Крах операции «Тени Ямато» - Николай Богачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Досточтимый Нумато-сан, — после некоторого раздумья произнес резидент, — ваша просьба более чем законна. Я немедленно, сейчас же отправляюсь в полицейское управление и выясню состояние чертежей. А вы это время употребите на отдых, ибо после моей краткосрочной отлучки нам придется некоторое время напряженно поработать, как вы изволили пожелать. Я вернусь через час-полтора. Не скучайте!
Сделав прощальный жест рукой, Суэтиро Канэмору вышел из холла, и вскоре во дворе особняка послышался шум отъезжающего полицейского «форда».
Треволнения последних суток изрядно утомили Дзиккона Нумато, и, воспользовавшись советом хозяина дома, он постарался расслабиться в кресле, закрыл глаза и вскоре задремал.
Прошло некоторое время, и вдруг Дзиккон Нумато почувствовал, что кто-то дергает его за рукав. Открыв глаза, он увидел стоящего перед ним улыбающегося Канэмору. Пододвинув кресло поближе к гостю, он не спеша уселся и, скрестив пальцы на выпирающем из-под форменной портупеи животе, не торопясь, эдак по-восточному, приготовился к изложению полученной информации.
— Спасибо вам за совет, Канэмору-сан, я хорошо отдохнул и готов теперь выслушать вас.
— Нумато-сан, кстати, мне пришлось побывать и в военной комендатуре. Новости, на мой взгляд, весьма обнадеживающие, и, кажется, все наши планы по захвату чертежей уже потеряли какой-либо смысл. Дежурный офицер полицейского управления рассказал мне о положении дел по всем интересующим нашу криминальную службу вопросам. Я видел эти ящики. Картина, прямо скажу, удручающая. Ума не приложу, как они собираются использовать такую макулатуру. Во всяком случае, наладить какое-либо производство на основе того, что они называют чертежами, я думаю, весьма проблематично.
— Продолжайте, продолжайте, Канэмору-сан, — сказал Нумато, когда в рассказе своем Суэтиро сделал остановку. — Кажется, мы с вами у цели. То есть, я хочу сказать, обстоятельства складываются для нас самым счастливым образом. Дело наше, видать по всему, движется к концу. Это несомненная удача для нас обоих!
— Вот то-то и есть… Но позвольте я расскажу обо всем, что видел… Представьте себе, на стульях, диванах и просто на полу громоздятся раскисшие картонные коробки. Из некоторых, особо сильно пострадавших от морской воды коробок торчат тоже раскисшие, превратившиеся в грязные лохмотья пачки печатной бумаги, а также рулоны «синек», от купания ставших черными. Я притворился, будто бы удивлен, видя этот странный мусор, заполнивший все наше управление. Увидев полковника Минору Кагубэ, я с наивным видом спросил у него, что, дескать, это такое и когда все это выбросят на свалку. Полковник, тяжело вздохнув, шутливо отмахнулся от меня. Мне, сказал он, и без того от них хлопот полон рот, мне и без ваших советов тошно. Ну в таком случае, сказал я ему, раз уж эти коробки такие важные, не мешало бы поинтересоваться, какой это болван довел их до такого состояния и не следует ли этому раззяве как следует всыпать? В ответ на это полковник ничего не сказал, а только распорядился усилить охрану груза, подключив, кроме военных, еще и полицейский патруль. Он, видите ли, уже не доверяет матросам и очень опасается, как бы, не дай бог, их кто-нибудь не уволок. Вернувшись в управление, я отдал необходимые распоряжения и убыл восвояси. — Закончив свой рассказ, Суэтиро Канэмору с облегчением откинулся на спинку своего кресла и вытянул уставшие ноги.
— Канэмору-сан, — сказал Дзиккон Нумато, — все, что вы рассказали, очень важно. Мне кажется, физическое состояние документации таково, что в ближайшем будущем вряд ли ее можно будет употребить по прямому назначению. Потребуется много времени для того, чтобы даже крупные специалисты могли в них разобраться. Требуется их фундаментальная реставрация. И все же давайте оставим в стороне все наши догадки и перейдем непосредственно к делу… Так вот, когда меня направляли к вам, мне сказали, что вы, по первому моему требованию, должны представить мне специальные блокноты с шифрами. Используя их, я должен составить радиограмму в Вашингтон. Кроме того, у вас должна быть еще и кое-какая литература, которая поможет мне сделать краткий доклад руководству Управления стратегических служб США. Не откажите в любезности — отправьте мои шифровки в оба адреса по вашим каналам и как можно быстрее. Должен сказать вам — в рапорте руководству я обязательно подчеркну, что наша операция выполнена успешно благодаря вашей непосредственной помощи.
Слушая Нумато, Канэмору изобразил на своем лице удовлетворение и благодарность. В самом ли деле услышанное им было ему приятно, или он только из дипломатических соображений делал вид, что ему приятно, но, выражая свою признательность, он даже привстал в кресле.
— Досточтимый Нумато-сан, — сказал он с легким поклоном, — я человек весьма скромный и не обладаю из-за достаточно зрелого возраста теми качествами, которые способствовали успешному выполнению поставленных людьми нашего уважаемого ведомства целей. Смею сообщить вам, я всесторонне проинформирован военно-морским разведотделом главного штаба генерала Макартура о конечных целях операции по уничтожению или захвату секретных чертежей для возможного, я повторяю, возможного изготовления Японией управляемых ракет на базе их немецкой модификации, именуемых до этого самолетами-снарядами ФАУ-1.
«Так вот оно что! — мелькнуло в сознании Дзиккона Нумато. — Он, оказывается, весьма доверенное лицо и, кажется, фигура значительно весомее, чем мне показалось вначале».
Вслух же он сказал:
— Мне доставляет большую радость общение с таким умным и опытным наставником, каким являетесь вы, Канэмору-сан. К тому же мой возраст далеко не дает права подсказывать даже равным по званию коллегам нужные решения. И все же будьте добры и поторопитесь дать мне шифровальные блокноты, чтобы я как можно скорее составил свой отчет. Обстоятельства вынуждают нас торопиться. Если намеченное мною пройдет, как задумано, в знак благодарности за гостеприимство, которое вы мне оказали, в своей шифровке в адрес штаба Дугласа Макартура и Управления стратегических служб я сообщу, что непосредственное свое решение об уничтожении подводной лодки я принял лишь после того, как получил от ваших людей ответный световой сигнал.
«Ну это, пожалуй, уж слишком, — подумал Канэмору. — Но, однако ж, парень этот явно не дурак, раз он так предусмотрительно хочет угодить нам. Ну что ж, пусть все будет так. Никакого ущерба от этой его затеи я, слава богу, не понесу. Да и если уж на то пошло, он не так уж и не прав: в случившемся действительно не обошлось без нашего участия. Ну а славы и почестей хватит на всех. Как-нибудь сочтемся…»
Рассуждая таким образом, Канэмору и не подозревал, что истинные мотивы дзикконской щедрости в раздаче несуществующих заслуг лежали в точном корыстном расчете. Дзиккон Нумато понимал, конечно, что генерал Донован вряд ли поверит, что один человек, будь он хоть семи пядей во лбу, способен выполнить такое задание в одиночку — это во-первых. А во-вторых, включение в число участников исполнения операции местного резидента и его людей гарантировало ему приобретение новых друзей, которые будут ему во многом обязаны и в любой момент могут понадобиться.
Выходило так, что задуманный Дзикконом рапорт обеспечивал ему выгоду в любом случае и во всех смыслах. К тому же, посылая этот, в сущности, лживый отчет о мнимых своих успехах, Нумато, и он это прекрасно понимал, нисколько не рискует быть разоблаченным, потому что проверить достоверность его сведений было практически невозможно.
— Все это очень хорошо, мой молодой коллега, но еще один, извините, шкурный вопрос, — сказал Канэмору. — Каким, образом я узнаю, что вы в своем донесении на имя Донована и в самом деле скажете обо мне и моих друзьях?
— О, это так просто, Канэмору-сан! — улыбнулся Дзиккон. — Я еще буду находиться здесь, в вашем гостеприимном доме, как командование пришлет ответную шифровку. И, вот увидите, оно будет обращено не только ко мне. Так что, дорогой Канэмору-сан, вам придется уже теперь заранее подумать над списком лиц, отличившихся в нашей операции, а также над описанием действий каждого из участников. Правдоподобия ради постарайтесь не переборщить, не нужно заслуги изображать таким образом, что кто-то из ваших совершил что-то весьма существенное, решающее. Пусть это будет вроде сбора слухов, наблюдение за кем-либо из подозрительных типов или там, к примеру, транспортировка кого-нибудь из наших спецслужб с борта затонувшей субмарины и все такое прочее, подобное этому. Остановитесь, пожалуйста, только в рамках такого рода информации, чтобы там, в штабах, не давать повода для умаления наших с вами заслуг, чтобы, как говорят итальянцы, свободная сумма не ушла в чье-то чужое сальдо.
Такой совет показался Канэмору вполне удовлетворительным, угодливо улыбаясь, глубоко втянув воздух сквозь зубы, глядя прямо в глаза Дзиккона, он сказал: