Предел невозможного - Алексей Фомичев

— Ну вот и началось! — прокомментировал я сообщение и вылез из джипа. — Теперь успевай смотреть по сторонам…

В управлении все стояли на ушах. Бегали по коридору сотрудники и секретари, трещали телефоны, кричали начальники разных рангов. Кроме того, по зданию сновали военные.

В кабинете Березина сидели Петр, Леонид и Игорь с Аркадием — новые водители, приехавшие сюда две недели назад. У всех напряженные лица, тревога в глазах.

Начальник отдела выглядел не лучше подчиненных. Только лицо красное, что выглядело даже непривычным. Он вертел в правой руке карандаш и нервным движением левой руки оглаживал бакенбарды. Увидев меня, кивнул и взглядом указал на стул.

— Рабочее совещание отменяется, — сказал он. — Голыбин просил подождать его.

Я удивленно глянул на Петра — что еще за совещание?

Тот досадливо дернул уголком рта: мол, потом…

— О ночном бое слышали?

— Слышали, — в один голос ответили Игорь и Аркадий. Эти парни были троюродными братьями. Приехали откуда-то с востока. Обоим по двадцать семь лет, оба чуть выше среднего роста, крепкие, плечистые. Лица широкие, носы картошкой, уши здоровые. До войны работали на стройке шоферами, с началом гражданской пошли воевать. На передовой почти не бывали, служили в тыловых частях, возили сперва грузы, а потом начальство. После сокращения управляющих структур приехали сюда.

Братцы отличались спокойными характерами, мужицкой рассудительностью и… некоторым подхалимством. Это от долгого общения с высоким начальством.

— Слышал, — веско пробасил Петр. — Два раза по радио передавали.

«Жаль, поздно узнал, — мелькнула у меня мысль. — А то бы успел посмотреть азиатский канал. Там обычно подробно излагают ход событий…»

Продолжить Березин не успел. Дверь распахнулась, и в кабинет вошли два человека. Голыбин и капитан Смоленов — заместитель командира гарнизонного батальона.

Коротко поздоровавшись, Голыбин прошел в глубь кабинета, не стал занимать предложенное Березиным кресло, а сел у стола. Бросив на нас внимательный взгляд и кашлянув в кулак, он сказал:

— Сегодня ночью было совершено два нападения на населенные пункты у границы с каганатом. Сначала атаковали Кравитей, а через два часа противник совершил налет на Шехту.

Голыбин едва заметно вздохнул и добавил:

— Почти весь отряд погиб…

Я покосился на карту, что висела на стене кабинета. Поселок Шехта был расположен в двадцати шести километрах от Самака, практически на одной линии с Доручей и Краменецом. Это был самый дальний форпост обороны. Из-за нехватки личного состава туда отправили небольшой отряд, даже не отряд, а группу из двенадцати человек. Для такого опасного района этого очень мало. Правда, их постарались вооружить получше, кроме двух пулеметов, дали два гранатомета и один старый, уже давно снятый с вооружения, но вполне работоспособный ротный миномет калибра шестьдесят миллиметров.

Но это не помогло. Судя по словам Голыбина, там мало кто уцелел. В Шехте жили около десятка человек, в основном древние старики. Интересно, их тоже перебили?

— Комендатура планирует отправить туда еще один отряд. И хочет запросить штаб Южного направления, чтобы сюда прислали подкрепление. Словом, ситуация сейчас резко осложнилась…

Голыбин сделал паузу, взглядом указал Березину на графин с водой. Тот быстро налил полный стакан и подал ему. Опустошив стакан, начальник управления продолжил.

— Как видите, ситуация резко осложнилась. Мы ждем новых ударов противника по пограничным селам и гарнизонам. Не исключено, что каганат перейдет в наступление значительными силами. Возможно, отряды на какое-то время попадут в окружение. В связи с этим встает вопрос о доставке им необходимых грузов. Сегодня утром на совещании у коменданта бьшо принято решение пополнить запас боеприпасов, продовольствия и снаряжения во всех поселках. Так, чтобы отряды могли работать автономно хотя бы неделю. В связи с этим на вас будет возложена задача в самые короткие сроки доставить грузы отрядам.

Голыбин замолчал, посмотрел на нас. Взгляд недовольный и виноватый одновременно. Начальник управления понимал, насколько рискованно сейчас посылать людей к границе. Ведь предстоит объехать почти полтора десятка поселков, большая часть которых расположена на крайнем рубеже обороны. С учетом того, что подразделения каганата уже начали вести активные действия и могут легко просочиться сквозь редкие заслоны, такие поездки сопряжены со значительным риском.

— Мы, конечно, выполним приказ, — начал было Березин, привычно расправляя плечи во время доклада начальству, но Голыбин его остановил.

— Погоди, Арнольд Константинович. Я хочу услышать мнение самих сотрудников.

Березин закрыл рот, скользнул по нам взглядом. Его подчиненные могли и не испытывать столь яркого желания совать голову под топор. А это, как ни крути, недоработка его самого.

Я невольно ухмыльнулся. Начальник отдела снабжения все никак не привыкнет, что здесь не армия и подчиненные приказы вполне могут обсуждать. А также не исполнять.

Березин ухмылку увидел, насупился еще больше.

— Я понимаю, — сказал Голыбин, — требовать, чтобы вы рисковали жизнью, не могу. Это не ваша работа. Поэтому прошу помочь. Грузы надо развезти за два дня. В противном случае отряды самообороны попадут в трудное положение.

— Ладно, — мрачным голосом произнес Петр. — Мы сделаем. Говорю за себя и за Леню.

— Сделаем, — повторил Аркаша. — Прикрытие будет?

— Гарнизон выделит нескольких бойцов. По два на машину.

«Чтобы легли вместе с нами, — хмыкнул я. — Это не прикрытие, это смех. Такое впечатление, что здесь забыли, как надо организовывать проводку колонн или доставку грузов на точку. Впрочем… у них же мало опыта. Афганистана и Чечни не было. Потерь от засад не несли. И колонн не теряли».

— Томилин, вы как? — резким голосом спросил Березин. На его лице отражалась тревога. Зная мой неуступчивый характер, он ждал отказа.

— Что ж… — Я выразительно глянул на Березина, потом посмотрел на Голыбина. Едва заметно хмыкнул. — Если премия за риск, там надбавка…

— Премия будет, — заверил Голыбин.

— Во-от… И еще там отгул, например…

— Хватит, Томилин! — не выдержал начальник отдела. — Ответь толком…

В отличие от него Голыбин мою игру уже разгадал, поэтому чуть склонил голову, принимая косвенно высказанное согласие.

— Вот тогда и можно… — продолжал я, словно не замечая слов Березина, — съездить.