Крепостной - Роман Валерьевич Злотников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На пенсию Анисим вышел сразу, как предложили. И с радостью. Увы, на майорскую зарплату с дико взлетевшими ценами уже стало никак не прожить, а так нагло воровать, как нынче требовалось — он не привык. Коробило его… Так что возможности полностью сосредоточиться на хозяйстве он только обрадовался. Тем более, что Марьяна, за время работы на звероферме нахватавшаяся всяких ухваток, предложила ликвидировать кролей и заняться нутриями. А что — мясо не хуже, зато шкурка куда дороже. И кормить есть чем — и своего мяса в достатке, и дичину Анисим по-прежнему с охоты таскал. Хотя совсем уж далеко и надолго он теперь в тайгу не ходил — возраст… Ну а ежели ещё и не шкурки продавать, а те же шапки, воротники или унты с бурками — так и вообще очень солидные прибыль выходила. Так что, спустя некоторое время Анисим освоил и скорняжное ремесло. Что очень помогло пережить тяжёлые девяностые. И не только пережить. Когда, спустя пару лет, кроме нутрий они начали разводить и норок, в семье появилась такая деньга, что удалось помочь с жильём сначала средней, у которой народилась ещё и дочка, а потом и младшенькому. Того после выпуска занесло на Тихоокеанский флот, в Петропавловск-Камчатский. Как он потом шутил: «Из Питера в Питер переехал», потому как на Дальнем востоке Петропавловск-Камчатский так же именовали Питером… Попали они туда в самое трудное время — армия и флот сидели на голодном пайке, так что в бараке, в котором им с женой и сыном выделили комнату, частенько даже света не было. Местная электростанция работала на флотском мазуте, с закупкой и доставкой которого были регулярные перебои. Так что младшенький даже чуть семью не потерял! У жены ото всех этих жизненных неурядиц выкидыш случился — вот она и поставила ему условие, чтобы он вывез их из этого «каменного века». А иначе — развод… Ну он и занялся, в ближайший отпуск отвезя жену с сыном к родителям в Лесной, а сам, заняв у бати денег, отправился обивать пороги в Питере и Москве. В отличие от советского времени в кадровых службах деньги теперь не просто брали беззастенчиво, но ещё и требовали. Мол, нет денег — нет и перевода…
Договориться удалось, так что по возвращении из отпуска сын начал готовиться к возвращению в свою «альма-матер», где ему светила должность преподавателя. Ну а Анисим выдвинулся в «культурную столицу», разузнать насчёт жилья. Потому как хоть Питер — место куда более цивилизованное, нежели Камчатка, мыкаться по съёмным квартирам молодой семье тоже не с руки. С зарплатами-то у военных за это время не намного лучше стало — и так только на самое необходимое будет хватать. А если ещё за съёмную квартиру платить…
Цены в «культурной столице» оказались лишь чуть-чуть менее неподъёмными, чем в столице главной. Но Анисим, покряхтел, подумал, походил и сумел-таки сторговать домишко в пригороде. В Шушарах.
Несмотря, на вроде как, неплохие заработки на норках, денег хватило в обрез. Даже на ремонт ничего не осталось. Но сын и такому был рад — благодарил.
— Ничего, бать — прорвёмся. Что-то подкопим, что-то сам потихоньку сделаю. Главное — есть, где голову приклонить, а остальное — наживём.
А спустя три месяца на их дом в уральском посёлке напали. Пришлые какие-то. Чуть ли не из Питера. Приехали вечером на двух чёрных джипах, с ходу выбили калитку, пристрелили собак и-и-и… Короче, у них были даже автоматы, но против опытного охотника с верной «берданкой», которую он за это время не раз уже перебрал своими руками — и они не помогли. Ну и соседи вмешались. Здесь у всех в доме не по одному ружью имелось, да и держались местные друг за друга всегда. Если что случилось — всем миром наваливались. Сызмальства знали, что уральская деревня — такое дело. В одиночку не прожить… Так что отбились. А джипы потом в соседнем озерце притопили. В глубоком бочажке. Потому что на милицию ныне никто не надеялся.
Но полностью тихо всё не прошло. Через месяц Анисима арестовали и продержали в СИЗО почти полгода. Всё крутили, вертели, пытались заставить сознаться, что он людей поубивал. Даже пару раз побить в камере попытались. Ну как попытались… побили. Но не так, как хотелось. Потому что, не смотря на года, Анисим по-прежнему был дюже здоров и крепок. Нет, если заточку ему в печень тихонько сунут — так он ничего сделать не сможет и помрёт, но его пытались не убить, а принудить рассказать, куда пришлые бандюки делись. А он стоял на своём — знать не знаю, не было никого. А следы на стенах дома и сарая от пуль — так то мужики с охотничьими стволами баловались… Так ни на что его раскрутить и не удалось. Может поэтому и выпустили.
Когда вышел — начал Марьяне предлагать бросить всё и уехать. Уж больно испугался за нее, когда бандиты напали. Она-то, вот ведь боевая какая — не стала, как он велел в подполе хорониться, а взяла его «тулку» и из заднего окна по бандитам палила. И хоть ни по кому не попала, но, скорее всего, потому и отбиться получилось. Не смогли бандюки до подхода помощи с тылу зайти…
Но жена от переезда напрочь отказалась.
— Ну, куда хозяйство бросим? Так хоть чутка детям помогать получается, а коль хозяйства не будет — в нахлебники пойдём? Так у них и без того ртов эвон сколько. Ещё два кормить скажешь? А на какие деньги? Да и что там, в городе безопасного? Кажин день в телевизоре только и новостей — того убили, того взорвали, того украли да паяльником пытали. А Питер — так вообще самый бандитский город! Эвон, какой про него сериал сняли — ужас просто чего там творится! Да и бандюки-то эти откуда приехали? То-то и оно…
Умерла она в пандемию. И как эта зараза её зацепила в ихней-то глуши? А с другой стороны, она где-то за неделю до того как заболела к старшей ездила — внуков проведать. Как она сказала — напоследок. Мол, до средней
