Сокол и огонь - Патриция Райан

— А Локи? И мой сундучок с лекарственными травами?

— И их тоже. Мы отправимся, как только они вернутся.

— Сожалею, — повторил брат Мэтью. Его терпение восхищало Мартину, хотя смысл сказанных им слов не оставлял надежд. — Но нельзя расторгнуть брак на том лишь основании, что он не был подтвержден совершением брачных отношений. Это не сработает.

— Ужасно, — сказал Торн, поднимаясь.

— Ужасно это или нет, но таков закон церкви, — сказал Мэтью.

Его пронзительные черные глаза и копна густых черных волос с тонзурой на макушке являли разительный контраст с его тихим и рассудительным нравом.

— Черт. — Торн подошел к окну и, опершись на подоконник, уставился в ночное небо, качая головой. Мартина и Мэтью сидели за столом в центральном зале настоятельских покоев и наблюдали за ним.

Мартина подняла с пола Локи и крепко прижала к груди. С того момента как они прибыли в монастырь Святого Дунстана, она не произнесла почти ни слова. Ей пришлось совершить эту поездку в носилках, потому что она была слишком слаба, чтобы ехать верхом. И хотя всю дорогу она проспала, положив голову на колени Фильде, сейчас она чувствовала себя совершенно разбитой и была не в состоянии говорить о своих бедах. К счастью, Торн охотно взял на себя эту функцию.

— Несправедливо, что ей придется остаться женой этого… животного, лишь только потому, что церковные законы так негибки… — Торн с силой стукнул кулаком по подоконнику.

— У церкви есть другие способы, — тихо сказал Мэтью. — Существует гораздо больше законных причин для развода, нежели те, о которых знают законники, — произнес он и многозначительно помолчал. — Наиболее подходящий в вашем случае — это мужское бессилие.

Торн посмотрел на Мартину.

— Мужское бессилие? — переспросил он, будто пробуя эти слова на вкус.

— Такое обвинение часто проходит успешно, — объяснил Мэтью. — И по моему мнению, это самый лучший способ добиться расторжения брака на законных основаниях. И в общем-то единственный.

Некоторое время Торн и Мэтью молча смотрели друг на друга, затем одновременно повернулись и посмотрели на Мартину, словно прося ее разрешения начать бракоразводный процесс.

«Мужское бессилие». Нехорошие, постыдные слова, слова, которые непременно породят разные слухи и скрытые насмешки. Мартину отталкивала сама мысль о том, чтобы требовать развод на этом основании. Она закрыла глаза, почувствовав вдруг навалившуюся усталость, — кровь стучала в голове. Она представила лицо Эдмонда, склоняющегося над ней: желтые зубы обнажены в смертельной улыбке, его запах лезет в ноздри, его мясистые руки хватают ее, бросая на кровать, в боль и темноту.

Вздрогнув, Мартина открыла глаза, встретившись взглядом с Торном.

— Делайте то, что считаете необходимым, — сказала она и, поднявшись, вышла из комнаты.

Сидя рядом с Мартиной на скамье в углу кабинета брата Мэтью, Торн молча смотрел, как настоятель протягивает через стол сидящему напротив отцу Саймону требование о расторжении брачного договора. Священник поднес документ к носу и стал читать, недовольно щурясь. В противоположном углу сидели Бернард и Эдмонд; они перешептывались. Точнее, Бернард шептал что-то на ухо брату, который слушал, тупо уперев взгляд в пол. Лицо Эдмонда все еще было расцвечено синяками. Закончив читать, отец Саймон присоединился к братьям, наклонился и что-то прошептал в ухо Бернарду.

— Мужское бессилие?! — воскликнул Бернард.

— Что это такое? — пробурчал Эдмонд.

Отец Саймон что-то сказал вполголоса.

Эдмонд вскочил как ужаленный.

— Что?!

Бернард встал и схватил брата за руку.

— Эдмонд, я же велел тебе держать язык за зубами…

— Ты, чертова сука! — заорал Эдмонд в лицо Мартине, размахивая кулаками. Бернард и Саймон с трудом удерживали его. — Это все твои делишки! — не унимался он.

— Заткнись, Эдмонд, — зашипел Бернард, принуждая брата сесть. — Дай я сам займусь этим. Я же говорил тебе.

Положив руки брату на плечи, он что-то зашептал ему на ухо.

— Хорошо, — сказал Эдмонд, понурив голову.

— Хорошо? — повторил Бернард.

Эдмонд кивнул, не поднимая головы.

Бернард выпрямился и оправил тунику.

— Мы не согласны расторгнуть этот брак. Эдмонд и леди Мартина должны остаться супругами.

Эдмонд закрыл лицо руками.

— О Боже, — прошептала Мартина.

Торн погладил ей руку, желая сделать нечто другое — взять ее руки в свои, обнять, — но понимал, что малейшая неосторожность с его стороны погубит ее. Он старался даже не смотреть на нее, боясь выдать свои истинные чувства.

Мэтью встал.

— Если Эдмонд согласится на расторжение брака мы устроим все тихо, по-семейному, — сказал он, обращаясь к Бернарду. — Обвинение в неспособности исполнять супружеские обязанности останется в тайне. Но если он будет возражать, мы без колебаний предадим дело огласке и направим прошение папе Александру, и тогда, смею вас заверить, об этом будут говорить не только в Англии.

— Твои угрозы ничего не изменят, монах, — сказал Бернард. — Мы категорически отказываемся дать развод.

— Вам известно, что все владения, полученные леди Мартиной в качестве свадебных даров, по расторжении брачного контракта переходят обратно в собственность барона Годфри? — спросил Мэтью.

— Разумеется.

— Тогда почему же вы не соглашаетесь дать ей развод? — продолжал настоятель.

Торн поднялся и вышел на середину комнаты.

— Я скажу вам почему. Потому, что эта тварь… — он указал на Эдмонда, который, подняв голову, пожирал его глазами, — никогда не сможет снова жениться, после того, что сделал с леди Мартиной. Когда я привез ее тем утром, ее видели все в замке. Она выглядела так, будто на нее напала свора одичавших собак. Теперь об этом, должно быть, знает весь Суссекс.

Отец Саймон выступил вперед.

— Никому нет дела до того, каким способом сэр Эдмонд считает нужным поучать свою собственную жену. Брак не может быть расторгнут по той простой причине, что он был освящен перед лицом Божьим и может быть расторгнут лишь по воле Господа, а именно в том случае, когда Бог призовет к себе их обоих, не раньше.

Торн невесело рассмеялся:

— С каких это пор Эдмонд стал задумываться о Боге?

Бернард скрестил руки.

— Мы готовы предложить компромисс, если леди согласна выслушать.

Все посмотрели на Мартину, которая после минутного колебания кивнула.

— Как я уже сказал, вопрос о разводе не подлежит обсуждению, — бесстрастно сказал Бернард. — Поймите, миледи, что, не имея на руках нашего согласия, вы будете добиваться развода годы. Начнется расследование, во время которого совершенно посторонние люди станут совать свои носы в самые интимные вопросы вашей жизни. Я думаю, это будет не очень приятно для вас, к тому же вы уверены, что выйдете из этого процесса победительницей?..