Зов горы - Светлана Анатольевна Чехонадская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И что? – спросила я. – Вы ее не вспомнили?
– Да не была она у нас! Никогда не была. Мы даже клиентов своих потом опрашивали, фотографию ее показывали – ее никто никогда не видел.
– А я у вас была?
– А вы не помните? – удивилась она, потом задумалась, оценивающе меня оглядела. – Честно говоря, не думаю. Голова у вас неухоженная.
Я тоже осмотрела ее прическу. Хорошая.
– Наши клиенты богаче вас, – миролюбиво объяснила администраторша.
– Но не такие богатые, как эта пропавшая девушка, ведь так? Она была для вас слишком богатая.
– А вот и нет, – обиделась администраторша. – Между прочим, мы работаем с лучшими средствами мира. Вы не смотрите на интерьер. «Одаликс» – это сегмент «лакшери».
Я снова посмотрела на коробки. Везде эти желтые квадраты и слово «Одаликс».
Как много коробок для двух мастеров…
– Слушайте, – сказала я. – Так ведь, получается, что «Одаликс» – это название производителя.
– Да. Швейцарский производитель профессиональных средств.
– Значит, вы не только салон красоты. Вы еще и дистрибьютеры?
– У меня эксклюзивный договор, – гордо согласилась женщина. – Владелец марки был ко мне неравнодушен… – она улыбнулась и подмигнула мне. – Были когда-то и мы рысаками…
– То есть вы поставляете эту продукцию другим салонам? А заодно дарите свои блокноты, правильно?
– Блокноты, фартуки, постеры.
Сегмент «лакшери». В моей жизни был только один период, когда я могла иметь к нему отношение. Это весна 2012-ого. Как же ее звали, этого мастера? Мне дала ее Липницкая – я тогда так хотела быть красивой… Она приезжала ко мне на дом. В июле 2012-го года я стерла все свои контакты… Как же ее найти?
Я задумалась. На дому она подрабатывала, а постоянно работала в каком-то салоне, откуда и таскала эти краски и щетки. Я рассказывала ей про Алтай, она говорила: «Красивые небоскребы». И еще говорила: «Удобно, скоро будет метро. Буду выходить со станции прямо к себе на работу, даже по улице идти не надо»…
– У вас есть партнеры в «Афимолле» в Сити? – спросила я у администраторши.
– Сейчас нет. А раньше были. Салон «Белль»…
День оказался воистину удачный – она была на работе. Высокая тощая с короткой стрижкой. Только теперь брюнетка. Увидев ее, я вспомнила и имя – Анюта.
Она сидела за стеклянной витриной и ковырялась в мобильном. Клиентов не было. Да и вообще, «Афимолл» казался вымершим. Все эти сияющие коридоры, атриумы, эскалаторы, рестораны и магазины пустовали. Мне повезло, что ее салон еще не разорился.
Впрочем, я знала, что к вечеру, когда из Сити повалит толпа офисных работников, торговый центр ненадолго оживет. Ведь станция метро здесь прямо в магазине.
Я неподвижно стояла перед витриной, так что Анюта заерзала и подняла взгляд от телефона.
Прошло уже три года, но она меня сразу узнала. Заулыбалась, махнула рукой. Я зашла внутрь.
– Привет.
– Привет, дорогая.
Анюта чмокнула меня в щечку, тронула пальцами прядь моих волос, покачала головой.
– У! Как все запущено!
– Остальные мастера тебе в подметки не годятся.
– Так в чем проблема? Только на дом я больше не езжу… Что? Подстричь?
– Я по делу.
– Народ стал экономить, – неодобрительно заметила она. – Кризис…
– Анют, полтора года назад ты дала кому-то мой номер телефона.
Она слегка напряглась.
– Что-то случилось?
– Да нет. Просто расскажи, кому. Если помнишь.
– Такое разве забудешь, – сказала она. – Мне за него пятьсот баксов дали.
Я подумала, что ослышалась.
– Пятьсот баксов?
– Ну да.
– И кто этот придурок?
– Я ее не знаю, – призналась она. – У меня тут сидела клиентка, Наташка Рубцова. Я отошла краску смешивать, а когда вернулась, она разговаривала с какой-то бабой. Эта баба ей говорила, что ищет поселок Белуга. На Алтае. Что ей нужны люди, которые в этом разбираются. И что она заплатит. Ну, я и вспомнила – ты же все про Алтай рассказывала. И была в этой Белуге.
– Я была в «Белогорье».
– А это не одно и то же?
– Нет.
– А чего называется одинаково?
– Ну, во-первых, не одинаково, а во-вторых, на Алтае это священная гора, и там много названий вокруг этого… Так, а дальше?
– Ну, я и написала ей твое имя и телефон.
– На фирменном листке.
– Взяла что-то, что под руку попалось. А она мне хрясь – пятьсот баксов вывалила! Шиза, конкретно. Все, больше я ее не видела.
– Слушай, а как найти эту Наташу Рубцову?
– Она в Гуанчжоу живет. Здесь наездами. Но по вичату можно. Но лучше не звонить, а голосовое отправить.
– Давай по вичату.
– Ну, наговаривай.
Она протянула мне свой телефон, а я вдруг застыла соляным столпом. Месяц погони за призраком, потом этот мерзкий визит ее отца, три недели депрессии – и вот здравствуйте, явственный след на снегу прошлого…
«Наташа, здравствуйте. Меня зовут Света. Полтора года назад Анюта в парикмахерской в «Афимолле» дала вашей знакомой мой телефон. Это связано с Алтаем. Скажите, эта ваша знакомая – кто она? Это очень важно».
Она нажимает на экран.
По коридорам торгового центра вдруг проходит волна ветра, тянущая за собой прозрачный пластиковый пакет и круглый комок июньского тополиного пуха. Кажется, что это полетело мое сообщение. Оно унесло за собой часть моего мира: на Восток, над Алтаем – в Китай.
– …Ну, что за цвет, а? Ты же не девочка уже, надо краситься! Ой, господи, а это что – типа, челка? Это теперь называется челка? Где такие мастера рукастые?
– В Троицке.
– А это где?
Нежный мелодичный перелив. Пи-и-иимм. Она протягивает мне телефон.
«Здравствуйте, – говорит равнодушный голос. – Ваш телефон взяла Галя Фоменко».
Мой голос пускает петуха.
«Откуда вы ее знаете?»
– …Я бы тебе посоветовала кератиновое выпрямление. Можно заламинировать. И слушай, пора уже филлеры использовать. Или ты хочешь ходить бульдогом?
Пи-и-иимм
«Мы учились с ней в МГИМО».
«Вы можете мне все подробно рассказать? Зачем ей нужен был мой телефон?»
Ответ долго не приходит. Анюта продолжает критиковать мой внешний вид, я исхожу мелкой влажной дрожью.
Пи-и-ииммм.
«Анька, индюшка старая, я слышу твой смех на заднем плане! Как там Москва?» – Наташа хихикает, пока я, белая, держу ее голос в левой руке.
– Сама ты индюшка! – восторженно комментирует Анюта.
«Короче. Я приезжала в Москву на Новый год. Пришла в салон, а мимо шла Галя. Она меня увидела в витрине и зашла. И говорит: слушай. Ты же из Барнаула. У тебя там нет ментов знакомых? Мне нужны люди, которые были в одной секте. «Белуга», что ли, я уже не помню. Я прямо при
