Позолота - Мейер Марисса

Король вывел ее из комнаты. Только оказавшись в коридоре, Серильда вспомнила, что не взяла свой плащ, но король шагал быстро, и Серильда побоялась, что разгневает его, если попытается вернуться.

– Это была захватывающая ночь, – сказал Эрлкинг, почти таща ее за собой по длинной лестнице, которая вела в просторный зимний сад. – Вы славно потрудились, и охота принесла нам славный трофей. За него следует особо поблагодарить вас.

– Меня?

– Именно вас. Надеюсь, вы не из чувствительных.

– Чувствительных? – переспросила сбитая с толку Серильда, не понимая, почему Эрлкинг так приветлив. Обычно суровый и зловещий, сегодня он выглядел почти… жизнерадостным.

Ей стало не по себе.

– Я знаю, среди смертных есть неженки, которые притворяются, что им невыносимо видеть, когда диких животных держат в неволе или убивают.

– Не думаю, что их отвращение притворно.

Король фыркнул.

– Покажите мне даму, которая откажется от нежного куска оленины в своей тарелке, тогда я поверю.

Серильда не нашлась, что возразить на это.

– Мне кажется, я не особенно чувствительна, – нерешительно сказала она.

– Очень на это надеюсь.

Ольховый Король остановился перед широкими двустворчатыми дверями, которых Серильда раньше не видела.

– Немногие смертные видели то, что сейчас увидите вы. Возможно, эта ночь принесет удовольствие нам обоим.

На лице Серильды вспыхнул жаркий румянец. Она вспомнила мгновения счастья и радости, о которых изо всех сил старалась не думать – уж очень неподходящим был момент.

Тело Злата. Руки Злата. Губы Злата…

Эрлкинг распахнул двери, и в лицо ей хлынул прохладный воздух, она услышала мелодичный стук мелкого дождя, почувствовала густой запах шалфея.

Они вышли на крытую каменную дорожку, которая тянулась вдоль северной стороны замка. Небольшая, всего в полдюжины ступенек, лестница вела в большой сад, окруженный высокими внешними крепостными стенами. Живая изгородь из самшита делила ухоженный сад на квадраты. В центре каждого находилось садовое украшение – многоярусный фонтан или высокий куст, подстриженный в форме нимфы, играющей на лире среди колокольчиков, маков и звездочек эдельвейсов. В дальнем углу, справа, Серильда увидела более практичные, но не менее красивые растения – весенние овощи, травы и плодовые деревья.

Серильде всегда было интересно, что едят Темные. Они ели, это было очевидно, иначе их не привлекал бы пир, который устраивали жители Адальхейда. Но она сомневалась, что они нуждаются в пище – возможно, она им просто приятна. Она вспомнила, что видела в замке столы с едой, приготовленной из дичи, пойманной на охоте. Очевидно, она ошибалась.

Эрлкинг не дал ей времени как следует полюбоваться живописным садом. Он уже стоял у подножия лестницы, и Серильда торопливо побежала к нему по центральной дорожке. Под мелким моросящим дождем ее платье промокло и липло к телу. Серильда дрожала, жалея, что не прихватила плащ.

Ее взгляд упал на статую посреди одного из квадратов сада, зловеще возвышающуюся над клумбой с черными розами. Споткнувшись от неожиданности, она остановилась.

Статуя изображала самого Эрлкинга в охотничьем костюме, с арбалетом в руках. Фигура была высечена из черного камня, вероятно, гранита. Но постамент был другим – светло-серым, как стены замка.

Глядя на статую, Серильда удивлялась тщеславию Эрлкинга. Королю так хотелось похвастаться трофеями – чучелами и головами зверей. Но поразил он ее не этим, а своей… суетностью.

Встряхнувшись, она сбросила оцепенение и поспешила вдогонку, потому что король явно не собирался ждать ее. Она прошла мимо пары неживых садовников. Мужчина с огромными садовыми ножницами, торчащими из спины, выпалывал сорняки на одной из грядок, а женщина – ее голова была вывернута под странным углом, – подстригала живую изгородь, придавая ей форму змея с длинным хвостом. Вдалеке по саду бродили и другие призраки. Но, подойдя к задней стене замка, Серильда и думать забыла о пышных клумбах.

Входя в кованые ворота, которые не были видны со ступеней дворца, она невольно замедлила шаг. Ворота вывели к узкой лужайке в задней части сада – на ней вполне можно было бы играть в кегли.

По всем четырем краям лужайки выстроились богато украшенные клетки. Одни маленькие, как для домашней кошки, другие большие, размером почти с колесо водяной мельницы. Все вокруг было освещено пламенем сотни факелов.

Часть клеток пустовала.

Но в других…

Серильда открыла рот, да так и забыла закрыть его. Невозможно было поверить, что все это правда.

В одной клетке находился щетинистый петушок – упитанное птицеподобное существо, покрытое чешуей вместо перьев, с изящными ветвистыми рогами на голове. Рядом был его родственник, рогатый заяц кролень – размерами и формой тела похожий на кролика, но с рожками, как у косули. В соседней клетке сидел бергейст, огромный черный медведь с глазами, горящими красным огнем. А еще здесь были создания, имен которых Серильда никогда не знала. Шестиногий бык с панцирем на спине. Зверь размером с кабана, покрытый лохматой шерстью, при ближайшем рассмотрении оказавшейся вовсе не мехом, а острыми иглами, как у дикобраза.

Когда Серильда увидела следующего зверя, у нее вырвался то ли вздох, то ли смех. Сперва он показался ей обычным, ничем не примечательным горным козлом. Но вот он, прихрамывая, заковылял к миске с едой, и она увидела, что левые ноги у него гораздо короче правых. Дагут. Тот самый зверь, шерсть которого, по словам Злата, ему больше всего нравится прясть.

Она подошла ближе, восхищенно качая головой. Остановившись в нескольких футах от клетки дагута, она действительно заметила, что его недавно стригли, торопливо и небрежно – кое-где на боках остались большие проплешины. Вряд ли дагут от этого пострадал, подумалось Серильде, дни становились все теплее. Но что-то подсказывало ей, что Эрлкингу и его Охотникам очень не понравится, что с боков их зверя пропадают клочки шерсти.

Пытаясь сдержать улыбку, она помотала головой.

Но улыбаться ей расхотелось, стоило, отойдя, увидеть всех животных разом. Одни были величественными, другие нелепыми, но все до единого выглядели несчастными в тесных клетушках. Многие лежали, забившись в угол, прячась от дождя и настороженно глядя на Темных. У двух-трех Серильда заметила открытые раны, лечением которых никто не занимался.

– Столько удивительных, сказочных тварей, – раздался надменный голос, – а смертная заинтересовалась каким-то дагутом.

Серильда вздрогнула. Обернувшись, она увидела, что они с Эрлкингом не одни. В дальнем конце лужайки, возле огромной, но пустой клетки собралась кучка Темных с охотничьим снаряжением. Говоривший оказался мужчиной с бронзовой кожей и волосами, похожими на золотые нити, с палашом за спиной. Заметив, что привлек ее внимание, он приподнял бровь.

– Маленькая смертная боится зверей?

– Нисколько, – сказала Серильда, выпрямляясь. – Но я предпочитаю природное обаяние роскоши и грубой силе. Мне прежде не доводилось видеть это простодушное создание. Я действительно поражена.

– Леди Серильда, – позвал Эрлкинг. Она вздрогнула, а незнакомец усмехнулся. – У нас мало времени. Пойдемте, я хочу показать вам свое последнее приобретение.

– Не утруждайте себя, Ваша Мрачность! – выкрикнул мужчина. – Смертные не разбираются в животных.

– Твоего мнения не спрашивали, – бросил король.

На скулах мужчины заходили желваки, а Серильда, проходя мимо него, не удержалась и высокомерно кивнула. Не прошла она и дюжины шагов, как оглушительный шум – словно металл ударил о металл, – заставил ее остановиться. Серильда испуганно зажала уши руками.

Темные засмеялись. Даже Эрлкинг вскользь усмехнулся и гордо повернулся к источнику звука.

Через другие ворота на дальней стороне лужайки множество охотников и слуг тащили гигантского зверя. Каждый держал конец длинной веревки, обмотанной вокруг его шеи и тела. Не меньше двух дюжин человек держали зверя врастяжку, но им все равно стоило больших усилий тянуть его вперед. Серильда видела их напряженные мускулы, слышала кряхтение. Пригляделась – и все внутри у нее оборвалось.