Задверье - Нил Гейман

С берега на борт ведет крытый переход. Вот по нему поднимались по двое, и по трое, и даже дюжинами подмирцы, торопясь первыми расставить свои палатки и козлы. Тут сошлись все племена и баронии Под-Лондона, объединенные Ярмарочным Перемирием и взаимным желанием расположиться как можно дальше от клеенок Клоачного народца.

Столетием раньше было решено, что Клоачный народец может раскладывать на грязных клеенках и брезенте свой улов только на тех Ярмарках, которые устраивают под открытым небом. Данникин и его народец вывалили свои трофеи огромной кучей на кусок брезента под большой орудийной башней. Никто никогда не подходил к ним сразу: они придут под конец Ярмарки – завсегдатаи распродаж, любопытные и немногие счастливчики, над которыми смилостивилось мироздание, лишив их обоняния.

Ричард, Охотник и д'Верь проталкивались через толпу на палубе. Ричард поймал себя на том, что каким-то образом утратил потребность то и дело останавливаться, разинув глаза и рот. Покупатели, продавцы и зеваки не стали менее странными, чем были на прошлой Передвижной Ярмарке, но, надо думать, изменился он сам, став не менее странным.

Он пробежал глазами по лицам в толпе, на ходу выискивая ироничную улыбку маркиза.

– Я его не вижу, – сказал он.

Они подходили к палатке кузнеца. Ее владелец, который, если не обращать внимания на всклокоченную русую бороду, вполне мог бы сойти за небольшую гору, бросил на наковальню ком докрасна раскаленного металла. Ричард никогда прежде не видел ни наковальни, ни раскаленного металла. Зато жар от него почувствовал уже с расстояния десяти футов.

– Продолжай искать. Де Карабас появится, – сказала, оглядываясь по сторонам, д'Верь. – Проныра, как легкий пенни, всегда вынырнет. – Она на секунду задумалась. – Кстати, а что такое легкий пенни? – А потом, не успел Ричард ответить, вдруг пискнула: – Кузнец!

Перестав бить по раскаленному металлу, бородач поднял взгляд и взревел:

– Клянусь Темплем и Арчем! Леди д'Верь!

И подхватил ее на руки, будто она весила не больше мышки.

– Привет, Кузнец, – сказала д'Верь. – Я очень надеялась тебя тут найти.

– Я Ярмарок не пропускаю, госпожа, – весело пророкотал он, а потом доверительно – ни дать ни взять взорвавшийся секрет – сообщил: – Дела-то ведь тут обделываются, сами понимаете. А теперь, – сказал он, вспомнив про остывающий на наковальне ком металла, – подождите-ка минутку тут!

Он посадил д'Верь приблизительно на высоту своих глаз – на крышу палатки в семи футах над палубой.

И принялся бить молотом по металлу, поворачивая его приспособлением, которое Ричард совершенно верно принял за щипцы. Под ударами молота из бесформенного оранжевого кома рождалась прекрасная черная роза. Работа была поразительно тонкой, каждый железный в совершенстве сформированный лепесток стоял отдельно. Кузнец окунул розу в ведро холодной воды возле наковальни. Цветок зашипел, из ведра повалил пар. Остудив и вытерев розу, Кузнец протянул ее толстяку в кольчуге, который терпеливо ждал в сторонке. Толстяк выразил свое удовлетворение и взамен дал Кузнецу зеленый пластиковый пакет «Маркс энд Спенсер», набитый кусками самых разных сыров.

– Кузнец? – окликнула со своего насеста д'Верь. – Познакомься, это мои друзья.

Рука Ричарда почти скрылась в огромной, как лопата, лапище. Кузнец пожал ее с воодушевлением, но очень мягко, словно в прошлом уже – по несчастной случайности – имел немало неприятностей с пожиманием рук и потому практиковался в этом особом ритуале, пока не научился делать все как надо.

– Очень рад, – загудел он.

– Ричард, – ответил Ричард. Кузнец просиял.

– Ричард! Отличное имя! У меня был конь по имени Ричард. – Отпустив руку Ричарда, он повернулся к Охотнику. – А ты… Охотник? Охотник! Да будь я проклят! И впрямь Охотник.

Покраснев, как мальчишка, Кузнец плюнул себе на ладонь и неловко попытался пригладить волосы. Потом протянул руку, но сообразил, что только что на нее плюнул, и, переминаясь с ноги на ногу, поспешил вытереть ее о кожаный передник.

– Здравствуй, Кузнец, – с карамельной улыбкой откликнулась Охотник.

– Кузнец? – позвала д'Верь. – Сними меня, пожалуйста.

Он пристыженно обернулся.

– Прошу прощения, госпожа, – сказал он и осторожно поставил ее на землю.

Тут Ричарду пришло в голову, что Кузнец знал д'Верь совсем маленькой девочкой, и поймал себя на приступе необъяснимой ревности к здоровяку.

– А теперь, – спросил, обращаясь к д'Вери, Кузнец, – чем могу быть вам полезен?

– Кое-чем, – ответила она. – Но сначала… – Она повернулась к Ричарду. – У меня есть для тебя поручение, Ричард.

– Для него? – подняла бровь Охотник. Д'Верь кивнула.

– Для вас обоих. Не могли бы вы пойти поискать нам чего-нибудь поесть? Пожалуйста.

Ричард испытал прилив необычайной гордости. Он с честью выдержал испытание. Его приняли в команду. Он совершит подвиг: он Пойдет и Принесет Еду. Он даже грудь выпятил от гордости.

– Я твоя телохранительница, – возразила Охотник. – Я останусь с тобой.

Многоцветные глаза д'Вери вспыхнули.

– На Ярмарке? – усмехнулась она. – Да будет тебе, Охотник. Ярмарочное Перемирие – это Ярмарочное Перемирие. Здесь меня никто не тронет. К тому же Ричард больше меня нуждается в присмотре.

Ричард немедленно сдулся, но этого никто не заметил.

– А что, если кто-то нарушит Перемирие? – спросила Охотник.

– Нарушит Ярмарочное Перемирие? Бр-р-р! – Несмотря на жар от мехов, Кузнец поежился.

– Это не произойдет. Идите. Вдвоем. Принесите мне что-нибудь с карри, пожалуйста. И еще хорошо бы пахлавы. Только, пожалуйста, пряной.

Охотник провела ладонью по волосам. Потом повернулась и без единого слова направилась в самую гущу толпы, Ричард потащился следом.

– А что будет, если кто-то нарушит Ярмарочное Перемирие? – спросил он, продираясь сквозь толчею вслед за Охотником.

Над этим она минуту подумала.

– В последний раз такое случилось около трехсот лет назад. Двое друзей поссорились на Ярмарке из-за женщины. Один выхватил нож, и другой погиб. Зачинщик бежал.

– Что с ним сталось? Его убили?

Охотник покачала головой.

– Совсем наоборот. Он по сей день жалеет, что это не он тогда умер.

– Он еще жив?

Охотник поджала губы.

– Вроде как, – сказала она, помолчав немного. – Вроде как жив.

– Бэ-э! – Ричарду показалось, его сейчас стошнит. – Это еще что за вонь?

– Клоачный народец.

Отвернув лицо, Ричард решил не дышать через нос, пока они не отойдут подальше от стойбища Клоачного народца.