Столетов - Виктор Болховитинов

Это, естественно, отталкивало Столетова.

Не имея возможности повернуть работу отделения так, как он считал необходимым, Столетов не принимал активного участия в его деятельности и вместе со своим физическим кружком держался несколько особняком от отделения.

Узнав, что он избран председателем физического отделения, Столетов не отказался от нового поста.

Он принял этот пост, как почетный долг, как свою обязанность.

21 января 1881 года Столетов занял председательское кресло.

Поблагодарив отделение за оказанную ему честь, Столетов сказал, как записано в протоколе, что «в этом выборе он видит желание отделения несколько усилить чиста научный элемент занятий в отделении рядом с прикладным, развивавшимся преимущественно. Это обстоятельство побуждает А. Г. Столетова не отказываться от чести избрания, хотя он не может посвятить отделению столько времени и забот, как покойный Владимирский». Эта оговорка была лишней: сколько потом времени и сил отдал Столетов отделению!

Став председателем физического отделения Общества любителей естествознания, Столетов одновременно стал и директором отдела прикладной физики Политехнического музея. Эти два поста стали двумя новыми позициями в его борьбе за процветание науки, за честь и славу ее.

Столетов борется за честь русской науки и за пределами родины.

Летом 1881 года Политехнический музей и Московский университет делегировали Столетова на Международный конгресс электриков, собравшийся на Всемирной выставке в Париже.

Как посланник русской науки поехал Столетов за границу.

Русской науке было чем гордиться, было что показать всему миру.

Множество побед было одержано за последние годы представителями той науки, о которой должна была итти речь на Всемирном конгрессе в Париже, — русскими электриками.

Яблочков, Лодыгин и Чиколев создали электрическое освещение. Подвигами русских изобретателей и ученых электротехника вышла из стен лабораторий на широкую дорогу.

Гениальные изобретатели своим творчеством и беззаветной самоотверженностью завоевали электротехнике признание.

Теперь к этой науке, сила и могущество которой стали общеизвестны и бесспорны, устремилась, точно мухи на мед, целая туча любителей наживы. Еще бы — электротехника сулила возможность «делать деньги»!

Эксплуатацией богатства, открытого героями техники, занялись дельцы, именующие себя изобретателями, и дельцы просто, хищники и пенкосниматели всевозможных мастей.

Теперь электротехника стала модной наукой — настолько модной, что в ней уже появились свои шарлатаны и чудаки.

Придумывалось, предлагалось и даже патентовалось множество всевозможных пустяковых электрических приборов и аппаратов.

Некий барон изобрел, например, электрические вожжи для лошадей.

Один предприимчивый шарлатан заявил, что им изобретен способ передавать с помощью электрического тока по проводам вкус кушаний. Вера во всемогущество электричества была так велика, что это «изобретение» — «телегастрограф» — всерьез обсуждалось в печати.

Угар алчности окружил электротехнику. В погоне за наживой пускались в ход все средства, вплоть до бесстыдной кражи чужих изобретений.

И в этой свистопляске рыцари долларов, франков, марок и фунтов старались похоронить даже память о первооткрывателях, о людях, утвердивших электротехнику.

Но русские электрики держались в стороне от капиталистического ажиотажа.

Они работали, они обогащали науку все новыми и новыми достижениями.

Много замечательных вкладов в науку об электричестве внесла и продолжала вносить физическая лаборатория Московского университета.

Крепла и русская электротехническая общественность.

В 1880 году при Русском техническом обществе был организован знаменитый VI отдел — электротехнический, объединивший вокруг себя такие силы, как Яблочков, Лодыгин, Чиколев, Лачинов. Пироцкий, Шпаковский.

Опережая заграницу, русские электрики вскоре после создания VI отдела организовали в Петербурге первую в мире электрическую выставку.

В том же году в России был создан журнал «Электричество» — один из старейших электротехнических журналов. Этот журнал, существующий и поныне, явился центром передовой инженерной и научной мысли.

Электротехника, в которую внесли такой огромный вклад русские ученые, стала к началу восьмидесятых годов настолько большой наукой, что уже назрела необходимость в созыве Всемирного конгресса электриков.

В августе 1881 года Столетов приехал в Париж. Он — первый русский ученый, который будет выступать от имени русской физики на международном съезде.

В Париже Александр Григорьевич встретился со своим старым другом — М. П. Авенариусом.

Авенариуса, занимавшегося преимущественно исследованием тепловых явлений, тоже увлекла электротехника. Он нашел новый способ решения волновавшей тогда электротехнику проблемы так называемого дробления света — питания от одной динамомашины нескольких электрических ламп. Свою работу он представил на рассмотрение жюри конгресса.

Шесть лет не встречавшиеся, друзья не разлучаются в Париже ни на один день. Они поселяются в одной гостинице, всюду ходят вместе.

В Париже шумно и весело, ведь еще не закрылась Всемирная выставка, открывшаяся в 1878 году, а в августе 1881 года открылась еще одна выставка — Международная электрическая. Пестрые павильоны раскинулись на Елисейских полях, на Марсовом поле, на площади Трокадеро. Вечером выставка заливается светом многочисленных электрических светильников. Посетители выставки с интересом катаются на электрифицированной железной дороге. По Сене плавают электролодки.

Пестрые, многоязычные толпы народа проходят среди павильонов, любуются экзотическими экспонатами.

В громадном Дворце промышленности разместился мир электрических машин и аппаратов.

Вот что писал об электрической выставке сам Столетов:

«Посетители, впервые попавшие на выставку, не могут сначала остановиться на чем-либо одном, не могут успокоиться, не обегавши все. Это первое знакомство поверхностно и неясно, но это — психологическая потребность. Сделаем так и мы. Садимся у площади Согласия в электрический вагон Симменса и выезжаем (лучше вечером) в Восточные ворота огромного Дворца Промышленности (250х108 метров площади и 35 метров вышины; всего квадратного содержания, с верхним этажом, более 29 000 кв. метров). Он вмещал выставку 1867 года, а теперь весь наполнен электричеством… Добежим до центрального здания, — продолжает Столетов, — где стоит высокий маяк, окруженный бассейном и каскадом. Став спиной к главному входу (с Елисейских полей), попытаемся ориентироваться. Перед нами пестрая картина. Ряды павильонов всевозможных архитектур, витрины с самым разнообразным содержанием, телефонные будки, вагоны, мачты, статуи, флаги различных наций, сети проволок, неумолкающий звон сигнальных аппаратов и море электрических огней — вот элементы первого смутного впечатления. Вдоль южной стены тяжелые двигатели, машины для тока, вагоны, вообще все громоздкое. Большая лестница направо ведет наверх; там ряд отдельных зал по окружности здания: маленькая роскошная квартира с электрическими приспособлениями, театр и галлерея картин, освещенные — как и все — электричеством, ряд зал с аппаратами, залы телефонов, исторический музей, зала Конгресса и две комнаты Эдисона».