Сибирская жуть-2 - Бушков Александр Александрович

Заболел счастливец наш неведомой хворью. Что ни день, то здоровье слабей.

Вдруг обозначились и открылись по всему телу его злые язвы. Навалилась на сердце смертельная слабость, что и руки не поднять. Ложись и помирай.

Дальше – больше. Выступили на белой коже страдальца зловещие синие такие паучки.

Стали те недобрые паучки день ото дня крупнеть да подрастать.

Заплакал Гаврила горючими слезами и отправился к старым людям совета искать.

Посмотрели на болящего старые-престарые поселяне. Расспросили как следует про золото и про злые язвы. Призадумались и очень пожалели Гаврилушку. Погладил тогда самый старый дедушка седую бороду и говорит ласково: «Чему быть, того не миновать. Крепись, сынок, предстоит тебе последняя и дальняя дорожка. Вся беда твоя и хворь смертельная от лихой находки твоей. Погубило тебя злое, дикое золото».

Давно это случилось. Нашли старатели вверх по ручью в лесу на полянке богатую золотую жилу.

Копали люди золотой ручеек день и ночь. Уходили все глубже, и недаром. Вывела их золотая струя к самородкам, а за самородками стали попадаться и знаменитые лошадиные головы. Радовались старатели, да только недельку и продлилось их счастье. Поразила всех страшная смертельная хворь, и вскорости все они один за другим померли.

Была причина тому в порядке природы. Рождается золото в Богунайской земле от небесного огня. Превращает небесная сила огненная горную породу в земляных печках и оборачивается порода в золото.

Но бывает, что задерживается страшная небесная сила в золоте и в земле не рассеивается. Хранит она сокровище от всего живого, и кто прикасается к той жиле по незнанию, тот заболеет и смертию умрет.

Вернули старатели злую находку свою в шахту, чтобы не губила обманка золотая людей. А сами вскоре с церковным приготовлением отошли к Богу.

Заросла к той пещере тропинка мохом-травою. Забыли люди про недоброе богатство, вот и попался в земляную ловушку новый человек.

Раскаялся тут Гаврила в мечтаньях своих золотых и помирать собрался. Рассказывала жена, что чертил он марким угольком на дощечке для семьи новый дом. Хотел по тому рисунку строить светлую домину на всех шестерых детей. Мечтал все о богатой жизни, пока болезнь позволяла. И вскоре так скрутило бедного, что и плоть грешная от костей отходить стала. Разрушила болящего заживо недобрая небесная сила от золота. Жить с таким телом нельзя стало, и пришлось бедолаге от разложения плоти скончаться в расцвете лет в надежде на всеобщее воскресение.

Схватила тогда обиженная Полинка узел с мертвым золотом, вынесла подальше из дому и закопала от греха подальше в дальнем углу огорода.

Хорошо еще сама не заболела. Бог милостив.

Прошли своим чередом скорбные хлопоты. Схоронили несчастного Гавриила по всему церковному обычаю. Жалели его все соседи и особенно родная жена, молодая Полина, сильно плакала. Видишь, молодой еще был, не старый.

Окончился его земной путь на Сокаревском старом кладбище. Обернулась земля ему пухом. Ничего не поделаешь.

Осталась веселая Полинка тихою вдовою. Ушла вся в заботы. Вырастила шестерых здоровых ребятишек без отца. Непросто ей это было, да только с нынешним-то временем несравненно легче. Спасало хозяйство большое. Лес ягодный да река рыбная. Не то что нынче, ни кола у людей, ни двора.

Осиротели безвинно жена и дети малые. Испытали они на горькой судьбе отцовской мертвую силу дикого золота.

Пал Гавриил новою жертвой великого соблазна. Зовется такое искушение обольщением богатством.

Было, видно, совсем не по плечу крестьянину нежданное сокровище златое. Взял его сибиряк, отяжелел и ушел весь в сырую землю. Потонул простым топором в лукавом омуте. Разошлась по омуту волна, а по народу молва.

Забыли добрые люди с тех пор тропинку на золотую яму да к дикому золоту. Затаилось лукавое сокровище в земляной норе, как ядовитое змеиное жало. Устроена так и жизнь человека. Если есть настоящая, истинная ценность у тебя, то слава Богу. Дает та ценность, как золото, свободу человеку от всякого недостатка. Живи и радуйся по-настоящему вечным вещам и понятиям.

Но прячется рядом и ложная недоделка. Играет людскими чувствами не набравшая полноты мертвящая обманка. Кажется, будто она драгоценно-золотая, но на деле – мертвая вовсе. Схоронилась в том диком самородке небесная молния и все вокруг тайно разрушает.

Погибнет от нее грешный человек.

Подстерегает жадного копателя в сибирской земле недозрелый плод небесного гнева.

Дикое золото.

МЕДВЕДИ-ОБОРОТНИ

Объявились в наших лесах издавна, всякого удивления достойные, чудо-медведи – оборотни.

Охотятся по дремучей тайге добрые люди. Стреляют себе всякого прекрасного зверя и птицу и, конечно, медведя огромного не пропускают. Затравят, как положено, в погожий денек косолапого и через собачий лай бьют особыми пулями с обоих стволов наверняка.

Обычно-то все хорошо, завалят мохнатого мишку и, поблагодарив Бога, возьмутся за острые ножи. Разделать лесного хозяина-зверя поспешат, иначе нельзя, бесчестье ведь. Получат все и мяса пудов двадцать, и просторную медвежью шкуру.

Но бывает, что обернется удачная охота бедой – не бедой, но и несказанным перебором, что и сказать нельзя.

Вдруг тревожно закричат лесные птицы и повеет на собравшихся ловцов тревожный ветерок. Пойдет по коже дикий холодок, станет бородатым лесникам не до жиру медвежьего. Почувствуют люди дыхание тайны лесной. Говорят… как бывает. Завалили лесного могучего шатуна. Подходят, смотрят, чтобы не набросился часом, берутся за широкие ножи булатные. Распустят на груди у медведя толстую шкуру до низу и вдруг с криком отпрянут, словно обожгутся. Красуется из-под звериного обличья нежное, молодое девичье тело. То ни в сказке сказать, ни пером описать. Убили, выходит, живого человека-девицу без роду-племени. Прямо каяться надо. Рассказать про такое невозможно. И остается все дело меж собой у старых добытчиков на памяти, как заноза.

Не может быть речи после такого убийства и про шкуру. Поступают в таковом случае в полном согласном молчании. Роют под елью потребную яму и, крестясь, укладывают дикую лесную тайну в сырую землю.

Остается лишь холмик лесной да народное название сей тайны.

Медведи-оборотни.

Не сочти, любезный друг, за сказку. Намного жизнь-то богаче нашего ума-разума. Только поспевай удивляться.

Приоткрывает иногда природа секреты да тайны свои, чтобы еще больше уважал ее человек к своей же пользе и берег ее, непознанную и предивную.

Одна такая тропинка к сибирской загадке нашими местами пролегла.

Не только в незапамятные времена, за тридевять земель оборачивались древние волхвы волками и медведями, дожило все это и до нынешнего веку.

Приключилась история эта в конце царских времен.

Подступал в ту пору лес густой к деревне Орловка… Хорошая и богатая она была.

Жил в красивой Орловке добрый молодец по фамилии Аристархов. Отмерил ему Бог долгую и счастливую жизнь и доброе дело врачебное. Призвало его Отечество на Первую мировую войну с германцем. И обучился там на фронте юноша Аристархов фельдшерскому делу. Вернулся с войны наш фельдшер и всю добрую жизнь посвятил врачебному ремеслу. А немного раньше, до войны стало быть, приключилось в нашей Орловке, на его глазах, нарушение привычного обихода вещей.

Началось все невероятное с непослушной одной девочки. Жила она, пригожая, при крестьянской семье. Воспитывали-воспитывали ее родные отец и мать, да как-то не получалось у них выправить из дочери веселую крестьянку. Учили, как и всех людей, уму-разуму. Женское дело известное, за домом следить да красоту наводить. Шить-вышивать приданое к законному венчанию. Думала мать старость свою утешить дочкиным счастьем да внуками-правнуками. А не тут-то было!

Не сиделось молчаливой дочери в сытом доме под иконой. Нрав девичий известный. Словно кошечку ни к чему не принудишь, ежели только сама волей не пожелает.