Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс

– Ладно. Камарис говорит, что над равниной проходит пастушья тропа…

Кто-то тихонько кашлянул у входа в палатку, и Джошуа поднял голову:

– О, барон. С возвращением. Входите, пожалуйста.

Серридана сопровождали Слудиг и Фреосел. Все дружно поприветствовали друг друга, и Джошуа достал кувшин телигурийского вина. Одежда барона и лейтенантов Джошуа была в грязи и говорила о том, что они скакали целый день.

– Юный Вареллан остановился перед Шасу-Яринна, – ухмыляясь, сообщил барон. – Он крепче, чем я думал. Я рассчитывал, что он отступит до самого Ванстримского прохода.

– И почему он этого не сделал? – спросил Изгримнур.

– Возможно, считает, что, как только начнется сражение за проход, пути назад уже не будет, – покачав головой, ответил Серридан.

– Это может означать, что он не настолько уверен в нашей слабости, как его брат, – предположил Джошуа. – Возможно, он согласится на переговоры.

– Что так же вероятно, как и то, – сказал Слудиг, – что он постарается держаться подальше от прохода до тех пор, пока не придет его брат с подкреплением. Что бы они ни думали о нашей армии вначале, появление сэра Камариса изменило их мнение. Это точно.

– А где Камарис?

– Впереди с Хотвигом и остальными. – Слудиг удивленно покачал головой. – Великодушный Эйдон, я слышал о нем множество историй, но думал, что это лишь детские сказки. Принц Джошуа, я в жизни не видел никого, подобного ему! Когда Камарис и всадники Хотвига оказались между двумя отрядами рыцарей Вареллана два дня назад, мы не сомневались, что он погибнет или попадет в плен. Но он раскрошил наббанайских рыцарей, словно дерево для растопки! Одного разрубил одним уверенным ударом почти пополам, вместе с кольчугой! Его меч точно заколдован!

– Шип – это могущественное оружие, – сказал Джошуа, – но, с ним или без него, на свет не рождалось рыцаря, подобного Камарису.

– А рог Селлиан наводит на наббанайцев ужас, – продолжал Слудиг. – Когда его эхо разносится по долине, некоторые из врагов разворачиваются и скачут прочь. Из каждого отряда, над которым Камарис одерживает верх, он выбирает одного пленного и отправляет назад, чтобы тот сказал: «Принц Джошуа хочет поговорить с вашим командиром». Камарис победил такое количество, что, наверное, уже отослал к Вареллану две дюжины наббанайцев с одним и тем же посланием.

Серридан поднял чашу с вином:

– Давайте выпьем за него. Если он сейчас наводит на врага ужас, каким же он был во времена расцвета? Я был мальчишкой, когда он… – Граф коротко рассмеялся. – Я чуть не сказал «умер». Когда он исчез. Мне не довелось его встречать.

– Тогда он был немного другим, – задумчиво проговорил Изгримнур. – И это меня удивляет. Его тело постарело, но мастерство и боевой дух нисколько. Словно кто-то специально сохранил его силу.

– Как будто для последнего испытания, – сказал Джошуа, осторожно подбирая слова. – Надеюсь, волею Бога так и будет – и Камарис добьется успеха ради всех нас.

– Должен признаться, что я несколько озадачен. – Серридан сделал еще глоток вина. – Вы мне говорили, что Камарис ненавидит войну и готов заниматься чем угодно, только бы не сражаться. Однако я еще никогда в жизни не видел такого могучего воина, несущего смерть.

Джошуа печально улыбнулся, и на лице у него появилось озабоченное выражение:

– Камарис на войне подобен горничной, которая расправляется с пауками.

– Что? – Серридан нахмурил брови и прищурился, пытаясь понять, не потешается ли над ним принц.

– Если приказать горничной прикончить всех пауков в комнате госпожи, – начал объяснять принц, – она придумает сотню отговорок, но, когда окончательно убедится, что деваться некуда, несмотря на ужас перед пауками, уничтожит всех до единого, чтобы больше не пришлось этим заниматься. – Легкая улыбка Джошуа исчезла. – Так и Камарис. Единственное, что он ненавидит больше войны, – ненужная война, особенно убийства, которых можно избежать, доведя дело до конца в первый раз. Поэтому, когда он вынужден участвовать в сражении, он старается провести его так, чтобы у него не возникло необходимости браться за оружие во второй раз. – Джошуа поднял чашу, салютуя отсутствовавшему рыцарю. – Только представьте, каково это – быть лучше всех в мире в том, чего ты делать не хочешь.

Они осушили свои чаши и некоторое время молчали.

* * *

Тиамак, хромая, прошел через террасу, отыскал подходящее местечко на низкой стене и уселся, свесив ноги и наслаждаясь сиянием раннего вечера. Перед ним раскинулась долина Фрасилис, темная земля и зеленые верхушки деревьев по обеим сторонам Анитуллийской дороги. Если прищуриться, Тиамак мог разглядеть очертания палаток лагеря Джошуа на юго-западе в пурпурных тенях склона горы.

Мои спутники могут думать, что мы, вранны, живем точно дикари, – размышлял он, – но я, как и все, счастлив оставаться несколько дней на одном месте, с крышей над головой.

Какой-то монах прошел мимо, спрятав руки в рукава, и наградил его долгим взглядом, но только склонил голову в формальном приветствии.

Монахам совсем не нравится, что мы сюда пришли. – Тиамак улыбнулся. – Они недовольны, что оказались вовлечены в войну, не говоря уже о женщинах и болотных жителях в их владениях.

Однако Тиамак радовался, что Джошуа выбрал это место в качестве временного убежища и позволил жене и многим другим остаться здесь, когда армия спустилась в ущелье. Вранн вздохнул, почувствовав прохладный, сухой ветерок и солнце на лице. Хорошо иметь пристанище, пусть и на короткое время. Хорошо, что дожди прекратились и вернулось солнце.

Но, как сказал Джошуа, это всего лишь отсрочка, и не более того. До сих пор нам не удалось ничего сделать, чтобы замедлить продвижение Короля Бурь. Если мы не сможем решить стоящие перед нами задачи, если не сумеем найти Мечи и узнать, как их использовать, мгновения покоя ничего не будут значить. Смертоносная зима вернется, и солнце погаснет навсегда. Тот, Кто Всегда Ступает по Песку, не дай мне потерпеть поражение, помоги нам со Стрэнгъярдом найти столь нужные всем ответы.

Но ответов становилось все меньше, и находились они все реже. Поиски превратились в обязанность, которая превратилась в тяжкий груз. Бинабик ушел. Джелой умерла, он и застенчивый священник остались единственными из Хранителей манускрипта. Они вместе изучали записки Моргенеса, рассматривая мельчайшие детали, в надежде найти хотя бы какие-то намеки, которые они могли пропустить, на решение загадки Трех мечей. Они также тщательно исследовали перевод свитков, оставленных Укекуком, наставником Бинабика, но до сих пор сумели обнаружить в них лишь огромное количество мудрых советов, как следует предвидеть сход лавины или песнями прогнать духов обморожения.

Но, если мы со Стрэнгъярдом в самое ближайшее время не добьемся успеха, – мрачно подумал Тиамак, – нам потребуются мудрые