Крепостной - Роман Валерьевич Злотников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот и в тот день они с внуком отправились в Павловск. Тимоху аж потряхивало от нетерпения. Потому что последний раз в музей они выбирались аж два месяца назад. Как раз в железнодорожный. Он Тимке нравился едва ли не сильнее всех остальных, потому что в нём имелся паровоз в разрезе. Большой, настоящий, а его внутренности были раскрашены в разные цвета и, местами, подсвечены. Послевоенная «Эрка», в точности как те, которые он в своё время ремонтировал. Тимка устройство паровоза с его помощью уже наизусть выучил. И, временами, даже, едва ли не за экскурсовода работал, присаживаясь на уши тем, кто готов был слушать, и лихо рассказывая какие детали как называются и за что отвечают… Потому что в конце осени Анисима сильно прихватило. То ли простуда, то ли тот самый COVID, что свёл в могилу любимую, и до него, наконец, добрался. Но, похоже, за это время подлый вирус сильно ослабел. Так что насмерть он его не свалил… Однако, две недели Анисим с температурой провалялся. А потом месяц с лишним восстанавливался. Ну, так лет-то ему уже сколько — девятый десяток пошёл. Все друзья и большая часть ровесников уже давно в могиле, а он до сих пор небо коптит… Но в это воскресенье они с внуком решили доехать до Павловска. Чего-то ему там в школе задали с этим местом связанное. Вот он и упросил съездить посмотреть. Походили по дворцу, потом прогулялись по парку. А когда уже вышли, Анисима и прихватило по новой. Да как сильно… Они как раз проходили мимо «Урны судьбы», на которую он рукой и опёрся.
— Деда, что с тобой?- испуганно закричал мальчик.
— Это… Тимка… беги — позови кого, — задыхаясь, забормотал старик, кляня себя последними словами. И куда попёрся старый? Давно же понятно, что на ладан дышит. Помрёт — кто внука до дома довезёт?
— Деда⁈
— Беги-беги… и-и-и… это — позови, но сам не иди. Подожди там где-нибудь…- нечего ему видеть, как дед помрёт.
— Ага, я счас…- закричал Тимка и бросился бежать. А Анисим устало сполз по постаменту урны, нащупывая в кармане мобильный телефон. Вот ведь незадача какая! Надобно сыну позвонить. Или невестке. Чтобы о внуке побеспокоились… Но достать его ему была не судьба. Когда он неловко сунул руку в карман, в голове будто бомба взорвалась. А потом наступила тьма.
[1] Серийное производство пушечного сала в СССР началось только в 1970-м году. До этого момента его, по большей части, изготавливали в артмастерских и службах тыла прямо в частях.
[2] Трактора «Ланц бульдог» производились в Германии до 1959 года, а в Аргентине и дольше. Всего было выпущено более 200 000 экземпляров. И на полях Латинской Америки они встречались до 1980-х годов.
[3] Впервые анилин был выделен Фридлибом Фердинандом Рунге из каменноугольной смолы в 1834 году и назван «кианолом». Затем в 1840 его «переоткрыл» Юлий Фрицше синтезировав нагреванием индиго с раствором гидроксида калия и назвал «анилином». Потом, в 1842 его получил Николай Зинин путём восстановления нитробензола и обозвал «бензидамом». И только в 1843 году было установлено, что все это одно вещество.
Глава 2
2.
— Ай! Да чтоб… Дзынь, бзац, трам-бам-данс… Оу-у-у…- худой шестилетний мальчишка, занявший позицию за одной из огромных напольных ваз, высунулся из-за неё, обозрел увиденную картину и довольно ухмыльнулся. Жирный ливрейный лакей, только что поскользнувшийся на разлитом масле и грохнувший об пол поднос с фарфоровым чайным сервизом, сделанном в маленьком городке к западу от Парижа с коротким названием Севр, а, попутно, ещё и облившийся кипятком, катался по полу, дёргая обваренной рукой и тихонько повизгивая. Мальчишка полюбовался на всё происходящее ещё пару мгновений, после чего тихо выскользнул из-за вазы и практически бесшумно скользнул в низкую дверцу, скрытую в стене. А из анфилады ему в спину летел рёв старшего лакея, оперативно прибывшего на место происшествия.
— Рукожоп! Дубина стоеросова!- и сразу же удар.- Хресь!
— Акакий Антипыч, я ж…
— Хресь! Хресь! Хуег схуёженный! Хресь!
— Да тут же ж…
— Хресь! Хресь!
Мальчонка удовлетворённо кивнул и нырнул в темноту. А вот нехрен руки распускать и за жопу хватать… Ужо теперь посветит фонарями под обеими глазами. Да и из ливрейных он теперь точно вылетит как пробка из бутылки шампанского.
Когда Анисим с внуком ходили по дворцам, ставшим музеями, им даже в голову не приходило, что совсем рядом с парадными коридорами, украшенными великолепной отделкой и разделяемыми роскошными дверями, изукрашенными резьбой, литыми золочёными ручками и вычурными аксессуарами, есть и другие. Неприметные. С дверями, сделанными заподлицо со стенами и встроенными в них так, что пока они закрыты — их довольно сложно заметить. Не тайные, нет. Потому что о них прекрасно известно множеству людей. Так как предназначены они для передвижения самого низшего слоя слуг — полотёров, истопников, прачек, сенных девок и так далее. То есть тех, чья бедная заношенная рвань, в которую они одеты, усталые лица и согбенные от тяжёлой работы спины точно будут раздражать взор хозяев дворца и их гостей, а лапти и ветхие опорки — царапать дорогой паркет. И Данилка, в тельце которого и попал майор в отставке, сызмальства принадлежал как раз к таковым. Причём, вследствие своего сиротства и крайне грязной работы, к их самому низшему слою. Так что, когда он проходил даже этими — узкими и полутёмными коридорами, его либо сторонились, либо шпыняли. Мол, ты, вонючка, а ну забейся в щель и не отсвечивай, не
