Сионистское движение в России - Ицхак Маор

В то время среди русских евреев имел хождение волнующий рассказ: в рукопашном бою русских с австрийцами солдат русской армии, еврей, заколол штыком врага и, стоя над умирающим, внезапно услыхал, как тот прощается с жизнью молитвой «Шма, Исроэл!» («Слушай, Израиль!»)… Вышедший живым из этого поединка лишился рассудка.

В рядах русской армии сражались десятки тысяч мобилизованных евреев, было также большое число добровольцев, и среди них — студенты европейских университетов, те самые, кто в свое время из-за процентной нормы, преграждавшей евреям путь к высшему образованию у себя на родине, был вынужден покинуть Россию и отправиться за границу.

Процент евреев в русской армии был выше их процента в составе народонаселения России, и, соответственно, более высоким был процент евреев, павших и раненых в боях.

Тем не менее, никто не поставил этого евреям в заслугу, напротив: с первых же дней война стала для них источником страшных преследований и бедствий. Верховное командование русской армии во главе с великим князем Николаем Николаевичем, дядей царя Николая II, официально и гласно — в листовках к народу и со страниц печати — обвинило еврейское население в измене и шпионаже в пользу противника. Военные власти в прифронтовых районах требовали массовой высылки целых еврейских общин ряда городов и местечек, особенно в пределах Польши, где антисемитизм пустил глубокие корни среди населения. Ненависть к евреям здесь, кроме того, раздували и польские националисты.

Распространение ложных слухов и обвинений в том, что евреи продают Россию и шпионят в пользу немцев и австрийцев, стало обычным делом на всех польских территориях, находившихся под господством России. Активнейшее участие принимали в этом политические вожди поляков.

Сразу после начала войны верховный главнокомандующий русскими войсками великий князь Николай Николаевич обратился с воззванием к населению этих территорий, объявив, что если война закончится победой России, Польша получит национальную автономию. И вот, стремясь выказать перед русскими свой патриотизм, поляки усердно возводили на евреев всевозможные поклепы, маскируя таким образом свои собственные связи с противником, поддерживавшиеся в определенных кругах польских лидеров проавстрийской ориентации.

Сами военные власти не уставали обвинять евреев в шпионаже и помощи немцам в их наступательных операциях: евреи будто бы подают врагу знаки и поддерживают с ним связь при помощи разных хитроумных сигналов. Было немало случаев расстрела евреев без суда и приговора или по решению военно-полевых судов, где обвиняемые оказывались лишенными всякой защиты и, не зная русского языка и не имея переводчика, даже не понимали, что им вменяют в вину. Обвинения же зачастую были просто абсурдными, как, например, то, что набожные евреи прячут под бородой телефон для переговоров с врагом. Во многих местах для острастки «шпионам» военные власти брали заложниками раввинов, старейшин и других уважаемых людей; часть освобождали за выкуп, но немало было казнено.

В первый период войны так действовали, главным образом, местные военные власти. Однако с весны 1915 года обвинение евреев в измене и шпионаже стало излюбленным занятием самого верховного командования и главного штаба, руководимого черносотенным генералом Янушкевичем, «русским патриотом» из поляков. Главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич, в апреле 1915 года отдал приказ изгнать всех евреев из района военных действий.

Из Курляндской губернии было изгнано 40 тысяч евреев, из Ковенской губернии — 120 тысяч.

В меморандуме, поданном в ноябре 1915 года Всемирной конфедерацией Поалей Пион в бюро Социалистического Интернационала в Гааге, указывалось общее число евреев, изгнанных из всех прифронтовых районов — полтора миллиона человек.

Высылка проводилась с беспримерной жестокостью. В большинстве случаев высылаемым приказывали покинуть свои дома в течение 24 часов. Не щадили тяжело больных, рожениц, душевнобольных в их лечебницах, раненых солдат в военных госпиталях, семьи тех, кто в это время сражался на фронте.

Высланные кочевали с места на место, вынужденные зачастую одолевать пешком сотни километров. В лучшем случае их везли на телегах или в запертых на засов вагонах для перевозки скота. Полустанки были переполнены еврейскими беженцами, голодными, оборванными и босыми, спасающимися от бесчинств, творимых казаками, да и всем прочим русским православным воинством.

Тысячи людей проводили ночи под открытым небом. Многие погибали в пути от полного истощения сил и эпидемий, поражавших эшелоны с беженцами. На запрос правительства из Петербурга о положении евреев, высылаемых из районов военных действий, генерал Янушкевич отвечал, что, по его мнению, меры, принятые против евреев, недостаточны, их нужно усилить.

Однако правительство, несмотря на свое нежелание отменить ограничения евреев в правах, посчитало необходимым открыть перед ссыльными и беженцами губернии в глубине России, за пределами еврейской черты оседлости. Тем не менее для евреев остались недоступными Петроград, Москва, Донская область, некоторые другие места, а также все сельские населенные пункты. Местные власти не всегда считались с распоряжениями центрального правительства и продолжали гнать евреев с места на место. Но в целом, под давлением ссылочной практики, значительная часть ограничений в праве жительства евреев в России оказалась фактически упраздненной за два года до Февральской революции 1917 года, когда Временное правительство отменило все антиеврейские установления.

Обвинение евреев в измене России и шпионаже потребовалось Янушкевичу для оправдания позорных поражений русских войск на фронтах войны. Завоевание русскими Галиции явилось лишь коротким эпизодом, однако свое вступление в этот польско-украинский округ, лежавший в пределах Габсбургской империи, русские успели отметить ужасающими расправами над еврейским населением.

Казаки и солдаты других русских войсковых частей подвергали евреев всевозможным издевательствам и изощренным пыткам, грабили и убивали, а многих угоняли в Россию. Так с евреями обращались и на землях русской Польши, и в других местах, откуда их изгоняли. Но вскоре русские войска сами начали отступать, точнее говоря, ударились в паническое бегство, следуя за гонимыми евреями и по пути вымещая на них свою злобу. В меморандуме Всемирной федерации Поалей Цион Социалистическому Интернационалу создавшееся положение определялось так: «Россия объявила еврейскому населению войну».

И действительно, с каждым новым поражением русских войск становились все более жестокими меры, которые принимались против евреев верховным командованием, и множились возводимые на евреев клеветнические обвинения. В августе 1915 года разгромленная русская армия отступила вместе со своим генеральным штабом, и с конца лета вся русская Польша и большая часть Прибалтийского края перешли в руки немцев.

Германское правительство злорадствовало по поводу насилий, чинимых русскими войсками над евреями, используя эти факты в своей пропаганде против России в нейтральных странах. Хотя отрицательные отклики в Европе и заботили русское правительство, оно не было готово решительно пресечь гонения. 8 августа 1915 года депутаты-евреи внесли в Государственную Думу срочный запрос об обращении военных властей с евреями в прифронтовых районах. Немедленное рассмотрение было, однако, отклонено большинством голосов, запрос передали в комиссию и там упрятали под сукно.

Как раз в это время (август 1915 г.) Николай II принял на себя верховное командование войсками, великого князя Николая Николаевича перевели на Кавказ, и, по его ходатайству, туда же перевели генерала Янушкевича. Бесчеловечные преследования евреев военными властями, как это практиковалось при необузданном и жестоком антисемите Янушкевиче, начали утихать.

Не прекратилась, однако, ядовитая антисемитская пропаганда, нашедшая поддержку у гражданских властей. Канцелярии двух министерств — внутренних дел и финансов — издали антисемитские циркуляры, густо начиненные клеветой на еврейское население. Они были разосланы губернаторам, градоначальникам и жандармским отделениям в качестве наставления, как следует обращаться с евреями, которые подрывают благополучие государства и обманывают христиан. Еврейские депутаты Государственной Думы выступили с запросом по поводу этих циркуляров, но на сей раз вопрос был скомкан сразу же на пленарном заседании и при соучастии либералов, руководствовавшихся якобы патриотическими соображениями, не дошел даже до комиссии, так как под их (либералов) давлением еврейские депутаты сами сняли его. Этот шаг вызвал сильное возмущение еврейской общественности, причем особенно резко отреагировал сионистский журнал «Еврейская жизнь».