Воспоминания старого капитана Императорской гвардии, 1776–1850 - Жан-Рох Куанье

равнину, нам нужно было покинуть лес. Справа от дороги возвышался громадный редут, с которого, как только мы вышли из леса, по нам тотчас открыли огонь. Нам пришлось приложить невероятные усилия, чтобы его взять. Наконец это удалось кирасирам, и тогда наши колонны высыпали на равнину. Главный резерв стоял слева от главной дороги, но его не было видно из-за заслонявших его зарослей ивняка и кустарника. Ночью войска были расставлены, а на рассвете все уже были уже на ногах и с обеих сторон полетели пушечные ядра. Император приказал своим резервам сделать большой маневр и разместил их справа от большой дороги у глубокого оврага, где они и простояли весь день. Здесь находилось 20 или 25 тысяч человек — элита Франции, все в парадной форме. Наши войска делали все возможное, чтобы захватить расстреливавшие пехоту нашего правого фланга редуты, но их атаки постоянно отражали, в то время как занятие этой позиции означало победу.

Генерал проводил меня к Императору. «У вас хорошая лошадь?» — «Да, Сир!» — «Тогда немедленно доставьте этот приказ Коленкуру, вы найдете его справа возле леса, вы заметите там кирасир, которыми он командует. Возвращайтесь только когда закончите дело».

Я приехал к генералу и передал ему приказ. Он прочел его и обратился к своему адъютанту со словами: «Вот приказ, которого я ждал. Все по коням! Пришлите ко мне полковников». Они все прискакали и выстроились вокруг него. Коленкур прочел им приказ о том, что редуты должны быть взяты, и указал, кому какой следовало атаковать. «Я буду во второй линии. Вы — штабной офицер, следуйте за мной и не теряйте меня из виду». — «Да, генерал!» — «Если я погибну, то командование примете вы, полковник. Редуты надо взять с первого раза». Затем он обратился ко всем полковникам: «Вы слышали мои слова, возглавьте свои полки. Гренадеры ждут нас. Не теряйте ни минуты! За мной рысью, а как только подойдем на ружейный выстрел — галопом. Гренадеры прорвут их оборону».

Кирасиры понеслись вдоль леса и ринулись на редут с задней стороны, тогда как гренадеры устремились к валу. Кирасиры и гренадеры смешались с русскими. Храбрый Коленкур упал мертвым рядом со мной. Я присоединился к старому, принявшему на себя командование полковнику, и ни на секунду не упускал его из виду. Атака закончилась, редуты в наших руках, и старый полковник сказал мне: «Поезжайте, скажите Императору, что победа за нами. Я сейчас отправлю ему взятых в плен на редуте русских штаб-офицеров».

Все силы русских двинулись на помощь к этому редуту, но маршал Ней гремел над их правым флангом. Я поскакал галопом через поле битвы, видел, как ядра взрывали поле, и мне казалось, что я не смогу избежать их. Подъехав к Императору, я сошел с лошади, подошел к нему, снял шляпу, и тут заметил, что у нее нет уголка. «Молодец, — сказал Император, — вы дешево отделались». «А я и не заметил этого. Редуты взяты, генерал Коленкур убит» — «Ах, какая потеря!» — «Сейчас к вам приведут много офицеров».

Все смеялись над моей одноугольной шляпой. Я не обращал на это внимания, люди всегда находят над чем посмеяться.

Император потребовал свою медвежью шкуру; он возлежал на склоне оврага, а поскольку склон этот был очень крутой, он находился почти в вертикальном положении. К нему. В сопровождении роты гренадеров, привели взятых на редутах русских офицеров. Их построили по порядку их чинов. Император осмотрел их и спросил, не сделали ли им солдаты чего дурного, они ответили, что никто из солдат их не обидел. Из строя вышел старый гренадер и, передавая их оружие Императору, сказал: «Это я взял в плен этого прекрасного офицера». Император выслушал гренадера, спросил его имя. «А что сделал ваш капитан?» — «Он первым вошел на третий редут». Обращаясь к капитану, Император сказал: «Я назначаю вас командиром батальона, ваши офицеры будут отмечены крестами». И добавил: «Командир, скомандуйте им направо и отправляйтесь на поле чести». Все закричали: «Да здравствует Император!» и быстро зашагали к своему орлу.

Ночь мы провели на поле битвы, а на другой день Император приказал подобрать раненых. Зрелище, которое мы увидели, привело нас в дрожь — повсюду валялись русские ружья, а вокруг их полевых госпиталей — груды трупов и кучи ампутированных конечностей.

Мюрат преследовал русских так энергично, что они сжигали всех своих раненных, мы видели их обуглившиеся тела. Вот как они ценили своих солдат.

Император покинул Можайск днем 12-го и перевел свою штаб-квартиру в небольшую деревню Тартаки. Меня вызвал граф Монтион: «Вы — счастливчик: Император собирается направить вас к принцу Мюрату, который завтра вступает в Москву. Идите, получите его приказы». Когда я вошел к Его Величеству, он сказал мне: «Я поручаю вам присоединиться к Мюрату. Возьмите с собой 20 жандармов и когда войдете в Кремль, осмотрите его и поставьте жандармов у всех входов во дворец. Монтион, дайте ему своего переводчика и мои депеши для Мюрата. Вы отправляетесь завтра утром». Как я гордился этим данным мне поручением! В 10 часов я прибыл к принцу Мюрату. Я передал ему депеши. «Нам надо идти вперед, — сказал он, — а вы со своими жандармами следуйте за нами». «Да, принц». — «Но у вас только половина шляпы». — «Это русские, им был нужен трут». Он рассмеялся: «Вы служили в гвардии?» — «Да, принц, в полку пеших гренадеров». — «Вы — один из ветеранов. Отдайте приказ вашим жандармам быть уже в седлах в одиннадцать часов, вы выезжаете вместе с нами вперед к мосту».

Мы выехали из леса. По сухой и песчаной равнине, довольно круто спускалась к длинному, стоящему на сваях мосту, под которым не было воды, он использовался только во время снеготаяния. У моста мы встретили городских чиновников и русского генерала — он вручил принцу ключи. После обычных церемоний принц вручил русскому богато украшенную бриллиантами шкатулку, и по широкой и хорошо вымощенной улице мы вошли в город.[73] За нами шествовали батальон, четыре пушки и кавалерийский отряд — жители смотрели на нас из окон, дамы предлагали нам бутылки вина, но мы не останавливались. Мы шли очень медленно. Дойдя до конца этой улицы, мы вышли к Кремлю. К нему ведет довольно крутой подъем. Это мощная крепость возвышается над состоящим из двух частей городом, можно сказать, что под ней два нижних города. На холме справа — красивый императорский дворец. На кремлевской площади слева — большой арсенал, справа — церковь,