Апокалипсис: катастрофы прошлого, сценарии будущего - Александр Соловьев

• 365 г. Землетрясение на Крите. Вызванное землетрясением мегацунами уничтожило г. Александрию. У берега волна достигала 35,5 м.

• 15 июня 1792 г. Извержение вулкана Унзен в Японии вызвало мегацунами. Высота волны достигала 100 м.

• 9 июля 1958 г. Оползень в бухте Литуйя на Аляске. Образовавшаяся волна на противоположном берегу бухты достигала высоты 524 м – это наивысшая зарегистрированная высота волны.

• 9 октября 1963 г. Оползень на плотине Вайонт в Италии вызвал перелив воды через гребень плотины объемом более 50 млн м3 слоем 150–250 м. Водяной вал имел высоту до 90 м. Погибло 2000–3000 человек.

• 18 мая 1980 г. В результате извержения вулкана Св. Елены (Сент-Хеленс) в штате Вашингтон, США, вершина горы (верхние 460 м) обрушилась вниз. Часть лавины пришлась на озеро Духа – высота образовавшейся волны достигала 260 м.

10 крупнейших наводнений (по числу жертв)

10 крупнейших ураганов (по числу жертв)

12 крупнейших эпидемий (по числу жертв)

Для сравнения: число жертв пандемии азиатского гриппа 1956–1958 гг. оценивается в 4 000 000 человек. От сезонного гриппа ежегодно умирает более 250 000 человек.

10 крупнейших техногенных катастроф (по числу жертв)

10 крупнейших невоенных авиакатастроф (по числу жертв)

10 крупнейших невоенных кораблекрушений (по числу жертв)

10 случаев паники и давки

Послесловие

Культура выжидания

Ни один человек – каким бы культурным он ни был, ни все человечество в целом к катастрофам не готовы. Да и невозможно это – быть готовым к катастрофе. Отчасти потому, что людям свойственно надеяться на лучшее, на то, что с ними ничего неприятного не случится – это в нашей природе. Мы верим, что беды с нами не произойдет. В этом наша сила и наша слабость. Каждый год мы снимаем с оторвавшихся льдин рыбаков, но на следующий год они возвращаются туда же. Люди по нескольку раз в год ездят загорать на какой-нибудь «дикий» солнечный берег. При этом они подвергают себя серьезнейшим рискам – но едут. В конце концов, автомобилисты не пристегиваются, а пешеходы перебегают дорогу на красный…

С другой стороны, к катастрофе невозможно быть полностью подготовленным потому, что катастрофа – явление глобальное, это всегда что-то запредельное, то, что мы не смогли учесть и даже не подозревали, не догадывались, что такое может быть. Чернобыльскую катастрофу, масштаб аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, последствия цунами в ЮВА никто не мог предвидеть – ну невозможно до этого додуматься заранее!

Вместе с тем в человечестве заложен достаточно мощный механизм выживания. В конце концов, все мы как-то дожили до сегодняшнего дня, несмотря на эпидемии, извержения вулканов, землетрясения и цунами. В основе этого механизма много факторов, и один из них – страх. Инстинкт самосохранения.

Человек боится того, что ему не под силу. Боится высоты, воды, огня. Боится того, что может выйти из-под его контроля. И правильно боится. А вот машин, механизмов человек не привык (точнее, уже отвык) опасаться – он живет в мире своих творений и подсознательно доверяет им. В том числе и свою безопасность. Порой, правда, доверяет излишне, и тогда безопасность превращается в иллюзию безопасности. Подумайте, какие чувства испытывает человек, летящий по скоростной трассе в хорошей машине? Восторг, драйв, адреналин… Он не хочет понимать, какой опасности он на самом деле подвергает себя и окружающих.

Другая составляющая этого механизма выживания – та самая надежда на лучшее. Именно она заставляет человека возвращаться на пепелище и отстраивать свою жизнь заново. Пример. После извержения вулкана Эйяфьятлайокудль жителям Исландии пришлось откапывать свой остров из-под 10-метрового слоя пепла. Без надежды на лучшее, без веры в успех такая самоотверженность, такая воля к жизни вряд ли возможна.

Заметим, что как страх, уберегающий людей от безрассудных поступков, так и надежда на лучшее – естественные чувства, они есть в каждом и проявляются фактически бессознательно.

А вот то, что человек делает для своей безопасности сознательно, и составляет, можно сказать, материальную основу культуры безопасности. Это и разумные технологии – например, строительство сейсмостойких зданий (достаточно простые и легко моделируемые на компьютере приемы и методики), это и определенные правила поведения, правила организации труда, правила ведения бизнеса, наконец. Исполнение этих правил помогает снижать риски, предотвращать катастрофы и чрезвычайные ситуации.

Вместе с тем расхожая мудрость о том, что катастрофу легче предотвратить, чем ликвидировать, верна лишь отчасти. Дело в том, что труд ликвидаторов всегда на виду. Их показывают в новостях, о них пишут, говорят. Любая катастрофа – сенсация сама по себе, это трагедия, драма, она привлекает всеобщее внимание. Развалины домов, поиск и спасение выживших, первые попытки восстановления инфраструктуры – это всегда бросается в глаза. К тому же ликвидация – процесс отточенный, более видный, он более благородный.

Но ликвидация, образно говоря, это попытка догнать уже ушедший поезд. А на фоне подвигов ликвидаторов и врачей почти незаметной остается многомесячная работа по реабилитации людей и территории, подвергшихся чрезвычайным ситуациям (ЧС). Ведь даже если удалось как-то предвосхитить катастрофу и эвакуировать людей заранее, их надо где-то селить, кормить, готовить к возвращению.

Еще реже внимание обращают на работу по предотвращению ЧС. Разве что в каком-нибудь кино можно увидеть, как в последний момент «решившие вопрос» люди потом где-нибудь садятся, хлопают по рюмке и друг другу негромко так: «Никому не говори…». Это похоже на правду, на то, как оно все на самом деле происходит. Эти незаметные усилия профессионалов спасают жизни и здоровье тысяч людей. Такая работа, хоть и не бросается в глаза, очень результативна. Хотя и неблагодарна. Она включает в себя много таких элементов, затраты на которые бывает трудновато оправдать перед финансовыми структурами – они видны лишь профессионалам.

Более того, постоянный мониторинг – один из важнейших элементов работы по предупреждению ЧС – далеко не всегда дает нам полный и достоверный прогноз. Мы знаем, например, что на Камчатке будет мощнейшее землетрясение. Мы ждем его. Но мы точно не знаем, когда оно будет.

Дело в том, что точный среднесрочный прогноз на землетрясение сделать невозможно, человечество пока не обладает этим уровнем знания. Но это не значит, что мы совсем бессильны. В частности, мы уже можем достаточно точно предсказывать сезонные природные ЧС, такие, как паводки северных рек. И мы сумели убедить финансовых чиновников, что вся эта работа – чернение, подрывы, пилка льда, сопровождение головы ледохода – стоит серьезных затрат. Конечно, при разливе этих рек все равно будет какое-то подтопление, но оно не будет катастрофическим, не будет таких материальных ущербов, не нужно будет восстанавливать мосты, не нужно будет людей и скот выгонять на высокие горки, не нужно будет заново отстраивать поселения.

Постоянное отслеживание ситуации дает нам возможность вычислять, понимать, какие риски угрожают людям. Мы уже можем говорить о глобальных картах рисков, а их огромное количество – от природных до коммунальных. Многие из них уже можно просчитать. И мы делаем это, и предупреждаем людей. Ведь в подавляющем большинстве случаев катастрофы, связанные с деятельностью человека, вызваны либо чьей-то безалаберностью, безграмотностью – то есть отсутствием той самой культуры безопасности, либо экономическими причинами – экономией на безопасности, экономией на будущем, по сути. Мы все это видим, за всем этим наблюдаем, пытаемся это предотвратить. Для того, чтобы впредь не случалось происшествий, надо четко понимать причины каждого конкретного ЧС, надо объяснять, воспитывать людей. Любой нормальный отец будет удерживать сына от баловства с ножом, спичками, электричеством.

Этот процесс долгий. Пожилого, взрослого человека учить трудно, поэтому надо начинать с детей. На сегодняшний день всего – или уже, как посмотреть – три школьных выпуска освоили программу ОБЖ – основы безопасности жизнедеятельности. Но для того, чтобы произошли существенные изменения в отношении людей к безопасности, надо чтобы по этой программе отучилось целое поколение. А поколение – это 50 лет. Так что на ближайшие лет 30 нам, к сожалению, работы точно хватит. И не только нам. Пересматривать свое отношение к безопасности – это работа для каждого. На бытовом уровне, на профессиональном, на уровне управления, на уровне бизнеса.

Или вот катастрофа с разливом нефти у British Petroleum (20 апреля 2010 года в результате утечки газа из глубоководной скважины в Мексиканском заливе произошел взрыв на добывающей платформе Deepwater Horizon, арендованной компанией BP. После пожара, продолжавшегося 36 часов и приведшего к гибели 11 человек, платформа затонула. По мнению экспертов, если в самое ближайшее время не удастся остановить разлив нефти, которой по консервативным оценкам из аварийной скважины вытекло 1,9–3,5 млн. барр., то на ликвидацию последствий ужасающей экологической катастрофы может уйти до 30 лет. – От ред.).