Рандеву с мечтой - Джулия Тиммон

– Что ты, не стоит. – Эдвард покачал головой, радуясь, что Аврора упомянула о своем уходе и досадуя, что вспомнила про Уэстборна.

Ральф! У него вполне приличное имя, и Аврора, естественно, называет его Ральфом. Для Эдварда он был Уэстборном. Мерзавцем Уэстборном.

– В истории Тины ничего другого и не следовало ожидать, – начал рассказывать он, стараясь прогнать злобные мысли. – Она вышла за Карла девятнадцатилетней девочкой. Стройненькой красавицей, студенткой-первокурсницей.

Аврора, внимательно его слушая, немного склонила голову набок, и в ее черных завитках отразился лившийся сквозь окно золотистый солнечный свет. Эдвард принял этот жест за сомнение.

– Я серьезно, – с чувством сказал он. – Сейчас в это трудно поверить, но много лет назад Тина была как картинка.

Аврора кивнула, давая понять, что ее это ничуть не удивляет.

– Карл души в ней не чаял, – продолжал Эдвард. – А она, по-моему, не особенно его любила. Замуж вышла больше из интереса и, может, чтобы всегда иметь под рукой столь беззаветно влюбленного в нее, преданного парня.

Не исключено, конечно, что я ошибаюсь. О чувствах других, да и о своих тоже, – он усмехнулся, – нельзя судить категорично. Однако Тину я слишком давно знаю. Думаю, все складывалось примерно так, как мне кажется…

– Вы знакомы так давно? – поинтересовалась Аврора, когда Эдвард замолчал и на миг погрузился в свои мысли.

– Да, с детства. Мы жили на одной улице, учились в одной школе, – сказал он. – Моя мама до сих пор по-соседски дружит с ее родителями.

Лицо Авроры оставалось невозмутимым, но чувствовалось, что она не просто сосредоточенно смотрит на него, думая о своем, а правда слушает и болеет за незнакомую Тину душой.

– Словом, опьяненная морем признаний и комплиментов, наша Тина вбила себе в голову, что всегда будет королевой красоты, во всяком случае для своего Карла. И перестала следить за собой, печься о фигуре, цвете лица и так далее. Из баловства закурила, от переедания стала полнеть, а со временем и стареть. Карл видный мужчина и… как бы объяснить… любит красоту, таинственность, притягательность. Сам всегда подтянутый, спортивный, чисто выбритый. Хорошо и опрятно одет. Более того, живет насыщенной жизнью и вращается в таких кругах, где полно привлекательных женщин. Тина же, почувствовав, что ей все подается на блюдечке, еле доучилась в колледже, а работать вовсе не пожелала.

– Не пожелала? – переспросила Аврора, и ее взгляд потемнел и чуть затуманился – от недоумения и вместе с тем будто от неких неприятных воспоминаний. – Кому нужна такая жизнь – когда нечем заниматься, нет возможности приносить пользу, крепко стоять на собственных ногах? – медленно спросила она. Меж ее темных бровей появилась и тут же исчезла морщинка – знак волнения или страдания.

– Отдельным личностям удобно жить именно так, – сказал Эдвард, гадая, что ее тяготит и почему именно эта тема всколыхнула в ее душе боль. – В том числе и нашей Тине. Вообще-то она неплохой человек – добрая, веселая, простодушная. Но не сумела понять, что подобная жизнь обернется катастрофой. – Он вздохнул и в отчаянии качнул головой. – Мы предупреждали ее – поначалу завуалированно и осторожно, потом открыто. Говорили: запишись в спортзал, найди себе занятие. Она все смеялась и заявляла: муж меня любит и такой, а до остальных мне нет дела. К чему это привело, ты сама видела.

Аврора долго молчала, и, всматриваясь в это светлое благородное лицо, Эдвард жаждал проникнуть в ее сознание и увидеть собственными глазами, какие дивные таинства там свершаются.

– По-твоему, у него это серьезно? – спросила она наконец. – С той, другой девушкой?

– Карл человек основательный и порядочный, – ответил Эдвард. – Думаю, эта его новая подруга вовсе не мимолетное увлечение. Тем более он давно и настойчиво говорил Тине, что им надо серьезно побеседовать, а она, видимо догадавшись, о чем пойдет речь, под разными предлогами избегала этого разговора. Нет-нет. Думаю, их отношения в прошлом. Уже ничего не вернешь.

Во взгляде Авроры отразилась печаль.

– Надо ее поддержать.

Эдвард закивал.

– Конечно. Этим мы вчера и занимались часа два кряду. Теперь будем звонить ей, придумывать для нее разные развлечения. Ничего! – Он сжал кулак и уверенно опустил его на колено. – Справимся. В конце концов, никто не умер. А Тина, если бы не случилось ничего из ряда вон, продолжала бы пухнуть и лениться. Теперь, может, поймет, что так дальше нельзя. Как говорится, все, что ни делается, к лучшему.

Аврора посмотрела на него, и Эдвард ясно увидел в глубине ее темных глаз проблеск не то восхищения, не то удивления.

– Ты ужасно добрый и отзывчивый, – проговорила она, глядя ему прямо в глаза. – Такие теперь тоже большая редкость.

Эдвард махнул рукой и усмехнулся.

– Глупости! Я самый обыкновенный.

– Когда Тина узнала страшную правду, сразу приехала к тебе. Не к матери, не к подруге… – Аврора чуть сузила свои необычайной красоты глаза.

– Просто мы сто лет друг друга знаем, я же говорю! – Эдвард прижал руку к груди, мечтая скорее закончить этот разговор. Он ненавидел, когда его хвалили, всегда чувствовал в такие минуты, что на самом деле он гораздо хуже и зауряднее, что невольно создал видимость благородства или добросердечия и должен возможно скорее вывести обманутых из заблуждения. Тем более неудобно было выслушивать подобные речи от такого столь необыкновенного создания, как Аврора.

– А эта привлекательная особа? – спросила она. – Со стрижкой? Ей важно знать о своей статье именно твое мнение. Почему?

В памяти Эдварда всплыл тот эпизод, когда накануне вечером в его гостиную влетела Шэрон. Он сдвинул брови, задумываясь, что его озадачивает. Воспоминание и слова Авроры почему-то не вязались друг с другом.

– С Шэрон мы тоже давние друзья. Она прекрасно знает, что я из такой семьи, где поневоле пришлось пристраститься к литературе и журналистике. Моя мама литературный критик, а отец всю жизнь работает в редакции одного историко-философского журнала, сейчас он главный редактор. Потому-то Шэрон и заставляет меня читать ее статьи, а потом высказывать свое мнение.

В глазах Авроры, как и вчера, отразился новый интерес. Она улыбнулась.

– Ты их читаешь?

Эдвард пожал плечами.

– Конечно.

– И высказываешь свое мнение?

– Ну да. Что в этом такого?

– Другие не нашли бы на это времени, – с невозмутимым видом сказала Аврора.

– Да и у меня времени в обрез, – проговорил Эдвард, но тут понял, что загоняет сам себя в ловушку, и поспешил исправить ошибку. – Впрочем, «читаю и высказываю мнение» слишком громко сказано. Я пробегаю ее статьи глазами – за завтраком или ланчем, а потом всего в нескольких предложениях выражаю общее впечатление. Вот и все. – Он замолчал, почувствовав, что упорно ускользавшая от него мысль вот-вот сдастся и примет отчетливую форму. – Кстати… Откуда ты узнала про статью? Вчера, когда пришла Шэрон, тебя старательно развлекал Уэстборн… то есть… Ральф. Мне казалось, ничего и никого вокруг ты не замечала?