Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не ошибаюсь, нам действительно необходимо пройти отсюда — туда?
— Так и есть.
— И у тебя нет никакого заклинания, чтобы стать невидимыми, или оружия, чтобы отбиться в случае чего?
— Сто раз тебе говорил, что я не рыночный шарлатан и не пользуюсь заклинаниями. А всё оружие мы бросили, оно здесь не поможет. Осторожность, вот наше единственное оружие. Да и потом, тебе в этом костюмчике… Ты и так-то боец аховый, а в коже будешь только прыгать как жаба на сковороде.
Да уж, это точно. Скафандр, ради которого пришлось еще два раза отложить путешествие и нырять совершенно в иные течения Стикса, выглядел глупо. А ощущался на теле и того хуже. Словно человека засунули в резиновую грушу и накачали ее воздухом. По словам Азраила, только в этом одеянии, что изготавливалось в захолустном сельскохозяйственном мире лучших скорняков по обе стороны Стикса, можно было пережить путешествие по Смердотине.
Там, в мастерской, когда дьявол своим видом распугал всех аборигенов, Альке костюм с первого взгляда не понравился. Вид его навевал смутные и не самые приятные воспоминания.
— Он что, из шкур чертей пошит?
Вопрос задумывался как шутка, но Азраил кивнул:
— Из самых прочных частей.
— Это каких же? — уточнил Алька и тут же пожалел, поскольку сам понял.
— В твоём языке разве нет никакой поговорки насчёт прочности чёртовой задницы? Нет? Странно. До сотни гузок нужно ободрать на один такой вот костюмчик. Согласен, пованивает отвратно. Зато в нем можно в жерло вулкана опускаться. Лишь бы только трос не оборвался. Рассказать, из чего вьют тросы для таких экспедиций?
Алька отказался слушать, категорически.
Однако же костюм из мастерской они всё равно выкрали. И дьявол даже вынудил Альку переодеться. Теперь вот он стоял в скрипучем неудобном наряде, похожий на дохлую бурую лягушку, раздувшуюся на жаре. Пытался представить, как сумеет пробраться в таком виде через толпу трёхметровых многоруких злобных гигантов.
— Нет, это нереально. Мы не пройдем. Нас заметят.
— Да что ты как барышня, честное слово? Я ходил тут сотни раз, и жив, как видишь. Проклятые тоже не лаптем щи хлебают. Нам по Смердотине путешествовать бывает в некоторых случаях быстрее, чем по Стиксу, поэтому мы кое-что предусмотрели. Короче, если не будешь стонать, пройдём спокойно!
Алька не поверил, но затеять новый спор, чтобы отсрочить неизбежное, не успел. Азраил сделал уверенный шаг, второй, ухватил Альку за рукав и потащил за собой. Тот пискнул, но дьявол сделал такие страшные глаза, что спорить совсем расхотелось.
— Спокойствие, — прошипел он. — Главное, спокойствие!
Они осторожно дошли до края толпы, осторожно шагнули в неё и осторожно дали потоку тел увлечь себя. Вблизи монстры оказались еще больше и еще отвратительнее, чем издали. Алька вжал голову в плечи, насколько позволял дурацкий скафандр, и старался не скрипеть дубленой кожей.
Первую сотню шагов он каждый миг ожидал окрика. Но гиганты спокойно брели рядом с ним, бубня под нос и потряхивая руками-щупальцами, растущими прямо из висков, скул, шеи и покатых плеч. Алька смог понемногу расслабиться. Несмотря на четкие указания (смотреть в пол, не пялиться по сторонам), осмелел и стал пялиться во все глаза.
Самым подходящим словом, чтобы описать этих существ, было бы «серые». Хотя кожа их на открытых участках отливала желтым или зеленым. И вроде бы одежда вблизи виделась достаточно разнообразной. На каждом в отдельности — свой фасон, оттенок, узор. К тому же, при внимательном рассмотрении, по комплекции они серьезно отличались. Но общее впечатление в толпе, когда отдельных особей не различить, а все спины сливаются в единую массу, было «серое».
Самыми «серыми» выглядели лица. Тусклые, лишенные эмоций, совершенно ничего не выражающие. Должно быть, там мимические мышцы давным-давно отмерли. Если они вообще когда-то были под этой бугристой кожей.
— Они что, зомби?
Азраил, кажется, даже заскулил от досады. Только угроза привлечь к себе внимание не позволила ему тотчас же свернуть Альке шею.
— За-мол-чии! — шепотом простонал дьявол, придвигаясь как можно ближе.
— Да успокойся, — таким же манером ответил Алька. — Они все что-то бормочут. В этом шуме никто нас не услышит.
И действительно, в толпе попутчиков каждый второй шептал, прижав конечности к перепонкам по бокам головы, или негромко бубнил себе в пучок щупалец. Присмотревшись внимательно, Алька выяснил, что руки монстров не пусты: существа держали черные продолговатые предметы, чаще один, но порой и два, и даже три.
Приборы неярко светили одной плоскостью, а то, что Алька принимал за бижутерию, оказалось пучками проводов. Они свисали длинными макаронинами по локтям и плечам, по одежде, тянулись вверх и скрывались под капюшонами (у кого они были) или же просто терялись под складками кожи. Толстыми отростками самых верхних конечностей существа теребили свои приборы, что-то в них крутили, поглаживали, постукивали — и бормотали, и прикрывали глаза в такт этим движениям.
— Что это, Азраил? Они что, не живые? Механические куклы?
— Они живые. Только немного дополненные.
— Вот этими штуками?
— Да. Это сублимация реальности.
— Чего-чего?
— Это устройства, придуманные парочкой изуверов в Стиксе, чтобы останавливать развитие целых цивилизаций. Очень удобно, между прочим, для таких вот мест, где проклятым требуется бывать, не привлекая внимания.
— Не очень понятно. Что они делают?
— Они посылают легкие всплески энергии в головы владельцев, чтобы сформировать там полный спектр ощущений и впечатлений от жизни. Непосредственно в мозгу, минуя стадию восприятия реальности органами чувств.
— Дьявол! — Не имея возможности повысить голос, Алька несколько раз качнул головой, копируя характерный жест разочарования Азраила. — Ты сейчас выражался умнее, чем есть на самом деле. Поэтому я опять ни черта не понял.
— Может, дело не во мне? — Азраил непременно пользовался моментом, если выпадала возможность съязвить.
Алька, снова жестами и мимикой, изобразил, что колкость попала в цель.
— Ну ладно. Короче, это устройство для концентрации эмоций. С его помощью местные жители создают у себя в голове образ яркой и счастливой жизни.
— Как это? Зачем?
— Я тебе уже говорил, что основа мировоззрения здесь — ксенофобия. Их создали для максимальной агрессивности ко всему и вся.
— Извини, не улавливаю связи.
— История этого мира полна бессмысленных войн и тотальной жестокости. Они не опомнились, даже когда за пару недель истребили пять шестых от живой природы на планете и девять десятых от собственной популяции. Кто угодно после такого воспротивился бы воле бога! Но
