Москва времен Чикаго - Валерий Маслов

Пожалуй, только Буланова сдержанно отреагировала на появление Ускова. Она улыбнулась ему и даже протянула руку, поставив рюмку с недопитым коньяком на стол.

Следователь поздоровался с дамой, а сам мгновенно оценил обстановку. От его внимательного взгляда не укрылось то обстоятельство, что мэр так сжал руками свой чемоданчик, будто в нем для него заключено все. И он решил начать именно с проверки этого обстоятельства.

А потому отошел к двери, достал из кармана куртки постановление на обыск и показал Петракову.

— Вот санкция прокурора на ваш обыск, господин Петраков. Прошу ознакомиться.

В этот момент произошло невероятное.

Мэр вскочил со своего кресла, метнулся к Ускову, изо всей силы оттолкнул его от двери и выскочил из кабинета.

Никто не ожидал такой прыти от Вячеслава Ивановича. Но если Титовко и Булановой была известна причина столь поспешного бегства мэра с чемоданчиком, то Усков о ней мог только догадываться. Всего несколько секунд потребовалось следователю, чтобы прийти в себя.

И он, не мешкая, бросился вслед за Петраковым.

Однако тот был очень быстр: ему было что спасать. Петраков успел выскочить из здания, сесть в свою новую иномарку и помчаться куда глаза глядят, лишь бы подальше от опасного места.

Теперь-то Усков понял, почему решил, что на стоянке нет машины Петракова. Он-то искал прежний «форд», а мэр уже успел сменить его на «шевроле субарбан».

И началась погоня. У мэра было преимущество в скорости, но следователь выгадывал на знании местности и умении водить «Жигули» по запруженным улицам столицы.

Они выскочили на Тверскую и помчались в сторону Белорусского вокзала. Здесь движение было слишком велико, и Ускову не удалось приблизиться к заветному «шевроле». Но уже на Ленинградском проспекте «Жигули» следователя почти вплотную подошли к машине мэра. Настолько, что, оказавшись в правом углу движущегося транспорта, почти рядом с «шевроле», Усков прокричал, высунувшись из окошка:

— Не дурите, Петраков! Остановите машину, или буду стрелять!

Конечно, стрелять здесь, в сплошном потоке машин, было бессмысленно и небезопасно. Можно было угодить в пассажиров других машин. Но психологически это, видимо, на мэра подействовало. Его машина стала притормаживать, пытаясь попасть в крайний левый ряд.

Усков повторил маневр противника. Но за мостом, соединявшим Ленинградский проспект с Ленинградским шоссе, Петраков вдруг резко свернул влево, туда, где виднелся перелесок.

Следователь, рискуя врезаться в движущийся на него автомобильный поток, отчаянно сигналя и включив все фары, также резко рванул машину влево.

Теперь обе машины неслись по неровной дороге, подпрыгивая на кочках. Но у отечественных «Жигулей» на такой плохой дороге есть неоспоримое преимущество: они более проходимы.

«Шевроле», высоко подпрыгнув в очередной раз, вдруг застрял на одном месте. Дверь его распахнулась, и из нее, со своим «атташе»-кейсом, выскочил Петраков. И развил поразительную для его возраста скорость: он удирал даже от «Жигулей», петляя по перелеску и норовя спрятаться за деревьями.

Андрей резко затормозил и тоже выскочил из машины. Он достал пистолет и крикнул убегающему мэру:

— Стой! Стрелять буду!

Петраков только прибавил в беге.

Тогда следователь прицелился и выстрелил.

Раздался жуткий вопль. Вячеслав Иванович стоял посреди перелеска живой и невредимый и лишь мотал в воздухе той рукой, которая мгновение назад судорожно сжимала чемоданчик.

А глазам следователя предстала странная картина в духе Дали: «атташе»-кейс, раскрытый метким выстрелом Ускова, валялся на траве, а из него ветер растаскивал повсюду стодолларовые купюры.

Было отчего засмеяться и заплакать. Нервно смеялся следователь, который не мог поверить в свою удачу. Плакал мэр, который расставался с огромным состоянием.

Дальше все было делом техники. Усков объяснил Петракову его права и обязанности, надел на него наручники и отвел в свою машину. Затем закрыл «атташе»-кейс, собрав в него то, что можно было собрать поблизости.

Выбравшись на Ленинградку и подъехав к очередному посту ГАИ, он вызвал подкрепление, которое должно было довести дело до конца.

Тем временем к Титовко пожаловал адвокат Морозов. Он застал трогательную сцену: хозяин кабинета полулежал в кресле с закрытыми глазами, а незнакомая адвокату женщина пыталась вернуть тому сознание.

— Что случилось? — спросил Морозов.

— Ничего особенного, — пояснила Джульетта. — Здесь только что побывал следователь.

Адвокат улыбнулся:

— Ну и впечатлительные пошли клиенты! Успокойте его. Сейчас за деньги, разумеется большие, можно сделать все.

— Деньги? — очнулся Титовко. — Нету денег.

— Как нет?! Опять?!

— Мой друг был вынужден бежать с ними от следователя.

Адвокат с облегчением вздохнул:

— Ну, это поправимо.

Титовко, кряхтя и неловко шевелясь, приподнялся в кресле и наконец сел прямо.

— Вряд ли. От Ускова еще никто не убегал.

Морозов возмутился:

— В таком случае что вы мне голову морочите? Если у вас нет «зеленых», зачем обращаться к солидным адвокатам? Идите в суд, там вам наймут бесплатных защитников!

Хозяин кабинета выслушал гневную отповедь, но возразить ему было нечего. Адвокат совсем разозлился:

— Я потерял из-за вас столько времени! Отказал солидному клиенту! Платите мне хотя бы за вызов!

Джульетта улыбнулась, но на этот раз не полезла в свою сумочку, чтобы отдавать этому хлыщу деньги Мягди.

Ничего не предпринял и Титовко. То ли у него действительно в данный момент ничего не было, то ли он, как обычно, пожадничал и решил сэкономить и на этом.

Адвокат бегло осмотрел кабинет, заметил на столе недопитую бутылку коньяка и схватил ее:

— Ладно, возьму хотя бы это. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

И гордо удалился.

Усков вошел в кабинет начальника Следственного управления Генпрокуратуры с изящным «атташе»-кейсом в рутах и положил его на стол Виктора Васильевича.

— Что это?

— Доказательства, — невозмутимо ответил Андрей. — Которые вы приказали мне найти.

Виктор Васильевич открыл «атташе»-кейс и удивленно посмотрел на следователя.

— Тебя пытались подкупить?

— Разве я столько стою? Тут около миллиона долларов.

— Так, — догадался начальник. — Деньги Петракова. И ты принес их ко мне, даже не удосужившись оформить все как следует. А вдруг мэр обвинит нас в том, что мы присвоили часть этой валюты?

Усков улыбнулся. Его скуластое веснушчатое лицо стало добрым и озорным.

— Обижаете, Виктор Васильевич! Все сделано по правилам: понятые, видеосъемка, подпись Петракова и прочее. А принес это я вам, чтобы наглядно доказать вину мэра. Вы же мне не верили!

— Верю, верю, — поспешно ответил начальник. — Верни-ка их на место, а потом приходи ко мне. Такими вещами не шутят.

Настало время Генеральному прокурору доложить главе правительства о ходе расследования. Он сдержал свое обещание: дело не приобрело громкой огласки. Но после того как ему доложили, что в кабинете Титовко вместе с Петраковым находилась и журналистка, он забеспокоился. К тому же появились новые неприятные моменты.

И Александр Михайлович счел целесообразным срочно встретиться с премьером.

На этот раз Николай Николаевич встретил его сам. И даже провел по коридору мимо бывшего кабинета Титовко, чтобы показать, что там сидит уже другой человек.

— Похвально, Николай Николаевич, что вы избавляетесь от таких людей, как Титовко. Они могут лишь скомпрометировать вас.

— Не скажите, — не согласился премьер-министр после того, как они вдвоем удобно расположились в комнате отдыха, за кабинетом главы правительства. — Люди подобного таланта крайне редки. Жаль только, что этот талант они расходуют не на благо государства.

— Здесь я с вами полностью согласен.

Александр Михайлович отпил глоток ароматного чая и продолжил:

— К сожалению, вынужден вас огорчить еще одним неприятным известием. В том преступном деле оказался замешанным и Петраков. Мы подозревали его давно, но не было достаточных доказательств.

— Теперь они есть?

— Есть.

— Жаль. Вячеслав Иванович — прекрасный руководитель. Толковый хозяйственник. При нем областной центр буквально расцвел. Но это к делу, как говорится, не относится.

— Вот именно, — согласился Генеральный прокурор. — А относится к его уголовному делу. Петраков снял со своего личного номерного счета сумму, эквивалентную одному миллиону долларов, и обменял ее в коммерческом банке Москвы на валюту. С чем его и задержал следователь Усков.

— М-да, — произнес премьер-министр. — Сумма астрономическая: на зарплату мэра ее не накопить. Но само по себе, насколько я знаю, это еще не является криминалом?