Служба Смерти - Натали Лавру
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Извини, тут бардак, — предупредил Алекс.
— Даже спорить не буду, — усмехнулась я.
«Мог и прибраться…» — недовольно подумала я про себя. Видимо, не так уж сильно он хотел произвести на меня впечатление.
Алекс показал рукой на пейзаж:
— Это мамина работа.
— Красиво… — без лукавства отозвалась я.
Картина понравилась мне. Во всяком случае, это была не беспорядочная мазня на полотне, а изображение, с душой выведенное твёрдой рукой мастера.
— Мрачновато, — добавила я, не отводя взгляда от картины. — Она всегда так рисовала?
— Это одна из её последних работ. По-моему, очень атмосферно.
— Очень точное слово, согласна с тобой.
— Мы ездили на то место на берегу моря каждые выходные. Почти всегда был шторм и пасмурная погода, но мама говорила, что ей нравятся настоящие ощущения.
— Давно её не стало?
— Восемь лет назад. Я тогда плакал несколько дней подряд, меня даже увезли в больницу. Мама хотела провести свои последние дни на родине, но отец был категорически против, всё время проводил в лаборатории над изобретением сыворотки.
— Почему она хотела на родину?
— Говорила, что не чувствует себя здесь, как дома. Чужая страна, другой менталитет.
— Отлично её понимаю… — я подошла к его постели и села на неё. — А карикатуры — твоих рук дело?
— Да. Нравятся?
— М-м-м… нет. При взгляде на них у меня возникает вопрос: ты так не любишь людей или это просто хобби — рассматривать под лупой чужие недостатки?
— Просто нравится рисовать. Это довольно весело. Не бери в голову, — ответил он, но моё мнение о его художествах заметно ударило его по самолюбию.
— А эти корабли ты сам собирал?
— Да! — оживился он. — Конкретно в этом тысяча деталей, а в этом — полторы тысячи, я собирал его полгода.
— Здорово! — теперь уже лукавила я. — Вижу, твоя комната — это целая вселенная деталей.
— Ничего не могу с собой поделать, привязываюсь к вещам. А ты нет?
— Скорей нет, чем да, хотя… есть некоторые предметы, дорогие моему сердцу.
— Какие?
— Связанные с моими родными. Так, мелочи… А ещё я обожаю свой компьютер, он у меня уже три года.
— Брат подарил?
— Почти. Дед подарил брату, а брат — мне.
— Ты с такой любовью отзываешься о брате… Я уже начинаю ревновать.
— Вот и напрасно! — с улыбкой воскликнула я, хотя у меня начало появляться желание прямо сейчас придушить этого парня и его папашу заодно.
— Ты познакомишь меня с ним? — спросил Алекс.
— Там будет видно. Мы же с тобой знакомы всего ничего, — я снова поймала на себе возбуждённый взгляд Алекса и решила выйти на минуту-другую, чтобы дать ему остыть. — Не подскажешь, где здесь туалет?
— Направо по коридору, вторая дверь с конца.
Я выпорхнула из комнаты.
«Как же он меня бесит…» — про себя возмущалась я.
«Не поддавайся эмоциям, Диана, он сегодня слишком любопытен».
«Я — сама выдержка, иначе меня давно уже вырвало бы».
Совмещённый санузел оказался таким же безвкусным, как и весь остальной интерьер в доме. Тоска. Неудивительно, что мать Алекса рвалась на родину. Неудивительно и то, что заболела в такой унылой обстановке.
Я посмотрела на себя в зеркало.
«У тебя усталые глаза. Ты на взводе. Лучше возвращайся домой, выспись».
«Хватит уже мне указывать!» — прорычала я.
«Твоё состояние меня беспокоит. Кстати, где твоя сумка, Диана?» — невозмутимым тоном произнёс голос Дилана.
«Чёрт!» — выругалась я и рванулась обратно в комнату.
Алекс сидел на кровати и разглядывал фотографию в моём портмоне.
— Кто позволил тебе рыться в моих вещах? — громко возмутилась я.
Он вздрогнул, но не выпустил портмоне из рук.
— Мери, что это?
— А ты сам как думаешь? Это фото моих родных. Зачем ты полез в мою сумку? Мог попросить, я показала бы тебе… — постаралась проявить мягкость я.
— Здесь написано: «2021 год»… И на фото ты — взрослая… — Алекс поднял на меня ошарашенные глаза.
— На этом фото меня нет, потому что я фотографирую. Просто я очень похожа на маму, а Максим — копия отца.
— А что это за девочка?
— Это Полина, наша младшая сестра, она была с родителями в день их гибели, — складно соврала я. По взгляду Алекса я поняла, что он поверил. — Но больше никогда не ползай в мою сумку без спроса!
— Просто она лежала открытая…
— Это не значит, что её можно трогать!
— Извини, это всё моё дурацкое любопытство, — пошёл на попятную Алекс.
— Ладно, проехали, — я погладила его по щеке в знак примирения, хотя сама с трудом сдерживала отвращение.
Алекс впился мне в губы, он целовал меня со стоном, прижимал к себе, как бы имитируя сексуальные движения.
