Дистанция - Луна Мейсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне чертовски жаль, Сиенна. Мне жаль, что это произошло. Мне так жаль, что она так с тобой поступила, — мне удается выдавить из себя. Слезы обжигают мои глаза.
Ее грудь беспорядочно вздымается и опускается рядом со мной. Она смотрит на меня, но ее там нет. Ее глаза остекленели. Я нажимаю кнопку возврата на 86-й уровень. Мне нужно отвести ее в пентхаус и вернуть обратно домой.
Дверь распахивается в мгновение ока, и я вхожу в квартиру, все еще держась за нее. Мое сердце бешено колотится в груди, когда я иду в нашу спальню, откидываю одеяло и осторожно кладу ее на кровать, укутывая по самую шею. Все это время она не двигается ни на дюйм. Я ложусь рядом и прижимаюсь к ней, заключая ее в крепкие объятия, поглаживая по волосам и шепча ей, как сильно я ее люблю. Снова и снова. Мы окутаны тьмой, когда ее теплые слезы стекают на мое предплечье.
— Спи, детка, я держу тебя. Я никогда не позволю этой женщине снова причинить тебе боль. Ты сильная. Ты невероятная.
Только когда я чувствую, что ее дыхание успокаивается, ее тело начинает расслабляться, я, наконец, чувствую, что снова могу дышать.
К черту пентхаус, я покупаю нам особняк. Никаких лифтов больше нет.
ГЛАВА 25
Келлер
Если бы кто-нибудь сказал мне, что я признаюсь в своей вечной любви британской разорвавшейся бомбе год назад, я бы рассмеялся ему в лицо. Теперь я здесь в поисках домов, которые мы могли бы купить, чтобы выбраться из этого пентхауса. Где-нибудь, где мы могли бы создать семью и чтобы ей больше никогда не приходилось пользоваться лифтом. Это воспоминание будет мучить меня всю оставшуюся жизнь.
Я, наемный убийца мафии в маске, поклявшийся отказаться от любви. Я думал, что был послан на эту землю сражаться, ни больше, ни меньше. Я никогда даже не допускал мысли о том, чтобы завести собственную семью. До нее.
Чарующая богиня вывела меня из тьмы на свой свет. Разрушив маску, за которой я надежно прятался.
Тьма все еще таится под поверхностью. Она там, ждет, когда ее выпустят на волю. Кипит с тех пор, как они создали угрозу жизни Сиенны. Говорят, человек, которому нечего терять, опасен. Им следует просто подождать встречи с человеком, которому есть что терять.
Я дал Луке время сделать это по-своему. Фальконеc отступил. Они не предпринимали новых попыток вторгнуться на территорию Луки. Все идет гладко, слишком гладко. Действительно ли я верю, что простые угрозы остановят конкурирующую мафию от ее попыток к власти? Ни единого гребаного шанса.
Фальконе безжалостны; у них нет морали. Что в некотором смысле является их слабостью; они слишком опрометчивы. Но это делает их опасными. Ты должен знать своих противников вдоль и поперек, чтобы победить их. Это тот же девиз, что и в боксе.
Последние несколько недель я провел, внимательно наблюдая за предстоящими боями моего оппонента. Я знаю его любимые комбинации, его позицию левши. Он предпочитает начинать бой во всеоружии, что приводит к тому, что он постепенно утомляется. У меня есть четкий план, как победить его. Я никогда раньше не уделял столько внимания деталям, чтобы выиграть бой. Теперь это больше, чем просто борьба за объединение, борьба за мою свободу. Я борюсь изо всех сил, чтобы быть достойным Сиенны. Чтобы сохранить ее.
Грейсон дал мне выходной на тренировке сегодня. Мне нужно отдохнуть перед завтрашним вылетом в Вегас.
Я начинаю отмерять и измельчать шпинат и фруктовую смесь в блендере, чтобы приготовить одно из моих обычных отвратительно выглядящих зеленых блюд из помоев. По крайней мере, после этого боя я могу вонзить зубы в жирный бургер с картошкой фри и насладиться ледяным пивом. Мне как-то нужно убедить Сиенну выпить ее смузи. Последние несколько дней она почти ничего не ела. Я уже вижу, как она сбрасывает вес. Ее лицо выглядит осунувшимся. Внезапное завывание миксера вырывает ее из дремоты, когда она растягивается на диване, укрывшись белым пушистым одеялом, почти такого же цвета, как ее лицо.
Последние три дня она провела так либо её выворачивало, либо уже спит. Вчера мне пришлось отнести ее в постель на руках, так как у нее слишком кружилась голова, чтобы ходить. Сначала я подумал, что это была негативная реакция после того, что случилось с ней в лифте. Она пообещала мне, что это не так, и после хорошего ночного сна и множества утешений с ней все было в порядке. Это на самом деле не уменьшило чувство вины, которое я испытывал за то, что поставил ее в такую ситуацию. Итак, я запаниковал и вызвал врача, который заверил нас, что это просто вирусная инфекция, которая пройдет. Не то чтобы это успокаивало меня, зная, что завтра я должен улетать в Вегас, а ей все еще не становится лучше. Последнее, что я хочу делать, это оставлять ее. Не в таком состоянии, как сейчас.
Сколько бы она ни уверяла меня, что с ней все будет в порядке, даже приезд Мэдди, чтобы присмотреть за ней, не облегчает моих переживаний. Что, если что-то случится и я не смогу до нее добраться? Что, если я ей нужен? Я знаю, что она сильная, но не могу избавиться от чувства страха внизу живота.
— Как ты себя чувствуешь, детка?
— Я в порядке, Чемпион. Перестань волноваться. — она хрипит, зевая, откидывая голову на подушку.
Наливая содержимое блендера в высокий стакан, я подношу его ей, позволяя ей опереться на мою руку, чтобы сесть, пока я подношу стакан к ее губам. Она грустно улыбается мне, нежно прикасаясь губами к бокалу и вздергивая при этом нос.
— Я… я не могу, — заикаясь, говорит она, тяжело дыша, и отодвигает стакан от лица.
— Детка, тебе действительно нужно что-нибудь попробовать. Ты не можешь не есть и не пить несколько дней подряд. — я стараюсь говорить легким тоном, чтобы не прозвучать слишком резко. Я волнуюсь.
— Дай мне еще немного вздремнуть, а потом я попробую снова, обещаю. Она улыбается мне, пытаясь подсластить меня.
Прежде чем я успеваю ответить, ее голова снова опускается на подушку, и тихий храп слетает с ее губ.
Осторожно приподнимая ее голову, я придвигаюсь ближе
