Земля, которой нет - Сергеевич Клеванский

Я чуть было не рассмеялся. Кости у них старые… Да остальным советникам всего полтинник стукнул! У них борода даже не полностью сединой побита! Ленивые старые пни они, а не старцы. Быстренько оглядевшись, я заметил несколько взглядов, направленных в нашу сторону. Это был плотник Мальком, мясник Пилигримм, горшечник Вахет и еще один, неизвестный мне тип. В общем, дело было ясное, что дело было не очень темное.

— Правильно смотришь, — притворно закряхтел Хавер. — Скоро наш срок придет и явиться Седой жнец. К тому времени у хутора смена должна бородой обрасти. Тебя пятым старейшиной поставим. Как? Согласен?

С прищуром взглянув на ушлых старейшин, я мысленно хлопнул себя ладонью по лицу. Зим через десять может кто из них и откинется. А сейчас они просто свои позиции укрепляют. Если народ увидит, что с ними заодно самые уважаемые люди, то значит их самих будут чтить еще крепче.

Конечно я мог отказаться, и никто бы мне слово кривого не сказал, но ведь не дело отказывать, в праздник. Пришлось поднять чарку с хилой брагой.

— Мое слово, — с напускной гордостью сказал я.

— Наше слово, — ответили старейшины, так же поднимая чарки.

Выпили, чем-то закусили. Пошло плохо, но кашель я сдержал. Отвык я за полгода от алкоголя, теперь привыкать надо будет. Начинать с разбавленного вина, или даже медовухи, но никак не с браги. Я не сомневался, что весь вечер у меня будет кружиться голова и драть горло.

— Неш, — старейшина поманил рукой посыльного.

Парнишка приблизился, склонил голову и глава хутора что-то ему прошщептал. Мальчишка улыбнулся, кивнул и мигом понесся по столам, сдергивая со своих мест выше перечисленных лиц. Вскоре рядом с нами стояли — Пилигримм, показывающий мне неприличные жесты, обозначающие что я попал с этой затеей, Мальком, с которым я не был в хороших отношениях, Вахет, все еще должный Добярку, а значит и мне — пять серебряников и неясный мужик лет тридцати. Он все стрелял глазами по сторонам, пока не нашарил взглядом Мию. Я даже от сюда услышал, как быстрее забилось его сердце и дрогнули колени.

— Эй, — окликнул я его и тот нехотя повернулся. — Видишь это? — я ткнул пальцем в свой браслет. — У неё есть такой же. Компренде?

— Чего? — переспросил мужик, закутанный в плащ и опирающийся о посох. — Что такое кимпиранде?

— Пили, это что за умертвий? — сориентировался я.

— Это, Тим, наш новый ведун и будущий старейшина, — ответил добродушный мясник. — Как, собственно, и все мы.

— Все мы ведуны?

— Смешно, — улыбнулся Пилигримм, а потом подмигнул мне. — А ты, Тим, оказывается тот еще ревнивец.

— Есть немного, — признал я.

Нынешние «старцы» засмеялись и начали рассуждать на тему как хорошо быть молодым. Маг же, повернувшись ко мне, вдруг ухмыльнулся и незаметно стукнул посохом о землю. Я мигом ощутил холод в ногах. Вот ведь редиска, пытается проклясть меня страшнейшим проклятьем — мужскую слабость наслать.

С невозмутимым лицом я щелкнул пальцами и в тот же миг ведун, под всеобщий добрый, совсем не обидный смех, запутался в собственном балахоне и рухнул на землю. Холод мигом отступил — маг не успел сплести свои чары.

Ведун, пытаясь подняться, неотрывно смотрел мне в глаза. Я же сидел спокойно, улыбаясь во всю ширь наемнической улыбки. Говорят, от такой улыбки люди сами начинают выворачивать карманы, выкладывая «честным людям» все свои пожитки. Маг, хоть и был недоучкой, но дураком не был. Он незаметно кивнул мне и вытянулся по струнке, вновь приобретая таинственный и загадочный вид, какой и должен быть у деревенского чароплета. Еще бы ворона на плечо и кашрут соблюден.

— Пришло время зажигать, — чванливо произнес старейшина.

Как вы понимаете, я все же поперхнулся, так как для меня эта фраза была несколько неуместной. Впрочем, местные имели ввиду совсем другое. Посыльный, довольный своей небольшой, но видной должностью, буквально подлетел к ящику и достал из него пять факелов. Он торжественно вручил их старейшинам и те поднялись со своих мест. В этот момент наступила тишина. Смолкла музыка, перестали звенеть тосты, утих гомон и где-то притаился смех.

Мы — молодые, помогли старейшинам (зуб дам, они сами могли не только встать, но и джигу сплясать) подняться, а потом повели их к чучелу. Главный старейшина повернулся к Пилигримму и кивнул ему, тот нахохлился и, под всеобщие аплодисменты, сдернул покрывало.

Даже у меня, человека принимавшего непосредственное участие в строительстве главного «фигуранта» дня Огня вырвался восторженный вздох. Это был дракон, стоявший на хвосте, расправив крылья, словно пытался взмыть в воздух.

Хавер повернулся к столам и двинул длинную, проникновенную речь. На миг он мне напомнил президента в новогоднюю ночь, только вместо Кремля на заднем фоне было чучело Повелителя Небес. Под конец все снова аплодировали, а некоторые даже стучали чарками о столы, на которых сегодня красовались скатерти.

— Гори! — крикнул Хавер, кидая свой факел к подножью.

— Гори! — вторили ему четверо старейшин, повторившие жест.

— Гори! — дружно грянул весь хутор.

Медленно начинали безумную пляски жадные языки огня. Долго они поднимались по замасленным веревкам, и бережно, словно лаская, лизали древесину, заставляя её чернеть и трещать. Вновь грянула музыка, послышались голоса людей, но я как завороженный смотрел на горячее пламя, окутывающее чучело багровым саваном. Оно поднималось все выше, выше, пока двумя рубинами не вспыхнули масляные шары в глазницах зверя.

На миг мне почудилось, что я услышал какую-то историю. Но это была вовсе не очередная шутка или легенда, скрытая в шорохе просыпающегося леса или танцующей травы. Нет. Это была история с одной стороны известная мне, а с другой — та, о которой я еще не знал. И что самое удивительное, услышал я её в треске пляшущих лепестков, исчезающих под блестящим небесным сводом.

Мне казалось, что стоит подойти ближе, стоит коснуться огня и я узнаю что-то. Что-то бесспорно важное. Возможно я получу столь желанную помощь, или долгожданный совет.

— Даже не думай, что сможешь спастись от меня сгорев здесь.

Мия словно вырвала меня из какого-то транса, повиснув на вытянутой руке. В тот же миг я ощутил дикий жар и отпрянул от яростного огня. Я посмотрел на тяжело дышавшую, взмокшую девушку.

— Прости, — только и сказал я.

Для Океании — огонь естественный враг. И пусть Мия всего на половину водный дух, но и для неё близость к пламени довольно неприятна.

— Даже не знаю, — протянула смуглянка, оттаскивая меня подальше от чучела. — Тебе придется для этого постараться…