Полшанса - Глеб Силаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так к чему это я? Ах-х, да… Их было двое, если считать по головам. Не меньше пяти, если принять в расчёт отрубленные руки, лежащие в паре метров на залитом кровью булыжнике. Двое мужчин, точнее даже, один из них юноша, возможно младше меня. Их раздели и голыми привязали к деревьям, обмотав колючей проволокой, но так, чтобы они могли дёргаться и не падать. Единственное, что было привязано на совесть — это руки, которые предварительно сломали. Они использовались как мишени для практики в стрельбе из луков. В каждом из тел было не меньше десятка отверстий, но некоторые стрелы всё еще находились в местах попаданий. И этими местами были… Были головы и … пах. Те, кто убил их, неплохо развлеклись с пленными. Не стоит гадать, насколько смерть для них оказалась тяжёлой.
Я не знаю этих людей. Мне всё равно, что будет с другими, кто попал сюда. Меня не волнует судьба пленных. Именно это я говорю себе, именно это требует принять разум.
Кто я? Всего лишь букашка, оказавшаяся волей судьбы в непростом месте. Тот, кто пытается выжить, попутно урвав крошки от пирога.
Так почему меня буквально разрывает изнутри? От чего? От гнева? От чувства обиды за человечество?! От скорби за невинно убиенных?! Нет, не от этого, а от того, что кроется за этим посланием. Шурды прекрасно понимали, что раз этой тропой пошли одни, то и другие могут её выбрать. В особенности те, что появились неподалёку и только по случайности не попались. Чтобы не задерживаться и продолжить охоту, они оставили послания, говоря: «Вот, что вас ждёт, людишки! Вот, кто вы для нас…мишени. Те, над кем можно поиздеваться, компенсируя собственную убогость. Вы слабы, именно поэтому вы жертвы». Отличный способ поднять боевой дух своим бойцам и деморализовать тех, кто увидит в мертвецах себя.
Я запомню… Я не клянусь отомстить за вас. Я не даю слова о том, что буду защищать окружающих. Нет. Я просто запомню… вырезав эту сцену у себя в памяти. И когда придёт время, вспомню…
— Туда им и дорога.
— Чего? — Непонимающе переспросил я девушку.
— Уши грязью заросли? Говорю хорошо, что с ними расправились. Небо коптить не будут.
— Ты их не знала.
— И слава богу. Вряд ли ты разбираешься в мировой экономической системе, поэтому поясню, цени. Согласно основателю евгенического течения Фрэнсису Гальтону, условный успех человека не зависит от абстрактной удачи или невезения. Он предопределён набором наследственных генов, доставшимся нам от предков. Чем лучше эти гены, тем вероятнее твой успех. Фрэнсис Гальтон заметил эту закономерность, предложив культивировать лучшие человеческие качества сегодня для светлого завтра.
— При чём здесь твоё отношение к убитым?
— Не перебивай, деревенщина! С тобой делятся мудростью, так что будь добор закрыть рот! Кхм-кмх. — Эмилия стала расхаживать взад и вперёд на фоне трупов, ни капли не смущаясь их посмертного внимания. Словно для неё видеть подобное абсолютно естественно. Впрочем, в её глазах они всего лишь чернь…, мёртвая чернь. — Весь цивилизованный мир не только согласился с ним, но и поддержал идею расовой чистоты. Ибо для продуцирования наилучших качеств требуются схожие составляющие. Таким образом, люди, имеющие чистую кровь, которую им передали благочестивые предки, в одночасье вышли из тени семитского гнёта, заняв полагающиеся им высоты. Только вот возникла одна проблема. Тех, кто носит в себе грязную кровь, оказалось непомерно много. Выход нашли. Думаю, даже такой, как ты, догадался, о чём я. Верно?
— Сегрегация по признаку генетического соответствия, где эталонной считается чистота так называемого «золотого миллиона». Три группы чистоты. Первая и вторая имеют по два деления, по которым определяется то, как высоко человеку дозволено подняться по социальной лестнице. В теории даже безграмотный серв может стать министром.
— В теории. — Усмехнувшись, подтвердила девушка. — Раньше старый свет слишком часто подвергался набегам с юга и востока. Кровосмешение происходило постоянно. Следствием этого стал сегодняшний дефицит высших управленцев. Но я отошла от темы. С генетической грязью нужно было что-то делать. Появились хтоники, призванные заменить тупую рабочую силу. Вопреки всеобщему мнению их главное преимущество вовсе не в том, что они не устают, не нуждаются в удобствах, не могут заболеть и даже не в том, что они не думают, а в том, что они не могут плодиться. Это было отличное решение, если бы КША не начало тянуть на себя одеяло мирового политического влияния, распространяя идеи либерализма и гуманизма. Генетическое отрепье очень падко на речи вроде «всеобщее равенство» или «свобода волеизъявления». Эти идеи быстро расползлись по низшим слоям общества, начав расшатывать устои старого света, из-за чего пришлось снизить обороты очистки. Итогом стала огромная финансовая дыра, в которую утекают налоги чистокровных граждан для сдерживания и усмирения отребья, будь это социальные подачки или силовое подавление протестов. Догадываешься к чему я?
Я не стал отвечать.
— К тому, что смерть вот этих, — Эмилия достала шпагу, уперев её в грудь юноши, — является благом. Я как носительница чистой крови прекрасно это вижу даже в той ситуации, в которой оказалась. Пускай малость, но она всё равно позволяет немного приподняться мировой колыбели цивилизации. — Острие шпаги, проколов кожу, вошло в плоть мертвеца.
— Не думал, что нахождение нескольких случайных трупов могут так воодушевить.
— Глупец. Ты не видишь того, что вижу я.
— Хочешь, скажу, о чём ты сейчас думаешь, смотря на этих низших?
— Ну попробуй. — С широкой усмешкой сказала девушка.
— Ты думаешь о том, что, завершив задание, вернёшься домой, бросишься на шею отцу и расскажешь, что с тобой произошло. Подобрав нужные слова, убедишь его в том, что, если один человек может попасть сюда и вернуться, то и тысячи других тоже так смогут. Главное — найти ключик от двери. Затем предложишь самое идиотское решение из тех, что тебе пришли в голову. О том, как было бы чудно в авангарде бросить сюда несколько миллионов низших.
Глаза Эмилии сузились.
— Ты и вся высокородная мразь, спите и видите, как бы хорошо было избавится от низушек, забывая, что в своё время именно они подняли ваши высокородные задницы туда, где вы сейчас так горделиво восседаете. Дело тут не в чистоте крови, а в том, что вы — куча зажравшихся паразитов, презрительно взирающих на точно таких же паразитов.
Она пыталась ещё мне что-то доказать, перемежая свою речь с оскорблениями в мой адрес, однако моя спина осталась безучастна к её речам. Нужно идти
