Служба Смерти - Натали Лавру
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я отлично понимаю ваши высокие цели, но посмотрите на ситуацию с другой стороны: планета перенаселена, если люди перестанут умирать, то скоро мы с вами не сможем жить вот так в собственных жилищах. Начнутся массовые убийства, варварство, борьба за место на земле, нехватка воздуха…
— Думаю, вы слишком переоцениваете масштаб распространения препарата: он будет реализовываться в строго ограниченных количествах.
— Но вы же говорили о больных детях! Или вы всё-таки планируете разбогатеть, и для этого будете продавать препарат тем, у кого достаточно денег, то есть ворам и негодяям?
— Я так понимаю, эту идею вы не одобряете и сами не хотели бы жить вечно?
— Совершенно верно. А вы, — задала я вопрос старику, — приняли бы сыворотку бессмертия? Вы же её создатель?
— Я хочу воссоединиться со своей супругой, когда придёт моё время. Оставляю право жить вечно за Алексом.
— Это логично. Вообще-то я надеялась, что нам удастся поговорить на отвлечённые темы… Прошу меня простить за столь резкое мнение о вашей работе, — соблюла правила этикета я.
— Это не просто работа для меня. Я начал разработку препарата, когда узнал, что моя жена тяжело больна.
— Сочувствую, я этого не знала, Алекс не рассказывал…
— Увы, прошло уже много лет со дня смерти моей жены, но удача — своенравная птица: поманит и снова исчезнет…
— Иногда нужно смириться с тяжёлой потерей, — сказала я.
— Но если есть возможность избежать этой потери, неужели вы бы не использовали её?
— Я не знаю, что ответить вам на это. Когда погибла моя семья и мы с братом остались одни, мне казалось, что всё вокруг потеряло смысл. А потом я вдруг поняла: когда-нибудь я увижусь с ними снова, может быть, в другой жизни…
Всё это время Алекс молчал и внимательно наблюдал за мной и отцом, вдруг он решил высказаться:
— Мери права: жизнь идёт дальше, нужно стараться обрасти счастье, как бы ни было тяжело.
— Из какого вы города, Мери? — спросил профессор таким тоном, как будто я нахожусь в камере под следствием.
— Из Москвы.
— Почему выбрали именно Оксфорд?
— Мой брат настоял на том, чтобы я получала самое лучшее образование и расширяла кругозор.
— Он оплачивает ваше обучение здесь?
— Да, именно так.
— Кто он по профессии? Чем занимается? Сколько ему лет?
— Ему очень рано пришлось начать работать. Сейчас он заканчивает университет, инженер-программист, работает по специальности, его пригласили после практики. А ещё он профессиональный спортсмен, занимается борьбой, ездит на соревнования по всему миру.
— Сколько лет вашему брату?
— Скоро будет двадцать три.
Альберт Линнеман поднял брови от удивления, Алекс вытаращил на меня глаза:
— Почему ты мне о нём почти ничего не рассказывала?
— Ты не спрашивал. Тут нет никакого секрета, просто он просил не особо распространяться о нём.
— Я вижу, у вас тёплые отношения… — продолжил тему профессор.
— Да, мы очень близки, — я старалась отвечать как можно более непринуждённо, но было чувство, словно каждое моё слово оценивается.
«Диана, смени тему, не впутывай сюда Максима», — снова предупредил Дилан.
«Поздно, старик уже привязался. Я что-нибудь придумаю».
— Он знает, что ты встречаешься с моим сыном?
— Ещё нет. Я хочу сначала убедиться в серьёзности наших отношений, прежде чем объявлять о них.
— Понимаю. Я сделал предложение Марии, матери Алекса, когда мы были знакомы всего полторы недели. Я тогда прилетал в Москву на месяц, читал лекции студентам.
— Как вы познакомились? — уцепилась за соломинку я.
— На выставке. Я понравился её подруге, она повела меня на выставку, где были выставлены работы Марии. Мы с Марией разговорились, и я был покорён. Спустя полторы недели, когда я сделал ей предложение, она согласилась, но познакомила меня со своими родителями, только когда мы уже подали заявление в ЗАГС. Она была независима и своенравна… Я понимаю, почему ты так нравишься моему сыну.
— Ваш сын тоже небезразличен мне…
— Не стоит, — старик поднял ладонь, показывая, чтобы я не продолжала. — Ваши отношения — это целиком ваше дело, я не буду вмешиваться в них. А теперь прошу простить: у меня много работы.
— Спасибо, что уделили мне время.
— Всего доброго, барышня.
«Профессор был насторожен, не находишь?» — спросила я Дилана.
«Он считает тебя проходимкой. Ничего удивительного. Главное, что не вмешивается».
«Да, пожалуй».
— Прости, мой отец иногда бывает не в настроении.
— Кому понравится, когда дело всей его жизни ставят под сомнение?
— Не бери в голову. Уверен, отец уже забыл об этом, — широко улыбнулся Алекс. — Идём, я покажу тебе свою комнату.
— С удовольствием! — просияла я.
Комната Алекса была размером, наверное, со всю нашу гостиную. И всё это широкое пространство портили безвкусные унылые обои вперемежку с деревянной отделкой. К тому же комната находилась теневой стороне, поэтому солнце почти не заглядывало туда. Весь интерьер состоял из хаотически расставленных мелочей: сборные коллекционные модели кораблей на полках, развешанные по стенам уродливые карикатуры,
