Ты покоришься мне, тигр! - Александр Александров-Федотов

В клетке с хищниками нередко можно встретить людей, которые сами ни укрощать, ни дрессировать не умеют — им передают готовые номера. Такие артисты могут быть эффектными демонстраторами, но при малейшем нарушении работы, не зная процесса создания трюка, восстановить его не могут. И когда зверь выходит из повиновения, а это с ним случается время от времени, то демонстратор не знает, как восстановить свою власть.

На первой же репетиции я увидел, что Жига — артистка смелая, волевая, с молодым задором. Ей очень бы подошло показывать номер полудикой дрессировки. Но номера фактически не было и профессиональных навыков тоже, что сказывалось в… пренебрежении к зверям и опасности. Ей еще не приходилось переносить боль от их когтей и клыков, и поэтому она явно бравировала своей храбростью. Образ героической женщины у Лидии получался, но было видно, что она излишне об этом заботится и что, как ни странно, мешало верить в ее подлинную храбрость.

И  Жигу и зверей всему надо было учить с самого начала.

Я поделился с артисткой моим опытом, старался научить ее технике дрессировки, поведению на манеже и всему тому, что требуется, чтобы быть укротителем. Но за две недели многому не научишь, да еще объясняясь через переводчика. Но начало было положено.

В шестьдесят четвертом году наша встреча была более продолжительной — четыре месяца, и мы успели сделать многое.

В порядке культурного сотрудничества между СССР и Румынией Лидия Жига с группой зверей прибыла в Советский Союз для обучения. К сожалению, звери оставляли желать много лучшего. Группа большая, а выбрать некого. Рахитики, ревматики, желудочные больные, чересчур молодые или слишком старые.

К тому же обслуживающий персонал был малоквалифицированный, не соблюдал правил содержания зверей и в результате их халатности погибли молодые леопарды, лев, тигр и серьезно заболели остальные. А у меня только четыре месяца!

Артистка нервничала, и первое, что я сделал, — постарался внушить ей уверенность, что все будет в порядке. Затем стали заменять животных. Самых безнадежных удалили. Тигров в возрасте от пяти до двенадцати лет, которые не могли претендовать на блестящую цирковую карьеру (а их, как, и балерин, надо учить с детства), заменили.

Кого же выбрать в солисты? Вокруг кого строить всю работу аттракциона? На помощь пришел «Союзгосцирк». В Харьковском зоопарке приобрели двухлетнего льва. Зверь был на славу: рослый, холеный, красивый по окраске, с изумительным экстерьером и вместе с тем игривый и мягкий по характеру. Способный! Всего за два месяца он стал великолепным «артистом». Буквально на лету схватывал он мои желания и усваивал трюки почти без повторения.

Память у него была феноменальная. Работал легко, без принуждения. Казалось, что он всю жизнь мечтал быть артистом и теперь его мечта осуществилась. Какое рвение проявлял он на репетициях! Этого льва я и поставил в центре будущего номера. С большой радостью встречался с ним в клетке и с не меньшей печалью расставался, уезжая. Даже завидовал, что он не мой.

Подбирая группу, пришлось проэкзаменовать около тридцати различных зверей. Отобрали четырех львов, трех тигров и двух леопардов. В клетку приходилось входить к каждому зверю всего после трех-четырех дней знакомства. Иногда сидевший на зрительских местах, видавший виды цирковой люд только за голову хватался. Но времени не было, и приходилось идти на риск. Трудности только подзадоривали, и я рисковал… обдумав все заранее. Да и что мне оставалось делать, как не засучить повыше рукава и рубить с плеча!

 Жига наблюдала весь процесс подготовки зверей. Училась. Заразившись темпами и видя, что дело пошло на лад и номер приобрел форму, она приободрилась, воспрянула духом.

Четыре месяца промчались, как один день. Мы подготовили шестнадцать трюковых комбинаций, и в точно назначенный день работа была закончена. В Ярославский цирк приехала обширная комиссия из румынских и советских деятелей. Аттракцион приняли безоговорочно.

Теперь Жига с большим успехом гастролирует по циркам мира со своей смешанной группой хищников.

Я часто встречаюсь со зрителями, которые интересуются моей работой. Однажды юный зритель меня спросил:

— Дяденька Александров, у вас такие страшные тигры: Вы боитесь с ними работать?

Я знаю, что и взрослые иногда хотят об этом спросить, но стесняются. Мальчику я ответил тогда:

— Что ж делать, мальчик, надо работать!

А взрослым я отвечаю этой книгой.

Меня спрашивают, какой зверь самый мой любимый и какой самый опасный. На это почти невозможно ответить. Любимые есть, но ни одному из них не доверяю до конца. Что касается самого опасного, то и в этом случае трудно дать определенный ответ — характеры тигров всё время меняются.

В процессе приручения я считал наиболее смирным Раджу, самым опасным Тарзана, коварным и злым Акбара, трусливым и миролюбивым Бемби. Но время шло, и… Раджа стал настоящим бандитом, он неоднократно «подписывал» мне смертный приговор, не раз приходилось испытывать силу его когтей и клыков. Это теперь самый опасный зверь, но он хороший «артист», и вид у него импозантный. Приходится терпеть его дурной характер и быть очень с ним осторожным. Во время дрессировки Тарзан выказывал непримиримую лютость, но после укрощения стал покладистым, а к бенгальским тиграм враждебен. Акбар каким был, таким и остался в своей злобе, и все мои по попытки смягчить его сердце не возымели действия. Бемби до конца своих дней оставался добродушным.

Да, мы свыклись и полюбили друг друга. Но, к сожалению, не так далек уж день, когда нам придется расстаться: тигры стареют, и трудная артистическая работа скоро станет им не под силу. Они выйдут «на пенсию». Обычно я не отдаю своих друзей в зоопарки, они ездят со мной. По привычке в вечерние часы приходят в «творческое» возбуждение, потом отвыкают от этого и в конце концов умирают у меня на руках естественной смертью.

Но я дрессировщик — и о смерти говорить не люблю…

О будущем говорить приятнее.

… Мой сын Рюрик родился, говоря старинным цирковым языком, на конюшне в 1942 году. Едва начав осознавать окружающий мир, он прежде всего увидел в нем множество зверей.

В школе у него обнаружились способности к рисованию.

Мне хотелось, чтобы он стал художником. Но он втайне предался цирку и выучил самостоятельно несколько трюков. Я не перечил и стал ему помогать.

Когда Рюрику исполнилось двенадцать лет, я начал с ним заниматься, раскрыл перед ним мир звериной души. Приводил его на репетиции и демонстрировал приемы дрессировки и управления зверями.