Самые красивые пары советского кино - Федор Раззаков

Каждый раз, когда он надолго исчезал, я не находила себе места. «Ты хотя бы предупредил заранее, я же волнуюсь». – «Ой, знаешь, случайно у друга засиделся… Так получилось неожиданно…» Он был мастер соврать. «Творчество» было бесконечное. А потом мне стали передавать, что Леня ходит на репетиции спектакля, хотя там не участвует. Стоит в проходе зрительного зала и смотрит, как репетирует Шацкая. А мне мог сказать, что пошел к другу, например, или куда-нибудь еще. Я принимала все за чистую монету… Иногда вдруг за ужином у него вырывалось: «Знаешь, Нинка – очень несуразная! У нее такая большая задница, представляешь, она застряла в декорациях». Вроде бы сказано и со смехом, а с другой стороны, видимо, ему хотелось все время о ней говорить…

Однажды Леня пришел очень расстроенный. Он потерял медальон, который всегда носил на шее как талисман. Это был его знак зодиака – Козерог. «Наверное, на съемках обронил», – все сокрушался он. Я его утешала: «Ничего. Новый закажем». Вдруг в театре подходит ко мне Нина и подает завернутый в салфетку предмет: «Отдай Лене». Я разворачиваю, а там тот самый медальон. Меня это неприятно поразило. Вечером отдаю ему сверточек: «Это тебе Нина передала». Надо было видеть его лицо! Потом он мгновенно собрался и стал меня «забалтывать»: «Как странно… А‑а‑а! Это я, наверное, на репетиции уронил. Молодец Нинка, нашла». Это был еще один звоночек, который я не услышала…

Леня уже вовсю снимался. «Мартин Иден», «Иванцов, Петров, Сидоров», «Экипаж». Мы даже какую-то мебель с ним купили. Правда, Леня до последнего дня нашей совместной жизни ездил в метро и на троллейбусе или на такси. Сказать, что мы жили роскошно, нельзя, но и не бедствовали. Завели дома коробочку, в которую складывали деньги на хозяйство. Леня иногда брал большую сумму, но я никогда не спрашивала, на что. Он зарабатывает – он и тратит! А если бы мне и понадобились деньги, уверена, он никогда не спросил бы: «На что истратила?» А я никогда не просила…

В последние годы у нас вообще прекратились сексуальные отношения. Откатывались каждый на свой край кровати – благо, что большая, и спали. А поскольку все разговоры о сексе были табу, я ничего и не спрашивала. Тем более что подруги, делясь своей семейной жизнью, говорили, что на седьмом году брака – это нормально, мол, все так живут…

Однажды я поехала отдыхать одна. Леня сказал, что не может. Перед возвращением в Москву даю Лене телеграмму: «Встречай. Привези в аэропорт куртку и туфли». Жду. Он так и не появился. Гадаю: «Что с ним? Наверное, снимается». Еду домой. Вижу, в квартире его явно давно не было. Утром, так его и не дождавшись, еду к подруге за город. «Представляешь, Ленька пропал…» Она почему-то испытующе смотрит на меня… «Что случилось?» – спрашиваю. «Да нет, ничего, ничего…» – и глаза отводит. А я опять за свое: «Ну почему он так поступает? Не понимаю – ну кто я для него? Это какое-то неуважение». Она быстро отворачивается, будто что-то хочет сказать, но не решается… Я с ней поссорилась в тот вечер и уехала домой. «Она ничего не понимает! И даже то, что мы давно не любовники, ни о чем не говорит. Ну и что? Все так живут!» Приезжаю – Леня дома. Вижу его испуганно-виноватый вид. Он не знает, что соврать. «Ты знаешь… я решил… я подумал…» – несет что-то несусветное. Врать он умел – выкручиваться приходилось постоянно, так что в этом он достиг высот. А тут что-то мямлит неуверенно…

С самого начала наша любовь приносила мне немало страданий. Уйдя от мужа, я страшно переживала, что причинила боль человеку, очень меня любящему. И, наверное, правду говорят – на чужом несчастье счастья не построишь…»

Итак, после «Экипажа» Леонид Филатов мгновенно становится суперпопулярным актером и с тех пор отбоя от режиссеров уже не знает – в год снимается в двух-трех, а то и четырех фильмах. Чтобы не быть голословным, назову эти картины, расположив их строго по годам выхода на экран: 1981 год – «Вам и не снилось» (роль – врач Миша, любовник Татьяны Николаевны), «Кто заплатит за удачу» (главная роль – карточный шулер Федор Чумак); 1982 год – «Женщины шутят всерьез» (главная роль – Борис), ф/сп «Повести Белкина» (главная роль – Сильвио), т/ф «С вечера до полудня» (главная роль – Ким Жарков), «Ярослав Мудрый» (роль – Твердислав); 1983 год – «Голос» (главная роль – кинорежиссер Сергей Анатольевич), «Грачи» (главная роль – убийца Виктор Грач), «Из жизни начальника уголовного розыска» (главная роль – бывший зэк «Разгулый», он же Степан Слепнев), «Избранные» (главная роль – барон Б. К.).

Последний фильм был совместный – советско-колумбийский. Натурные эпизоды снимались в Колумбии, в Боготе. Филатов улетел туда вместе со съемочной группой на целый месяц. А в фильме было несколько эротических сцен, которые по советским меркам считались очень смелыми. И очень скоро об этом стало известно всей столичной актерской тусовке. Люди судачили о том, что Соловьев снимает чуть ли не откровенную порнографию, а Филатов так этим увлекся, что закрутил роман со своей колумбийской партнершей Ампарой Грисалес (1956). Эти слухи вскоре дошли до ушей Шацкой, которая на тот момент была лишь его любовницей. Она хорошо знала Филатова и не верила этим слухам, однако в глубине души все-таки засел червь сомнения, который чуть ли не ежедневно точил ее изнутри: «А вдруг?..»

И вот однажды, устав бороться со своими сомнениями, она позвонила по международному телефону в Колумбию и спросила у Филатова напрямик: это правда? И немедленно услышала в ответ возмущенный голос актера: «Нюся, ка-а‑ак я мо-о‑ог!.. «В итоге проблема была немедленно снята. (Напомним, что Филатов был большой специалист напустить пыли в глаза, особенно когда дело касалось его амурных приключений. Во всяком случае, так это выглядит в рассказах его бывшей жены Л. Савченко.) Когда в конце июля 1982 года съемочная группа вернулась в Москву, в аэропорту Филатова встречала не его законная супруга, а Нина Шацкая и ее сын Денис. С этого момента и следует отсчитывать период, когда они стали по-настоящему единой семьей – стали жить вместе.

Вспоминает Л. Савченко: «Леня умел врать – выкручиваться приходилось постоянно, так что в этом деле он достиг высот. Но я не особенно и вдавалась…

Помню, в последние годы мы очень ссорились. Это была не жизнь, а какое-то монотонное существование… Я продолжала стирать, готовить, заботиться о Лене – скорее по привычке. Какая-то тяжесть появилась. Я все время говорила подругам: «Не могу больше! Я должна с ним расстаться». А скажу – легче становится, и жизнь опять продолжается…