Предел невозможного - Алексей Фомичев

В отличие от него Голыбин мою игру уже разгадал, поэтому чуть склонил голову, принимая косвенно высказанное согласие.

— Вот тогда и можно… — продолжал я, словно не замечая слов Березина, — съездить.

— Хорошо! — подвел итог начальник управления, прерывая открывшего было рот Березина. — Все согласны. Маршруты, списки грузов и прочие детали обсудите позже. Бойцы из гарнизона скоро подъедут. Желаю успеха.

Голыбин пожал каждому руку и вышел из кабинета.

Березин проводил его взглядом, недовольно посмотрел на меня, гася в себе злость и гнев, потом достал толстую папку, раскрыл ее и сказал:

— Распределим маршруты…

И снова круговерть с загрузкой. Арсенал, склад продовольствия. На этот раз продуктов загрузили гораздо меньше. Главное — боеприпасы, патроны, гранаты. С голоду в деревне, да еще возле лесов и рек, не умрешь.

Под погрузку мы поехали все вместе, я на джипе, Петр с Леней на «кунруге», а Аркаша с Игорем на старом «увате». Машина хоть и не новая, но в приличном состоянии.

Пока шла погрузка, пока грузчики и солдаты катали тележки с ящиками, коробками и тюками, у нас зашел разговор об обстановке на границе и о том, к чему это может привести. Судя по виду коллег, ситуация вызывала у них нешуточную тревогу. Петр вспоминал позапрошлогодние бои на восточном фронте против уже несуществующего Енисейского княжества. Было такое территориальное образование, возникшее трудами одного потомственного князька, ведущего свой род аж от Чингисхана. Тогда отряды этого самого княжества сумели на первых порах захватить несколько городов и продвинуться дальше. Это была лебединая песня княжества. Югорская республика, только встававшая на ноги, в конце концов разбила противника.

Аркадий рассказал о частых стычках с бойцами Южно-Югорского анклава.

Я в разговоре почти не участвовал, больше слушал. И думал, что делать, чтобы не влипнуть в переделку. Если каганат действительно перешел в наступление, его разведчики, диверсанты и авангардные подразделения будут проникать в глубь республиканской территории вплоть до Самака.

Пользуясь моментом, я позвонил Милене домой. Потом на работу. Ее нигде не было. В редакции сказали, что она может приехать к вечеру.

«Может, отец, зная обстановку здесь, решил не отпускать ее обратно? Это было бы логично. Правда, не очень хорошо для меня. Ладно, закончим с делами — заскочу к ней…»

Загрузив машины под завязку, мы одной колонной поехали обратно к управлению. У входа нас уже ждал Березин. Глянув на часы, жестом позвал нас и, когда мы подошли, сказал:

— Солдаты вот-вот подъедут. Распределим их по машинам — и вперед. Уже передали: небольшие группы бойцов каганата обнаружены неподалеку от Стиханска, Лотургина и Илидома. Так что предельная осторожность…

Лица водителей помрачнели. Все дружно стали проверять оружие, боеприпасы, осматривать колеса машин. Березин видел, что люди нервничают, но как-то успокоить или поддержать их не мог. Да и как тут поддержишь?!

Минут через пять к управлению подрулил армейский джип «конда». Из него выпрыгнули шесть солдат во главе с ефрейтором и подошли к Березину. Ефрейтор доложил о прибытии и добавил, что его послали в распоряжение начальника отдела снабжения до двадцати двух ноль — ноль этого дня. Потом они должны будут убыть обратно.

— Ладно, — махнул рукой Березин. — Давайте по машинам. По два человека в каждую. Правда, вот в джип Томилина вдвоем не сесть… не знаю, как и быть…

Он задумчиво смотрел на меня и на «алдан».

— Мне охрана не нужна, поеду один, — сказал я. Березин аж подскочил.

— Как не нужна?! Да ты соображаешь, что говоришь? Сейчас ехать в одиночку нельзя!

— Давайте без споров. Еду один. Проскочу.

Водители, Березин и даже солдаты смотрели на меня как на сумасшедшего. Лезть в пекло без прикрытия. Но я вступать в дискуссии не собирался. Уточнил у Березина маршрут движения и приблизительный график, отметил время и сел в джип.

Березин со все еще удивленным выражением лица рассаживал солдат по другим машинам. Бойцы быстро занимали отведенные места, готовили оружие, привычно распределяя между собой сектора наблюдения и обстрела.

Не став ждать остальных, я развернул «алдан» и выехал на дорогу. За спиной затарахтели двигатели грузовиков…

Настроение резко пошло вниз. Черт, как все не вовремя! И каганат с его наступлением, и Березин с ненужной инициативой. Легко сидеть в тылу и посылать людей в пекло. Да еще выкрикивать патриотические лозунги. Этим людей не защитишь. Лучше бы нормальное прикрытие дал. И военные эти! Тоже каша в голове. Их же людей снабжаем. Все отряды самообороны подчинены гарнизону! Неужели не могли выделить на каждую машину по два БТРа? Или хотя бы по два джипа с пулеметом?

А что толку от двух солдат в кузове? Если диверсанты противника решат уничтожить машину, эта парочка их не испугает. Было бы два трупа, а так будет четыре…

Я потому и отказался от сопровождения, чтобы не подставлять бойцов. Помочь ничем не смогут, а в случае чего зазря полягут. Да и расчет тут иной. Грузовик при всех его достоинствах здорово шумит. Мотор далеко слышно. Привлечь противника — раз плюнуть.

А мой «алдан» работает тихо. Новый глушитель, вручную перебранный мотор и хорошие шины обеспечивают почти беззвучную езду. Конечно, если враг обнаружит издалека — никакая тишина не спасет.

Поэтому я и сменил привычные маршруты. Бросил накатанные дороги и поехал узкими тропинками, мелкими оврагами и низинками, хоронясь то за складкой местности, то за деревьями, то за взгорками. Конечно, так можно проехать не везде. Но по крайней мере почти половину пути я шел вдали от посторонних глаз.

А когда впереди возникала открытая местность или, наоборот, глухой лес, машину останавливал, брал бинокль и наблюдал за обстановкой. И только потом ехал.

Голова вертится, глаза смотрят сразу во все стороны, уши ловят любой звук. Оружие в готовности, сам напряжен. А сквозь сжатые губы слетают едва слышные матюки. В адрес тех, по чьей милости я здесь головой рискую.

И если мои эмоции имеют хоть небольшую материальную составляющую, у кое-кого в каганате и в нашем управлении сейчас голова с плеч слетает.

Первая точка — Илидом. Здесь тихо. Командир отряда сержант Басов встретил меня на окраине поселка возле поста охраны. Пока бойцы разгружали ящики и мешки, он рассказал об обстановке в поселке и вокруг него.

— … Пока спокойно. Но кто-то шастает у карьеров и у пролеска. Бойцы несколько раз видели. Я посылал группы на прочесывание — на песке следы от ботинок, трава примята.