Дневники Химеры - Макс Ридли Кроу

Алекс протер кирпич с печатью, но остался разочарован. Ничего, кроме такого же клейма, как и повсюду. Он обернулся к Нике:

– Не спрашивай меня. Спрашивай себя. Сейчас никто лучше не сможет ответить.

Она громко фыркнула и раздраженно прорычала:

– Ну конечно! Кто крайний? Ника! «Сделай все сама, постарайся, мы на тебя рассчитываем. А мы посидим пока в сторонке. На наша это задача – в чужих кодах колупаться».

Алекс должен был рассердиться, прочесть целую лекцию нравоучений, но вместо этого усмехнулся и с сожалением покачал головой.

– Как ты думаешь, почему Колин не пошел сюда?

– Потому что этот ботаник боится нырять, – буркнула Ника, прислонившись к стене.

– Этот «ботаник» метко стреляет с двух рук, он побывал в Ираке и выбрался из плена, не навредив никому из тех, кто держал его в неволе и грозился убить. Колин занимается скалолазанием, катается на сноуборде и занимается сёрфингом. Неужели ты думаешь, что его и впрямь смутила возможность намочить прическу?

Ника неопределенно хмыкнула. До сих пор она и вовсе не связывала образ ехидного всезнайки-электронщика с его ролью в ордене.

– Я мог бы дождаться, пока Сэб накачают анестезией и прийти сюда с ней. У них обоих такой опыт взлома любых замков, что и представить трудно. Но это бы все не имело никакого смысла, – Алекс сел на верхнюю ступеньку и посмотрел на черную воду. Луч фонаря пронзил ее как стрела. – Правда в том, что только ты можешь узнать код. Инстинкты и навыки Лорин дают тебе универсальный ключ, и никто другой не сумел бы им воспользоваться.

– Тебе легко говорить, – буркнула Ника, – что у тебя есть-то, кроме ордена?

Она поздно поняла, что сболтнула лишнего. Алекс резко отвернулся. Глядя на его спину, Ника с сожалением думала, как сильно ранила его неосторожными словами. Она собиралась извиниться, как вдруг Алекс поднялся, развернулся и придвинулся к ней слишком близко, чтобы это выглядело естественно. Ника опустила голову, и луч фонарика скользнул по блестящему лезвию. Она не успела даже вскрикнуть, как оказалась вмята в стену, а перед ее лицом возник узкий клинок ножа.

– У меня нет времени, – прорычал Алекс ей на ухо. – Дай мне ключ. Сейчас!

– Ты спятил, – выдохнула она почти беззвучно. Его лицо было над ней, фонарик слепил, и она не видела ничего, кроме его безумных глаз. – Отпусти!

– Открой дверь!

– Нет!

Как он не понимает? Она не может, просто не может!

– Сэб порезали из-за тебя. Ты нужна тамплиерам и Созидателям, для нас ты только лишний груз. Избавиться от тебя – самое разумное. Это давно нужно было сделать, еще тогда, в клубе!

В нос ударил запах гари и плавящегося пластика. В ушах звенело осколками разбитое стекло.

– Нет, это неправда, – простонала Ника.

– И теперь я всем окажу услугу, если…

Он коротко замахнулся.

Спасительная тьма окутала ее, укрывая от фатального удара.

– Здесь же их тысячи! – воскликнула юная Лорин, входя в архив.

Повсюду вокруг – у стен, на полках под потолком, в комодах и потайных ящиках – лежали свитки, тетради, тубусы, на бумаге и коже, дереве и керамике. Бесконечное количество рукописей.

– Здесь их меньше полусотни, не преувеличивай, – Харди зашел следом и поставил газовую лампу на стол. – А теперь подсоби. Мне нужно отыскать корабельный журнал. Он где-то на поверхности, я совсем недавно его перечитывал.

Лорин огляделась по сторонам. Ей всегда удавалось найти нужную вещь, даже если ее потеряла не она, и даже если сама девочка никогда прежде не видела пропажу.

– Не знаю, – протянула она неохотно. Они слишком долго добирались по жаре из Константинополя. Местные мужчины глаз с нее не сводили, но их внимание не льстило, а пугало. Женщин она не встречала вовсе. – Я не вижу ничего подобного.

Харди не двигался с места. Он не собирался облегчать ей работу, зная, что ученица не старается в полную силу. Она ленилась, и за лень часто оставалась без десерта.

Лорин прошла вдоль захламленного коридора, подобрав подол юбки, который все равно цеплял стопки. Воздух был затхлый, пахло водорослями и пылью. Чтобы добраться в хранилище, им пришлось плыть на лодке. Проход в пещеру почти полностью затоплен, еще немного, и так просто сюда уже не добраться. А Харди говорит, что во время прилива попасть в хранилище можно только в водолазном костюме.

– Нашла! – Лорин подхватила из середины стопки кожаный переплет. Все, что лежало на журнале, рассыпалось, увлекая за собой соседние стопки.

– Тысяча чертей! Ты мое проклятье! Глупая девчонка! – Харди кинулся собирать рассыпавшиеся страницы архива, а Лорин, устроившись ближе к лампе, открыла свою находку и прочла первые строки.

Она не могла поверить тому, что видит. Не слушая проклятья Харди, она разложила журнал на столе и принялась его листать. Когда внезапно страницы накрыла мужская ладонь, она испуганно ахнула от неожиданности и подняла глаза на своего учителя. Он больше не выглядел забавно рассерженным, как нянька, чьи воспитанники расшалились. Его взгляд был суровым и не сулил ничего хорошего.

– «Летучий голландец», – не то спросила, не то сама себе ответила Лорин. – Как такое возможно? Это же миф.

– Кто определяет, что есть миф, а что реальность? – спросил он, закрывая журнал и пряча его под мышку.

– Этот трюк у тебя не пройдет! Нельзя спутать правду и вымысел. Правда всегда одна!

Вдруг Харди отпустил ей хлесткую пощечину. Девочка едва не потеряла равновесие. Она вскрикнула от боли и обиды и схватилась за горящую щеку.

– За что?!

– Пощечина – это больно? – спросил Харди как ни в чем не бывало.

– Разумеется! – со злостью и недоумением воскликнула она.

– А вот и неправда, – пожал плечами мужчина. – Мне ничуть не больно.

– Так это ж ты меня ударил!

– О! – Харди поднял палец вверх. – Значит, неправда, что пощечина – это больно.

Лорин открыла рот, чтобы возразить, закрыла его, снова открыла, не зная, что сказать. Он был неправ, категорически неправ, но как это доказать?!

– Сейчас ты увидела пример правды и лжи. Это всего лишь два противоположных взгляда на один и тот же объект. Другое дело – истина. В нашем уроке это всего лишь пощечина, но на деле истина – столь сложна и проста одновременно, что не каждый человеческий разум способен ее принять. Для ограниченного понимания она губительна.

Лорин шмыгнула носом. Ей все еще было больно, но обида понемногу отступала, ее сменяло любопытство.

– Значит, «Летучий голландец» существовал? Корабль-призрак не выдумка пьяных моряков?

– Существовал, – улыбнулся Харди. – А если хочешь знать, что с ним сталось, собери-ка все, что по твоей вине сейчас на полу.

Пробурчав под нос о несправедливости, юная девушка приступила к своему заданию. И все же слова Харди не давали ей покоя.

– А Бог – существует? – спросила она, ровняя стопку.

– Который? – не отвлекаясь от изучения журнала, уточнил учитель.

– «Который»? – Лорин вскочила на ноги. – Тот, который главный!

– Еще недавно «главным» для одних был Ра, для других – Зевс, для третьих – Перун, для четвертых…

Лорин отмахнулась от его вечно насмешливой манеры говорить с ней, как с глупой маленькой девочкой.

– А как же Адам и Ева, Эдем, Преисподняя, Бог, Дьявол?

Харди перевел взгляд с журнала на нее. Девушка стояла рядом, мяла ткань юбки, пытаясь унять волнение. Она часто спрашивала его о Боге. Вероятно, ответ был очень важен для нее. Но и для малого дитя порой важен ответ на сложный вопрос, а разве поймет он его? Разве будет готов принять?

– Ждешь, что я тебя утешу? Хочешь думать, что после смерти тебя ждет светлый сад? Верь, если тебе хочется.

– Я не хочу верить, – упрямо ответила она. – Я хочу знать!

– Она хочет знать! – передразнивая ее, произнес Харди. Он внезапно рассердился, будто вопрос задел его за живое. – Нет, ты не хочешь! И никто не хочет! Люди глупы и тщеславны. Все, что вам нужно – это вера. Слепое принятие утешающей сказки. Вы не можете принять, что там, среди мяса, кишок и костей, нет этого вашего чистого духа, души! Вы не могли появиться на свет, как прочие звери, и не можете просто умереть. Нужен божий замысел! Нужна цель! Высокая и непостижимая, но доступная для ваших умишек. Что-то такое простое, как ад и рай, наказание и поощрение. Что-то такое желанное, как высшая воля вместо своего собственного выбора. Вы не могли возникнуть из клетки, как все прочие организмы, развиться из ничтожных ползающих тварей до таких же ничтожных, но способных ходить! Нет!

Лорин смотрела на него, растерянно моргая. Она впервые видела Харди таким разгневанным, тем более – без причины и на нее. Другая бы на ее месте расплакалась, чтобы укорить обидчика и заставить того извиниться, но она ждала объяснений. И больше всего – да куда больше! – она хотела, чтобы он прекратил так кричать.

Харди, похоже, почувствовал ее настроение и потушил внутренний пожар так же быстро, как и поддался воспламенению.