В плену королевских пристрастий - Марина Колесова

— Да, конечно… и как я могла усомниться, — хмыкнула герцогиня.

— К тому же, Вы ведь не оставите меня своими заботами и предупредите, если надо мной нависнет смертельная угроза? — герцог с улыбкой притянул к себе супругу и нежно коснулся ее щеки, — Ваша христианская мораль не позволит Вам поступить иначе, дорогая, как бы Вы не относились ко мне…

— Это вопрос или утверждение? — иронично осведомилась Алина.

— Это риторический вопрос, за который я хочу выпить, дорогая, — герцог разжал руки и обернулся к Виктору, при его появлении, опустившимся на колени в углу комнаты, — Кубок вина из подвала мне и сок для миледи, мальчик, и бегом, я не люблю ждать…

Виктор поспешно вышел.

— Как король? — спросила Алина.

— Развлекается с пленниками и готовит показательную казнь, высказал свое возмущение Угрену, а дочь его сделал шутихой. Я пытался отговорить его от этого, но мне не удалось.

— Угрен сейчас проглотит этот позор, он не готов к явному конфликту, государь застал его врасплох. И возможно то, что проглотит, пошатнет его позиции и подтолкнет к внутренним разборкам с собственным окружением. Так что, может, для короля это и к лучшему.

— А я был уверен, что это информация расстроит Вас, а Вы оказывается способны мыслить государственными масштабами, — рассмеялся герцог, — Жаль, что Вы благоволите только королю и лишь ему даете подобные советы, я бы тоже от таких не стал отказываться.

— Вы хотите не советов, Вы хотите подтверждения правильности всех Ваших действий. Это не одно и тоже. Ведь именно поэтому Вы запретили мне даже спрашивать Вас о том, как Вы правите, сообщая лишь результат… Так что не надо…

— Дорогая, Вы ко мне пристрастны. Я не говорю Вам лишь информацию, которая может, по моему мнению, Вас расстроить… а так Вы знаете все. Ну не сердитесь, сегодня такой хороший день… сейчас вернется Ваш мальчик, мы выпьем и давайте проедемся по лесу.

— Хорошо, я не против, — кивнула Алина.

Через некоторое время с подносом, на котором стояли два серебряных кубка, вернулся Виктор. Он с поклоном подал один из них герцогине, а второй герцогу.

— За Вас, моя дорогая, — улыбнулся герцог, поднимая кубок, — постарайтесь быть счастливы, если сможете.

Он поднял кубок, намереваясь залпом осушить его, и в следующее мгновение Алина, вскрикнув: «Нет», резким движением выбила его у него из рук.

— И что это значит, дорогая? — герцог удивленно посмотрел на нее.

— Вы выиграли… можете начинать спектакль. Я знаю, что ничего не докажу… — перешла на латынь Алина.

— О чем Вы? — так же сменил язык герцог.

— Да, ладно… мой слуга хотел отравить Вас… развлекайтесь… никто не поверит ни мне, ни ему… у Вас великолепно убраны все концы.

— Отравить? Надо же… — герцог удивленно усмехнулся, — Неужели Вы посмеете обвинить в этом меня?

— Нет, не посмею… я же сказала, развлекайтесь.

— Кстати, если Вы думаете, что это я подстроил, что ж остановили?

— Вы бы выпили. Вы не останавливаетесь, милорд… и готовы жизнь положить, лишь бы сломать меня…

— Вы серьезно считаете, что я способен на такое?

— Ладно, оставим… Что Вы хотите от меня и него?

— Пока только поговорить с ним… Мне интересно, зачем ему это было надо.

— А то Вы не знаете, что он имеет к этому такое же отношение, как увядший цветок к приходу засухи, — губы Алины заметно подрагивали, — я знаю, что Вас бесполезно просить, милорд, Вы слишком долго ждали, чтоб сейчас от всего отказаться… и все же… не затягивайте петлю, я не смогу с ней жить.

— Вы опять говорите загадками, дорогая.

— Жаль, что Вы отказываетесь их понимать. Но я не особо и надеялась на это. Кстати, для всего дальнейшего представления я нужна Вам, или Вы можете обойтись без меня?

— Могу и без Вас, если объясните мальчику, что ему лучше быть откровенным со мной, мне не хотелось бы искать Вам другого пажа, — вернулся к родной речи герцог и обернулся к Виктору, — Ну как расскажешь мне все сам или надо устраивать допрос с пристрастием?

Виктор, удивленно смотревший на все происходящее и ничего не понимающий, покорно склонил голову:

— Конечно, господин, я расскажу все, что хотите. Что Вы хотите знать?

— Когда, как и зачем отравил вино и кто помогал.

— Вы серьезно, господин? — в глазах Виктора мелькнуло неподдельное изумление, — Вы считаете, что вино было отравлено?

— Так считает твоя госпожа. Хочешь, сейчас прикажу привести кого-нибудь и заставлю все вылизать с пола. Сам ведь знаешь, что будет. Не упорствуй, расскажи все как есть.

— Это невозможно, господин, — Виктор побледнел, и у него начали подрагивать руки.

— Виктор, вино на самом деле отравленное, если герцог заставит кого-то слизать его с пола, то ты убедишься в этом. Ты действительно хочешь это увидеть и настаиваешь на этом?

— Госпожа, я, конечно, верю Вам, моя жизнь и так полностью в Вашей власти… Но я не делал этого, я никогда бы не посмел…

— Раз веришь, то не перечь и будь послушен герцогу, — жестко произнесла герцогиня и обернулась к супругу, — Делай с ним, что хочешь.

После чего развернулась и стремительно вышла.

Герцог долгим мрачным взглядом посмотрел на Виктора и тихо проговорил:

— Хоть я безгранично верю супруге, но все ж проверить не помешает.

Он дернул шнур вызова слуг и появившемуся на пороге слуге приказал:

— Конюха приведи и пусть захватит худшую собаку двора.

— Да, Ваша Светлость.

Слуга тут же поклоном удалился, а через несколько минут в дверь постучали, и конюх ввел чуть прихрамывающего дворового пса.

— Заставь его все слизать с пола, — приказал герцог конюху, — не слижет он, это сделаешь ты.

— Ваша Светлость, имеет какое-нибудь значение, как разлитое вино попадет ему в рот? — осторожно осведомился тот.

— Никакого, — хмыкнул герцог.

Конюх усадил пса, достал из кармана аккуратно сложенную тряпицу, склонился и вытер ей все разлитое вино. Затем резким движением запрокинул голову пса, раскрыл ему пасть и отжал туда тряпку, после чего зажал псу пасть, не давая ничего выплюнуть, и стал поглаживать по шее, вынуждая его быстрее все проглотить.

Минут через пять пса начала бить крупная дрожь, у него закатились глаза, изо рта пошла пена, и он рухнул на пол.

— Мило, очень мило… — пробормотал герцог, глядя на пса, потом вновь дернул шнурок и приказал появившемуся слуге, — Вынесите эту падаль.

Слуга вместе с конюхом подхватили бесчувственное тело пса и поспешно вытащили его из покоев. Герцог повернулся к Виктору:

— Хорошо, что хоть яд выбрал быстродействующий, мучиться пришлось бы недолго.