Стойкий - Анна Брукс

к стойке и оглядываю дом. Он выглядит совсем по-другому, чем прошлой ночью. После того, как мы занялись сексом на диване, я осталась в мужских объятиях, а Эрик всё ещё был внутри меня, и мы разговаривали. Он объяснил, что, поскольку он давал мне моё личное пространство и страдал, у него опять появилось то самое свербящее желание. То, что подкрадывается к нему и тянет к бутылке.

Вместо того, чтобы делать то, что он делал всегда, и напиваться, он вылил весь алкоголь, больше не позволяя ему контролировать его. Я даже не подозревала, что он всё ещё боролся с этим. Я полагаю, так будет всегда. Однако тот факт, что он это признал, — это очень важно. И я знаю, что он достаточно силён, чтобы победить это.

Он также продолжал пытаться извиниться за то, что он сделал, а я продолжала пытаться сказать ему, что всё в порядке. После того, как я действительно поняла, почему Эрик сделал то, что сделал, я действительно больше не сержусь на него, и, честно говоря, не знаю, злилась ли я когда-нибудь по-настоящему. Думаю, что я просто была ошеломлена, растеряна и взволнована множеством событий, произошедших за выходные.

Как раз в тот момент, когда я заканчиваю есть, Эрик спускается вниз, выглядя слишком хорошо для того, чтобы поспать так мало часов. Он протягивает мне руку, и мы идём к его машине, где он открывает дверь, а затем снова держит меня за руку, пока ведёт машину.

Этот сексуальный придурок снова решил возбудить меня, страстно поцеловав и запустив руку мне под рубашку за пределами закусочной. Рейн, должно быть, видела, потому что, когда я вхожу, она посвистывает и игриво подмигивает мне. Она замечает моё кольцо, и мы немного говорим о моих бурных выходных, и она начинает планировать мою свадьбу.

Мы немного поболтали, и она упомянула, что может подвезти меня домой, так как ей всё равно нужно в ту сторону сегодня после работы, чтобы сходить в продуктовый магазин. Я неохотно заставляю Эрика согласиться, но я почти уверена, что он рад, что ему не придётся заезжать за мной, потому что его голос звучал чертовски усталым.

Когда наступает затишье, я прошу Рейн о том, чтобы она, возможно, дала мне несколько уроков кулинарии. Мне никогда раньше не приходило в голову просить её об этом. Когда я здесь, я всегда обслуживаю столики и всё. Приготовление пищи всегда было делом Рейн и её родителей. Она взволнованно соглашается быть моим учителем, и мы назначаем время раз в неделю, чтобы я приходила немного раньше, чтобы я могла начать изучать основы; вещи, которые я, вероятно, должна была узнать намного раньше в жизни… например, пищевая сода и разрыхлитель — это две совершенно разные вещи.

Однако прямо сейчас мы с Рейн сидим в её машине и возвращаемся ко мне домой.

— Эй, если ты не возражаешь, я схожу с тобой в магазин. Есть пара вещей, которые я тоже хочу купить.

— Конечно, без проблем. — Рейн привозит нас на парковку, и мы приостанавливаем наш разговор, пока не заходим в магазин.

Пока мы ходим по магазинам, мы лениво болтаем, и когда я заворачиваю за угол, я резко останавливаюсь, когда вижу Уайатта.

Глава 25

Эрик

Может быть, я параноик. Может быть, я устал и накручиваю себя из-за того, что случилось с моей мамой. Возможно, наличие отца, чья работа заключалась в защите людей, сделало меня циничным с самого начала, но тот факт, что Полли сейчас подвозит кто-то другой, меня не устраивает.

Я понимаю, что был молод, когда умер мой отец, но то, чему он меня научил, я не могу забыть. Кроме того, это всего лишь я. Чёрт, мои родители назвали меня Эриком, потому что это означает могущественный правитель или что-то в этом роде. С самого рождения у меня был стереотип, которому я должен был соответствовать. Это у меня в крови, и чем старше я становлюсь, тем больше это желание давит на меня, или, может быть, это просто из-за Полли.

Как сейчас, осознание того, что я не с ней, хотя мог бы быть, убивает меня. Если с ней что-нибудь случится… Господи, с ней уже что-то случилось из-за меня, потому что меня там не было. Это был момент, когда всё стало ясно. Когда мудрые слова моего отца наконец нашли отклик во мне, и я понял, что он, должно быть, чувствовал в ту ночь, когда вошёл и увидел мёртвое тело своей жены.

Я снова смотрю на время на своём телефоне и понимаю, что, если бы она пришла домой, как и обещала, она была бы здесь сорок минут назад. Я разблокирую свой телефон, чтобы позвонить Рейн, так как у меня, по крайней мере, хватило ума узнать её номер, когда Полли позвонила мне, как какая-то машина останавливается перед тротуаром.

Светлые волосы моей девушки — это первое, что я вижу в окно, и я внезапно сбрасываю с плеч около двухсот фунтов. Когда Полли выходит из машины, она открывает заднюю дверь и хватает несколько сумок, а затем машет Рейн. Я делаю то же самое, когда она отъезжает, и встречаю Полли посреди дорожки.

Прежде чем она успевает даже поздороваться, я притягиваю её к себе и целую.

— Слишком много времени вдали от тебя, — возможно я звучу как побитая девчонка.

— Извини, я остановилась, чтобы купить кое-какие продукты. Я хотела что-нибудь вкусненькое сегодня на ужин. — Она поднимает сумки и пожимает плечами, но что-то в том, как она это говорит, мне не нравится.

— Всё в порядке? — я забираю их у неё и следую за ней в дом, затем ставлю всё на кухонный стол. — Как дела на работе?

— Хорошо. Ничего интересного. — Полли лезет в сумку и достаёт жареного цыплёнка. — Как у тебя?

— Хорошо. Что случилось?

Прежде чем снова залезть в сумку, она смотрит на меня.

— Не осуждай меня, хорошо?

— Никогда.

— Я только что смирилась с тем фактом, что не умею готовить. — Она читает, что находится в контейнерах, когда вынимает их. — Салат. Картофельные оладьи. Салат из огурцов. Я вроде как почувствовала, что мне нужно купить овощи, даже если они плавают в сметане.

— Почему я чувствую напряжённую атмосферу?

— Атмосферу? — спрашивает она.

— Просто ты кажешься немного взволнованной.

— Пока я ходила по магазинам, я поняла,