Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Азраил одним когтем расстегнул кошель, им же ловко выудил увесистый квадратик.
— Вот, Чусик. Этот золотой — тебе. И он твой, а не твоего отца, понял? Купишь себе, что захочешь.
У мальчишки при виде такого сокровища перехватило дух. Страх и соблазн боролись на равных.
— Бери, бери, — подбодрил Алька. — А отцу скажи, что я запретил ему трогать эту монетку. Если попробует отнять, тогда я… Нет, скажи, что вот он придёт и проверит.
— Да, господин, — монета в мгновение ока исчезла в ладошке. — Не сомневайтесь!
Когда посыльный исчез за воротами, Алька смело потянул шнур на горловине — и ахнул.
— Ты посмотри, ты только посмотри! Этот лак! Эта форма!
— О, нет! Только не это!
— Азраил, да это лучшая скрипка, которую я только держал в руках в своей жизни!
Но дьявол не слушал, махнул рукой и уже шёл широким шагом к выходу из города. Алька рассмеялся, прижал подарок к груди и побежал вдогонку.
— Азраил, скажи! Что, если бы я донёс письмо в другой мир? Эти четверо действительно могли бы его уничтожить?
— Не он первый, не он последний.
— Как странно. Я думал, богу проще устроить потоп или пожар, чем затевать всю эту историю с призывом и бойней.
— Если бог хочет навести порядок в своём мире, он так и поступит. Но интриги среди богов имеют несколько иные масштабы, чем склоки соседей из-за пропавшего с веревки белья.
— Ты хочешь сказать, что призыв — это вовсе не божья кара?
— Не в том смысле, какой в нее обычно вкладывают. Те четверо твоих «приличных ребят» по сути являются наемными убийцами. Лицензированными во всех мирах по обе стороны Стикса.
Алька в очередной раз заглянул в сумку, но на этот раз посмотрел на чудесную скрипку совсем по-новому.
— И они не несут наказания за свои дела?
— Таков договор между богами. Они всесильны, случись между ними война — воцарится хаос. Поэтому никому не позволено явным манером вмешиваться в историю чужого мира. Кроме четырех проклятых королей. И поэтому ритуал апокалипсиса составлен очень тщательно, так, чтобы его было почти невозможно выполнить. Но боги настырны.
Азраил остановился и схватил Альку за горло.
— Теперь ты понимаешь, что мог натворить своим письмом?
— Целый мир был поставлен под угрозу.
— А кого боги назвали бы виновными в его гибели?
— Но это же подстава!
— А кто стал бы разбираться? На нас просто спустили бы всех собак. И ни в одном мире было бы невозможно укрыться. А после поимки простая смерть показалась бы нам радостью и избавлением.
Он отпустил Альку и пошёл дальше, как ни в чем не бывало. Алька прокашлялся и пошёл следом.
— Дьявол!
— Ась?
— Такая мудреная подстава явно же не для меня затевалась? Кому ты так насолил, что тебя желают сжить со свету любыми средствами? Снова Четыре буквы?
— Пока не знаю. Но думаю, эта история из той же оперы, что и гигантская крыса в моей яме.
Он надолго задумался.
— Эй, дьявол!
— Да что?!
— А там, в таверне. Почему ты так интересовался, не прикасался ли старик ко мне или к другим посетителям?
— Старик Мор? В ваших легендах его имя — Чума.
— Ну, это я уже и сам понял. Но с чего вдруг такая забота с твоей стороны?
— Просто так.
— Эээ, нет! Ладно врать! Ты же об этом раз пять спросил!
— Тебе показалось.
— А всё-таки?
— Тьфу на тебя, надоеда. Всё просто. В этой корчме подают очень вкусное пиво. Года через два, если Стикс доведёт, я хотел бы ещё раз заглянуть в этот городишко и погулять от души.
— Ох, бедный корчмарь!
— Вот, значит, как плохо ты обо мне думаешь? Бери выше! Бедный генерал-губернатор!
* * *
Уходили они, не торопясь.
В этот раз не нашлось желающих последовать по пятам за двумя чужеземцами, которые запросто пьют пиво с самими Четырьмя. Поэтому путники позволили себе устроить в лощине, у самой излучины Стикса, полноценный привал. С костром, лёгким ужином и последним кувшином, сохранившимся после корчмы.
— Прости меня, Азраил. Я очень глупо поступил. Там, с Хароном.
Тот молча зыркнул поверх пламени. Но в конце концов коротко кивнул. Отхлебнув их горлышка кувшина, поинтересовался:
— Будешь спрашивать, где я пропадал всё это время?
— Да, очень интересно. Где ты пропадал-то всё это время?
— Пока ты прохлаждался по кабакам, я убил льва.
— Прох… — Алька живо отбросил напускную обиду и аж привстал от удивления. — Того самого льва?
— Да, того самого.
— Но как тебе удалось?
— На этот раз ничего сложного. Львы известны своей силой. А лев, получивший мою силу, вообще одурел от вседозволенности. Потому и выследить его было не трудно, про разоренные гигантской тварью земли уже слухи пошли. Я просто пришёл туда, дождался его нападения и убил. И съел. Так что теперь во мне уже половина прежнего меня. Чувствую себя, словно вернул молодость!
Алька улыбнулся этому откровенному хвастовству.
— Кстати, давно хотел спросить. Сколько тебе лет, Азраил?
Тот ответил не сразу, взяв для начала театральную паузу и сделав задумчивое лицо.
— Сейчас, погоди… Примерно… А, ну да, точно! Не знаю, не считал.
— Тьфу ты, шутник, блин! Кончай, я ж серьёзно спрашиваю!
— А я серьёзно и отвечаю. Не помню.
Алька разочарованно махнул рукой. Он не первый раз пытался узнать и догадывался, что правды в этом вопросе от дьявола не добьётся.
— Не помнит он. Так не бывает!
— Почему не бывает? Время в разных мирах течёт по-разному, иногда даже в обратную сторону. Если пересчитывать все свои годы на одну меру, с ума сойдёшь.
Алька разочарованно махнул рукой, давая понять, что в спор вступать не станет. Азраил, кажется, расстроился, что поиздеваться над собеседником в этот раз не удалось.
— Ну послушай. Вот сколько, по-твоему, лет человеческой цивилизации?
— Даже не знаю… Тысяч пятнадцать? Двадцать?
— Эх… вы даже в этом не разобрались до сих пор. И вот так — с самого начала, между прочим. Я однажды даже отвесил знатную оплеуху Эдиму за то, что он ничего не хотел знать, кроме удовлетворения своих желаний. Климат в том мире был не в пример мягче здешнего, да и желания у него были так себе…
Алька смотрел исподлобья, пытаясь угадать, правду говорит Азраил про легендарного первочеловека или вешает лапшу на уши. Тот поймал взгляд и картинно обиделся.
— Совершенно честно! Ну сам подумай, человек только на свет появился! Он даже не знал, что как называется и для
