Рыцарь из ниоткуда. Книга II. Сборник (СИ) - Бушков Александр Александрович

– Уже приехали? – сонно пробормотала Лана из-под одеяла. Она дремала, свернувшись в клубок на заднем сиденье.

– Техническая остановка, – сказал ей Сварог. Подумал малость и выбрался наружу вслед за Ольшанским. Потянулся. Будь возможно, он бы тоже сейчас вздремнул еще часиков пять. Общий подъем сыграли, как и было накануне уговорено, с рассветом… Словом, толком поспать удалось часа два. Да и сон впол-уха, вполглаза вряд ли можно назвать полноценным. А после скорого завтрака сразу и отъехали. На все стенания Ланы, что она не может так, что ей надо вымыться как следует, привести себя в порядок, отвечали: «Так оставайся, с собой не тащим, на обратном пути подберем». Однако в лесничестве она не осталась.

– Не хотите взглянуть на наш Аркаим сверху? – олигарх появился из-за кедра, застегивая ширинку.

– Отчего бы не взглянуть.

– Тогда, как говорится, пройдемте. Ключник, останешься здесь…

Они сошли с дороги, обогнули заросли кустов, прошли сквозь молодой ельник и вышли к обрыву, протянувшемуся вниз острыми гранями камней метров на триста. Они находились сейчас на вершине одной из сопок, окружавших огромную долину.

Было около десяти часов утра. В общем-то, пора бы утреннему туману и рассеяться без остатка. Ан нет. Туман в долине рассеиваться, похоже, и не помышлял. Он слоился по долине, окутывал ее молочно-белыми, плавно перекатывающимися клубами. Из-за тумана не то что древнего города не было видно – все в долине было скрыто от глаз туманом. Ну ладно туман! Что туман по сравнению с тем, что висело в небе…

Серое утреннее небо кое-где было запятнано белыми, похожими на клочья овечьей шерсти облаками, медленно кочевавшими на восток почти по безветренному небу. И среди этой благолепной акварели, аккурат над противоположной сопкой, висел натуральнейший, всамделишный, огромный смерч. Он был таким, каким его всегда показывали в телерепортажах: темно-серая воронка, тонкой извивающейся «ногой» шарящая по земле. Черт его знает, без бинокля не видно, вбирал ли в себя и закручивал ли сейчас этот смерч камни, траву и деревья, вырывая их с корнем, но вертелся он как заводной.

Сварог аж прикрыл глаза и потряс головой. А когда поднял веки, смерч никуда не делся, не оказался бредом и наваждением.

Насчет наваждения Сварог решил все же удостовериться, включив магическое зрение…

Оп-па! Л-любопытно. А непростое, однако, явление сибирской природы мы тут наблюдаем, все из себя такие счастливые. Внутри смерча кое-где мерцали немногочисленные крохотные зеленоватые огоньки, наводя на невольное сравнение со светляками в ночной траве. М-да, вроде бы смерч – творение не магической природы, но, тем не менее, совсем уж без магии, выходит, не обошлось. То же самое, между прочим, творилось и с туманом. Кое-где внутри него вспыхивали зеленоватые точечки. Вспыхнут и погаснут. В другом месте снова вспыхнут и снова погаснут.

Но даже если выключить магическое зрение и забыть об этих неприродного происхождения зеленоватых вкраплениях, все равно не удается отделаться от ощущения, что перед тобой фрагмент некоего неземного пейзажа, словно не на краю обрыва стоишь, а на пороге звездных врат и сейчас распахнется вход в иные миры…

– Хотел бы уйти я в небесный дым, измученный человек, – проговорил Ольшанский.

– Что? – невольно вырвалось у Сварога.

– Да вот… Припомнилось отчего-то, – сказал Ольшанский. – Туман этот удивительно похож на тот, сквозь который я шел в своем видении к монастырю.

– Еще бы ему не быть похожим. Туман – он и есть туман.

– Не скажите, – возразил Ольшанский, закуривая. – Нет двух совершенно одинаковых предметов или явлений. Даже фонарные столбы при всей своей похожести чем-то друг от друга отличаются.

– Странно, что вы обращаете внимание на туман, когда над головой висит такая вот дура.

– А она который день уже висит. Уже не актуально. Правда, до сего дня она висела несколько севернее, медленно перемещаясь к востоку, а сегодня вот передвинулась сюда. Все метеорологи давно уже на ушах стоят из-за этой хреновины. Симпозиумы готовятся созывать. Кстати, вполне безобидная штука при всей угрожающей внешности, стихийных бедствий и разрушений народному хозяйству не причиняет.

– Аркаима с этой обзорной площадки я так, похоже, и не увижу.

– Не повезло нам с туманом, – сказал Ольшанский, бросил недокуренную сигарету под ноги и брезгливо растоптал. – Он там, уж поверьте мне. Мысленно проведите линию от себя к просвету между теми двумя дальними сопками. Видите? На этой линии, где-то примерно посередине долины, но все же чуть ближе к нам, и находится Аркаим. А еще, благоволи погодка, мы бы увидели рядом с древним городом лагерь археологов.

– Тут еще и археологи? – удивился Сварог.

– Ага, – кивнул Ольшанский. – Я вам разве не говорил? Археологи нашего Шантарского университета под руководством ученейшего доцента из самой Москвы удовлетворяют тут свой научный интерес на мои деньги.

– И сколько среди них настоящих археологов, а сколько ваших людей, оставленных приглядывать за ученым народом?

– Моих двое, – спокойно ответил Ольшанский. – Вполне достаточно, чтобы держать тут все под контролем и вовремя оповещать меня о научных открытиях. Ну мало ли, выкопают что-то ценное или до чего-то гениального додумаются. Важно, чтобы я первым узнал и именно я, а не какие-нибудь китайцы или москвичи, решал, что делать дальше.

– Скажите… а зачем вам понадобились еще и археологи?

Олигарх хмыкнул.

– Я так и понял, что вы сейчас меня об этом спросите.

– Значит, продумали и ответ?

– А чего его продумывать. Ответ на самом деле простой – а вдруг чего нароют. Лишним не будет.

– Ага, значит, полной уверенности у вас нет. До последнего проверяете, перепроверяете?

– Полную уверенность даст наступление часа Икс. И он не за горами.

– А если его наступление ничего не принесет?

– Не может не принести, – с фанатичной убежденностью отрезал Ольшанский. – Ну, пора в машину. Начинается последняя часть нашей трагедии. Кстати, о древнегреческих трагедиях. Знаете такое понятие в них – неотвратимость Рока? Предначертано – значит, обязательно сбудется…

Они въехали в долину и остановились у границы тумана. Дальний свет обеих машин нисколько не пробивал серую пелену, которая в высоту достигала полтора человеческих роста. Ехать дальше было безрассудством.

– Все, выходим, – скомандовал Ольшанский. – Тут пройти метров семьсот, не больше.

Они выбрались наружу. Лана подошла к светло-серой стене, окунула руку в туман.

– Такое впечатление, что он живой.

– Смотри, чтобы не укусил, – с мрачным видом пошутил Ключник, забрасывая за спину автомат.

– Я первый, вы за мной, – Донирчеммо Томба забросил за спину небольшой рюкзак, бегло осмотрел охотничий карабин. – Дистанция метр. Возьмите каждый по фальшфейеру. Вон там.

Он пнул сумку, которую охранники вытащили среди прочих из багажника.

– Если отстанете, зажигайте огонь, по нему легче будет найти. Все готовы?

Лесник уверенно распоряжался, и никто не думал оспаривать его право стать на время главным.

Двинулись. Шли цепочкой. Темп лесник держал невысокий, поэтому сохранять дистанцию было нетрудно. Сварог обернулся, встретился взглядом с идущим позади него Ключником. «Интересно, орелик, – подумал Сварог, – а ты тоже веришь в идею фикс своего начальника? Или просто следуешь за ним тенью?..»

Что характерно: чем дальше они забирались вглубь долины, тем реже становился туман. Вот уже видна не только спина впереди идущего, но также и спина идущего перед ним. Вот и землю под ногами можно разглядеть. А вот уже можно разглядеть впереди зеленые стенки палаток… То ли туман понемногу рассеивался, то ли по непонятным физическим (а может, и не только физическим) законам его плотность падала с приближением к Аркаиму.

К палаткам подходили, уже сбив изначальный походный порядок. Цепочка сама собой распалась, потому как отпал смысл идти друг за другом след в след – возле палаток было уже вполне сносно все видно, по крайнее мере по сравнению с тем, что творилось на входе в долину.