Фронт без линии фронта - Сергей Бельченко

По Москворецкому мосту на предельной скорости мчался закрытый, выкрашенный в маскировочный цвет автобус. Он спешил вовремя доставить на аэродром «спецгруз» — одиннадцать парней в комбинезонах и шлемах.

Это были мы, парашютисты-разведчики, отправлявшиеся на оккупированную гитлеровцами территорию.

Кто входил в нашу группу? Опытные чекисты? Разведчики-профессионалы? Нет, обычные советские люди, которые незадолго перед этим распрощались со своими гражданскими профессиями, чтобы добровольно стать в ряды народных мстителей.

Двадцатилетний Коля Приходько, уроженец города Здолбунова на Ровенщине, до войны работал на железной дороге. Эвакуировался в Пензу и снова пошел на транспорт. Петя Голубь был на год моложе Коли. Его детство прошло на Волыни, под Ковелем. На этой железнодорожной станции он стал помощником машиниста паровоза. Харьковчанин Саша Середенко был диспетчером службы движения, а Саша Яцюк-Павлеев — слесарем железнодорожных мастерских. Я тоже был железнодорожником, месяца четыре до этого еще работал помощником машиниста в депо Пенза-I, куда пришлось эвакуироваться в первые дни войны. Борис Сухенко представлял морской транспорт, он прибыл к нам из Заполярья. Возглавлял нашу группу москвич Иван Яковлевич Соколов, который до этого служил в интендантских войсках. Его заместителем был старший лейтенант Григорий Волков — кадровый офицер, пехотинец. Никто из этих товарищей раньше к десантному делу никакого отношения не имел.

Если кого и можно было считать «профессионалом-десантником», то разве только Володю Скворцова. Самый младший в группе, он перед войной окончил десятилетку, потом курсы радистов. В качестве радиста и летел в отряд. Вместе с нами готовился к высадке во вражеском тылу Николай Васильевич Грачев. Никому из них тогда даже в голову не приходило, что этот человек через некоторое время наденет форму немецкого офицера и будет выполнять самые ответственные и опасные задания; никто и не подозревал, что на самом деле этого человека звали Николаем Ивановичем Кузнецовым.

Почти четыре месяца проходили мы специальную подготовку под руководством опытных чекистов. Готовились напряженно. Иногда казалось, что сдадут силы, не выдержат нервы. Но каждый понимал, что это необходимо, во вражеском тылу будет еще труднее.

Вот и аэродром.

Около двухмоторного самолета суетились люди в замасленных комбинезонах.

Вскоре прибыл экипаж самолета, потом несколько военнослужащих.

Слышим, как прибывший на аэродром полковник строго предупреждает экипаж самолета:

— Смотрите не перепутайте координаты и сигналы наших в тылу врага. Этих товарищей полковник Медведев ждет с нетерпением.

Прежде чем пустить нас в самолет, инструкторы придирчиво проверили, правильно ли надет парашют, крепко ли держится десантная сумка, осмотрели каждую лямку и пряжку, каждую пуговицу.

Наконец проверка готовности к полету закончена. Через несколько минут будет подана команда, и мы пойдем в самолет.

— Посидим, ребята, перед дорогой, — предлагает Николай Иванович Кузнецов. — Посидим на нашей родной московской земле. За нее идем сражаться. За то, чтобы никто, кроме советских людей, на ней не сидел.

Молча опустились мы на мягкую траву. В ту минуту прощания с Москвой земля казалась каждому из нас особенно теплой и приветливой. Какая тишина вокруг! Даже слышно, как легкий ветерок нежно шуршит в траве.

Война. Зачем? Злой, непрошеной гостьей ворвалась она в наш дом. Застонала земля, обагренная кровью людей, осыпанная пеплом пожарищ. Лето сорок второго года не было для нас радостным. Хотя под Москвой враг и познал горечь поражения, положение на фронте оставалось очень серьезным. Щупальцы фашистского зверя охватили кольцом Ленинград, они тянулись на Кавказ, подползли к Волге. Но мы не теряли веры в завтрашний день и готовы были отдать все ради будущей победы. Во вражеский тыл летели только добровольцы, летели сознательно, зная, что там нас на каждом шагу подстерегает опасность. Не поиски романтических приключений, не желание покрыть славой свое имя руководили нашими действиями. С сознанием долга перед Родиной шли мы на защиту родной земли, нашей советской Родины, и в мыслях каждого была уверенность в победе.

Двадцать ноль-ноль. Летчики в последний раз сверяют свои часы. Рукопожатия. Объятия. Поцелуи.

— До свидания, друзья!

— До свидания, Москва!

И вот уже наш самолет оторвался от бетонной дорожки аэродрома и взмыл в поднебесье.

Благополучно миновали линию фронта. Вот и место приземления — Ракитнянские леса. Видим условные сигналы. Для прыжков выстраиваемся по росту: самый низкий первым, а самый высокий — последним. В таком порядке приземление всей группы должно произойти почти одновременно.

Так наша группа в ночь с 24 на 25 августа 1942 года приземлилась в глубоком тылу врага. Тогда мы не знали, что совершаем прыжок в будущую легенду, которой народ вскоре окружит имя одного из наших боевых друзей.

В отряде нас давно ждали. Командир несколько дней уже поддерживал постоянную связь с Москвой, высылал в разные места разведчиков, которые в полночь зажигали костры.

Мы — партизаны! Трудно передать чувства, овладевшие нами в те первые дни и ночи пребывания в отряде. Еще вчера были в Москве, бродили по улице Горького, по Красной площади, слушали мелодичный перезвон кремлевских курантов и, хотя радио и газеты приносили тревожные вести с фронтов, мы чувствовали себя относительно спокойно. А теперь… Кругом лес и топкие болота, а в селах, городах, на дорогах хозяйничают гитлеровцы. Они творят свои грязные дела. Топчут нашу землю.

«Вот когда представится возможность отомстить коварному врагу за мою поруганную родную землю, за мою советскую Родину», — думал каждый из нас.

Отряд Дмитрия Николаевича Медведева, в котором к нашему прибытию насчитывалось около ста человек, имел специальное задание. Его основной задачей была разведка. Не случайно местом расположения отряда было выбрано Ровно. Этот небольшой красивый город гитлеровцы объявили «столицей» оккупированной Украины.

В Ровно облюбовал место для своей резиденции гаулейтер Восточной Пруссии Эрих Кох, назначенный Гитлером рейхскомиссаром Украины. У этого сатрапа было много помощников: генерал Даргель ведал политикой, доктор Гель занимался финансами, генерал Кнутт — хозяйственными делами, генерал Кицингер был главнокомандующим войсками тыла. В Ровно находились полицейфюрер Украины генерал полиции обергруппенфюрер СС Прицман, верховный судья Украины, как именовали его немцы, сенатс-президент юстиции, доктор Функ, командующий войсками особого назначения генерал Ильген и много других «фюреров» и «оберфюреров».