В память о Саре - Крис Муни

В конце концов, всегда и неизменно все сводилось к вопросу веры. Бог или Будда, мать-земля или тот личный рай, в который вы удалялись во время занятий любовью, — чему бы вы ни отдавали предпочтение, все неизменно упиралось в веру. Веру в то, что ваша жизнь сложится именно так, как вы того хотите. Веру в то, что люди, которых вы любите, не бросят вас и пробудут рядом достаточно долго. Поэтому когда хирург объяснил ему ситуацию, что кто-то один из них или даже обе могут не пережить операцию, Майк вспомнил о медальоне Святого Антония у себя на шее и принялся перечислять свои добродетели. Он каждое воскресенье ходит на мессу; он не изменяет жене; и он, и Джесс всегда щедро жертвуют на церковь Святого Стефана и, раз уж речь зашла об этом, нельзя забывать и о времени, которое он провел в обществе Лу Салливана. «Спаси их обеих! — умолял Майк. — Спаси их обеих, а потом забери меня к себе, если хочешь, потому что иначе мне будет все равно — я не переживу, если потеряю кого-то из них».

В тот день Господь услышал его и пришел на помощь.

И вот сейчас, когда Тугодум Эд медленно пробирался сквозь густой поток автомобилей по средней полосе Ист-Дунстейбл под вой сирены и мигание проблесковых огней, Майк сунул руку под рубашку, сжал медальон в кулаке и стал умолять Господа вмешаться еще раз.

А Тугодум Эд говорил:

— В прошлом году тоже был один случай с трехлетним малышом из Ревера. Тогда шел сильный снег, а идиотка мамаша ушла в дом, оставив ребенка одного, без присмотра, в палисаднике. Потом она снова выходит на улицу, а сына-то и нет, представляешь? По его следу пустили собак, и через пять минут они обнаружили его в соседском гараже. Малыш был без сознания и лежал под колесами грузовичка. А водитель даже не заметил, что сбил его и протащил по улице.

Очередная история со счастливым концом должна была вселить в Майка надежду и заглушить хор сомневающихся голосов, все громче звучащих у него в сознании: «А если собаки не найдут ее, что тогда? Что тогда делать?»

Тугодум Эд свернул на Андерсон-стрит. Буря уже намела на обочинах и тротуарах от шести до восьми дюймов снега.

— Нам понадобится какая-нибудь личная вещь Сары, нa которой остался ее запах. Когда вы в последний раз стирали ее постельное белье?

— В прошлое воскресенье, — ответил Майк.

— Ты уверен?

— Джесс всегда затевает стирку по утрам в воскресенье. Она снимает постельное белье перед тем, как мы идем в церковь. — Майк увидел, что в кухне и гостиной горит свет. А ведь он перед уходом выключил его. Значит, Джесс уже дома. — Сделай мне одолжение — выруби сирену и мигалку. Когда в последний раз Джесс видела копа, выруливающего на подъездную дорожку, он приехал сообщить о смерти ее отца.

Тугодум Эд выключил сирену и проблесковые огни. Майк услышал, как под колесами скрипит снег. Он указал на почтовый ящик в конце подъездной дорожки. Тугодум Эд подъехал туда и остановил машину.

— Хочешь, я пойду с тобой?

Если Джесс увидит у себя в доме синюю полицейскую форму, с ней случится истерика.

— Не надо, я сам справлюсь, — отказался Майк и открыл дверцу.

— Постой. У вас есть недавняя фотография Сары?

— Мы фотографируемся в ателье «Сирз» на каждое Рождество.

— Фургон службы новостей канала «Ченнел Файв» случайно оказался поблизости. Они ехали по шоссе № 1, делали репортаж о буране и согласились подъехать сюда, чтобы показать Сару в телеэфире. Вреда от этого не будет.

Майк кивнул, захлопнул дверцу и быстро зашагал по подъездной дорожке, говоря себе, что Сара не пропала без вести, а всего лишь потерялась. Он был уверен в этом так же, как в тот день в реанимации, когда точно знал, что и Сара, и Джесс останутся живы. Дочка наверняка оступилась и скатилась вниз по склону, а сейчас бродит по лесу или присела под деревом, замерзшая и до смерти перепуганная. Он уже не сомневался, что, как только вернется на Холм, найдет ее у Билла на руках. Или она будет пить горячий шоколад в отдельном кабинете «У Баззи» в окружении облегченно улыбающихся копов. Господи, Сара, ну и напугала же ты нас…

Майк распахнул сначала наружную застекленную дверь, потом входную и, войдя в полутемную прихожую, с удивлением увидел, что Джесс стоит у плиты и пересыпает нарезанный картофель с разделочной доски в кастрюлю с кипящей водой. К поясу у нее был пристегнут желтый плеер «Сони», каковой, вкупе с наушниками, означал, что она раздражена донельзя и не в настроении говорить с ним.

Майк пересек прихожую, подсознательно ожидая услышать топот маленьких ножек Сары, выбегающей из кухни. Сары, окликающей его по имени, улыбающейся и разбивающей стальные обручи страха, что сжимали его сердце.

Но навстречу ему выбежал лишь Фанг. Майк вошел в кухню, и пес потрусил за ним, виляя хвостом. Он заметил, что кухонный столик накрыт на троих.

— Почему ты дома?

— В последнюю минуту отец Джек отменил встречу. Какое-то срочное дело, — холодно отозвалась Джесс. — Почему бы тебе не подняться наверх и не набрать Саре ваннiy? После катания на санках она наверняка замерзла.

Сердце ему пронзила раскаленная игла. Втайне Майк надеялся, что кто-нибудь уже позвонил и оставил сообщение на автоответчике. Джесс, приходя домой, всегда первым делом прослушивала его. Но никто не позвонил, и Джесс еще ничего не знала о случившемся.

Он снял у нее с головы наушники.

— Что ты…

— Случилось…

Как сказать ей? Сара не пропала без вести — во всяком случае, не в том смысле, какой он вкладывал в это слово, — но то, что произошло, не было несчастным случаем.

— Случилось что?

— Сара поднялась на гору вместе с Полой, но не съехала вниз.

Кровь отлила у нее от лица.

— Послушай меня, — быстро сказал Майк. — Все под контролем. Полиция…

— Полиция…

— Она всего лишь потерялась. Я вызвал полицию, чтобы они помогли найти ее.

— О господи…

— Все будет в порядке. Эд Зуковски подвез меня. Он отвезет нас обратно на Холм, но нам нужно взять с собой подушку Сары… Джесс, подожди!

Она уже огибала кухонный столик. Майк шагнул ей навстречу, но она уже схватила свою куртку, висевшую па спинке стула. Он протянул к ней руку, но Джесс отпрянула.

— Я же говорила тебе не ходить туда, сукин ты сын!

— Джесс, послушай меня. Они привели ищеек, это потрясающие собаки, они…

— Какой ты после этого отец? Какой отец оставит свою дочь одну замерзать на таком холоде? Она перепугана до смерти, она могла ушибиться и пораниться, а ты бросил ее одну.

Майк попытался найти слова, чтобы успокоить ее, но это уже не имело значения. Она выскочила наружу, и ураганный ветер, распахнув вторую дверь, с радостным воем устремился внутрь.

ГЛАВА 5

Сэмми Пинкертон сидел на заднем сиденье «универсала» своего отца. Они возвращались с Холма и застряли в пробке. Сейчас он слушал очередной нудный выпуск новостей по радио, и диктор с восторгом повествовал, как снежный буран уже оставил без электричества половину Массачусетса и что он может по своим последствиям превзойти даже Великую снежную бурю 1978 года. Сэмми выключил его болтовню и принялся думать о том, что всего через несколько недель ему исполнится десять — двухзначная цифра, он официально станет мужчиной, а это круто — и что заикается он только тогда, когда нервничает. Так случалось почти всегда, стоило ему услышать, как родители скандалят насчет того, кто возьмет его под свою опеку на следующие выходные, но особенно тогда, когда он сталкивался с уродами вроде Джимми МакДональда.

Ну почему этот тормоз приперся сегодня на Холм? Сэмми всего лишь хотел испробовать свой новый сноуборд, и вот на тебе — в нескольких шагах от него нарисовался Джимми Мак со своими придурками дружками из района Мишн-Хилл. Все они, как на подбор, вырядились в кожаные куртки и джинсы, всячески демонстрируя свою крутизну, и держали в руках дешевые пластмассовые санки в ожидании своей очереди скатиться с горы. Вот только ждать этого пришлось бы очень долго. Снег повалил сильнее — еще не буран, но видимость становилась все хуже, а очередь желающих скатиться вниз все не уменьшалась.

Джимми заорал:

— Если эта очередь не начнет двигаться, то я за себя не отвечаю!

Дружки Джимми из гетто с готовностью захохотали, желая произвести на него благоприятное впечатление, и окружающие присоединились к ним, за исключением двух девчонок, стоявших перед Джимми Маком. В той, что повыше, Сэмми узнал девочку из их школы — ее звали Пола О'Мэлли. У ее папаши, Дикого Билла, здоровенного дядьки, были замечательные татуировки на ручищах. Сэмми видел его один раз, когда он приехал, чтобы забрать Полу из школы, — на мотоцикле «Харлей-Дэвидсон». Отец, способный на такой поступок, имел полное право считаться самым крутым папашей на свете.

— Ну все! — заявил Джимми Мак и начал расталкивать стоявшую впереди малышню.