Когда вскипели камни - Анастасия Титаренко

Айнен в тайной благотворительности участия не принимала. Она практически безвылазно сидела в доме, который сразу по приезду выкупил Брин. Для того чтобы как-то преодолеть скуку и избавиться от искушения использовать магию, ведьма занялась шитьем. Она твердо решила не применять свои силы до того, как ее ребенок появится на свет, и из-за этого ей начало казаться, что каждая минута длится целую вечность. Нимало не заботясь о состоянии кошелька Брина, Айнен заказала ему несколько рулонов льна и хлопка, драгоценную шелковую нить для вышивки и мелкие самоцветы. Вскоре безобразный наряд Эринан сменился довольно элегантным дорожным костюмом, который украсил бы любого зажиточного господина. Айнен прошивала ткань так мелко и ровно, словно за каждый стежок ей платили золотом, так что вскоре о ее умениях прослышали те жители Бри, которые могли себе позволить думать не только о выживании. У ведьмы появились заказы.

Эри по-прежнему притворялась странствующим травником. Под видом елового отвара она продавала жаждущим исцеления размешанную в воде кашицу из растертой картошки и еловых иголок, которая оказывала на больных просто поразительный эффект. За время пребывания Эри в городке не было ни одной смерти, хоть до приезда ведьм треть населения Бри перекочевала на кладбище.

Так сырая и сумрачная осень плавно сменилась промозглой зимой.

Несколько раз в Бри наведывались шпионы Ледяного Короля. Специально для таких случаев Айнен сшила себе длинную грубую перчатку на правую руку. Стежки и вата, неопрятно торчащая из швов, создавали полную иллюзию набивного протеза. Если бы не Брин, колдунья наверняка бы выдала себя, приняв разведчиков своего врага за обыкновенных заказчиков. Но стекольщик держал свое слово. Он ограждал Айнен от всех возможных опасностей и помогал держать ее чудесное исцеление в секрете.

На исходе зимы крепкое здоровье Айнен пошатнулось. Эри, которая ни на шаг не отходила от своей возлюбленной, ничем не могла помочь. Беременность, которая раньше проходила спокойно, внезапно одарила Айнен полным комплектом неприятностей. Желудок, который ничем не напоминал о себе с тех пор, как огненная ведьма получила новое молодое тело, взбунтовался не на шутку, и Брин сбился с ног, добывая в голодающем Бри подходящие для будущей матери продукты. Несмотря на все старания Эринан и стекольщика, Айн часами не отходила от ведерка, в которое, как правило, отправлялась большая часть блюд, отвергнутых ее желудком.

Словно почуяв неладное, ребенок, который до этого времени вел себя спокойно, начал требовательно привлекать к себе внимание. Он вертелся, брыкался и пинался, так что его крохотные ручки и ножки то и дело отпечатывались на животе Айнен. Колдунья было заикнулась об успокоительных настойках, но когда узнала о риске преждевременных родов, все разговоры на эту тему прекратились.

Когда первые оттепели тронули снег на улицах Бри, ситуация внезапно изменилась в лучшую сторону. Зеленоватый оттенок кожи, который Айнен приобрела из-за войны с собственным желудком, сменился здоровым румянцем. Даже малыш перестал причинять мучительное беспокойство. Лишь только он начинал брыкаться, сразу же прибегала Эринан. Она ложилась возле Айн, обнимала ее живот и начинала тихонько петь ребенку что-то давно забытое. Убаюканный пением малыш быстро успокаивался.

Эри не спешила расстаться со своим маскарадом. Она коротко остригала волосы, как только локоны начинали выглядеть слишком женственно, не расставалась с одеждой с высокими воротниками и разговаривала низким голосом отпетого бродяги. Заветный пузырек со снадобьем, восстанавливающим связки, был обернут в три слоя мягкой ткани и спрятан на самое дно ее сундука.

Обе колдуньи часто думали о том, что, будь рядом Лин, им было бы легче и спокойнее. Но они никогда не говорили об этом вслух.

На улице зазвенела капель, и эпидемия цинги в Бри внезапно прекратилась. До городка добрались обозы с картошкой, капустой, морковкой и сушеными яблоками, которые продавались по доступной для большинства цене. Брин так и не признался, что в одну из своих тайных вылазок прокрался к каравану торговцев и убил двоих купцов, которым Роу платил за то, чтобы обозы обходили Бри стороной.

Айнен перестала выходить из своей комнаты. Большой живот мешал ей ходить, спать и работать, так что колдунья впала в мрачное оцепенение, ожидая, что ребенок наконец-то появится на свет и ее жизнь вернется в прежнее русло.

Шпионы Роу начали наведываться все чаще, подпитывая угасший за спокойное время гнев Айн. По тому, какие взгляды она бросала на прислужников Роу, было заметно, что колдунья готовила какой-то невероятный план мести, однако она ни с кем не делилась его деталями.

Заморозки прихватили оттаявшую землю еще несколько раз и отступили. Из размокшей почвы показалась первая зеленая травка. Насекомые, которых разбудили теплые лучи солнца, наполнили воздух несмелым жужжанием и звоном. И вот душистой весенней ночью тишину в доме на окраине Бри прорезал пронзительный детский крик.

Прижав к себе страшненького, покрытого синими и красными пятнами мальчика, Айнен устало улыбнулась.

– Лин, – прошептала она. – Его зовут Лин. Он всегда будет со мной.

И погрузилась в сон.

Малыш очень быстро рос, набирал вес и хорошел с каждым днем. У него были зеленые глаза его матери и прелестная прядка пепельно-белых волос на макушке. Айнен, которая стремительно похудела сразу после родов, не выпускала младенца из рук. Она сшила себе некое подобие мешка с лямками, чтобы носить маленького Лина с собой, и покрыла эту поделку затейливой вышивкой, в которой нет-нет да и посверкивали крохотные самоцветы.

Брин, у которого картина роженицы с младенцем вызывала чувство обжигающего стыда, старался как можно реже видеться с ней. А Эринан, напротив, постоянно искала встречи с Айн и злилась из-за того, что ей редко удавалось застать колдунью. Темноволосой ведьме казалось, что с рождением сына возлюбленная начала избегать ее, и это чувство разъедало ей душу. В который раз обыскивая комнату за комнатой, Эри наконец нашла подругу.

– Что ты здесь делаешь? – сварливо спросила она.

– Тихо, – шепотом ответила Айнен. – Лин спит.

Эри раздраженно фыркнула.

– Это чудесно, конечно, но ты не находишь, что укладывать ребенка в гостевой, а не в спальне как-то не очень разумно? – уже гораздо тише сказала ведьма. – Или ты специально прячешься от меня?

– О небо, дорогая, что ты несешь? – Айнен встала из-за колыбели, подошла к подруге и обняла ее. – В моей комнате окна заколочены, а малышу нужен свежий воздух. Иначе он постоянно плачет и никак не может заснуть.