Происхождение марксистской психологии - Сергей Богданчиков

Как и все предыдущие авторы, Теплов рассматривает в качестве закономерного и естественного результата дискуссии то, что Корнилов сменил Челпанова на посту директора института психологии, т.е. организационные и административные меры являлись прямым, закономерным следствием победы Корнилова над Челпановым в области теории.

В статье Теплова мы видим тот метод изложения дискуссии, который затем получит дальнейшее развитие в работах А.В. Петровского, Е.А. Будиловой, А.А. Смирнова и других авторов: хотя и признается, что у К.Н. Корнилова главным оппонентом был Г.И. Челпанов, их борьба, их дискуссионный диалог излагается, разъятый на две части: в одном месте излагаются взгляды Корнилова, в другом – Челпанова. Получается, что не столько Корнилов и Челпанов оценивают друг друга в ходе спора, сколько Теплов оценивает Корнилова и Челпанова, споря или соглашаясь с ними. Естественно, что в такой форме дискуссия практически не реконструируется, поскольку с самого начала все ясно: Корнилов – прогрессивный психолог-марксист, и уже поэтому, несмотря на все оговорки относительно его понимания и использования марксизма, он должен победить. Напротив, Челпанов – психолог-идеалист, представитель «старой» психологии, и уже поэтому он был обречен на поражение.

И все же статью Теплова можно считать одним из существенных вкладов в изучение не только взглядов Корнилова, но и взглядов Челпанова на проблему «психология и марксизм». Теплов явился первым, кто в конкретном историческом исследовании попытался изучить борьбу Корнилова (не только с Челпановым) в первой половине 20-х годов. Теплову удалось выйти на более высокий уровень анализа благодаря непосредственному обращению к первоисточникам – работам Челпанова и Корнилова. Большая историческая и теоретическая конкретность была достигнута Тепловым благодаря значительному сужению хронологических (1923-1925 гг., а не 20-е годы в целом) и содержательных рамок исследования (изучение борьбы за марксизм, а не всей совокупности психологических взглядов Корнилова и Челпанова).

В статье 1960 г. Б.М. Теплов впервые выдвинул и развил тезис о большой исторической значимости марксистских работ Корнилова 1923-1925 гг., что, по существу, входило в противоречие с оценками партийной резолюции 1931 г. Теплов также наметил путь изучения дискуссии, сопоставляя аргументы и контраргументы сторон. Кроме того, Теплов поставил вопросы о предпосылках, условиях, динамике и значении дискуссии и попытался ответить на эти вопросы.

В целом Теплову в значительной степени удалось подняться над ограничениями сложившегося к тому времени стереотипа в оценке идейной борьбы в советской психологии в 20-е годы.

А.В. Петровский в работах [47], [48] развил и конкретизировал те оценки К.Н. Корнилова, Г.И. Челпанова и дискуссии между ними, которые ранее были высказаны в работах Б.М. Теплова [72], [73], А.А. Смирнова [64] и других авторов. А.В. Петровский подробно излагает дискуссию по проблеме «психология и марксизм» на первом и втором психоневрологических съездах [48, с. 83-98]. Кроме того, к оценке взглядов Корнилова Петровский возвращается при изложении реактологической дискуссии 1931 г. [см. 48, с. 130-135], но уже естественно без соотнесения со взглядами Челпанова. По поводу позиции Челпанова автор указывает: «Основная задача, которую преследовал Челпанов в полемике, происходившей в период первых съездов по психоневрологии, сводилась к следующему: не допустить осуществления "реформы психологии в согласии с идеологией марксизма"» [48, с. 84].

Затем А.В. Петровский приводит приемы и аргументы Г.И. Челпанова, направленные на то, чтобы «преградить марксизму путь в психологию» [48, с. 84], и показывает их реакционную сущность [48, с. 84-88]. Подчеркнем, что при этом точка зрения Корнилова по тем же вопросам не приводится. Сопоставления нет. С Челпановым полемизирует не Корнилов, а сам А.В. Петровский. Свой анализ А.В. Петровский заканчивает словами: «Г.И. Челпанову не удалось остановить начавшийся процесс проникновения марксизма в психологическую науку, несмотря на всю его хитроумную тактику борьбы» [48, с. 88].

Общий результат борьбы А.В. Петровский оценивает в пользу К.Н. Корнилова, хотя при этом не может избежать двойственности при оценке концепции Корнилова (с одной стороны, Корнилов был марксистом, с другой – реактологом и плохо знал марксизм):

«Трудности развития советской психологии, которые отчетливо выявились в период борьбы на два фронта – против идеализма и механистического материализма – и которые усугублялись рядом теоретических ошибок Корнилова и некоторых других психологов, сотрудничавших с ним, ни в коей мере не могут заслонить значения борьбы последних с идеализмом Челпанова. Эта борьба была с успехом завершена психологами-марксистами в период Первого Всероссийского съезда по психоневрологии и последовавшей реорганизации Московского психологического института. Начиная с 1923 г., советская психология, освободившись от влияния челпановского эмпиризма и усваивая диалектико-материалистическую методологию, сознательно ставит перед собой задачу построения марксистской психологии» [48, с. 93].

При оценке взглядов Корнилова в соотношении со взгляда ми Челпанова А.В. Петровский следует схеме Б.М. Теплова [48, с. 91-92]. При этом А.В. Петровский соглашается, что взгляды К.Н. Корнилова в 1921 г., изложенные в «Учении о реакциях», носили вульгарно– материалистический характер, но на первом съезде Корнилову «в значительной степени» удалось освободиться от своего наивного материализма [48, с. 92], и в споре с Челпановым Корнилов отстаивал марксистское понимание психики как «свойства наиболее организованной материи» [48, с. 92].

Как и Теплов, доказательство правильности утверждения Корнилова о пространственности психических процессов (в противовес утверждению Челпанова о непространственности) Петровский видит в совпадении мысли Корнилова с пониманием психики как пространственного явления у Павлова.

Таким образом, А.В. Петровский при изложении полемики между Корниловым и Челпановым не внес никаких принципиальных изменений в метод ее изложения и оценки. Петровский только более полно и детально, но по отдельности и вне связи друг с другом, изложил и оценил аргументы и логику сторон. Дискуссионность, диалогичность вопроса о значении марксизма для психологии у Петровского по сравнению с Тепловым не получила дальнейшего развития.

Е.А. Будилова в своей монографии [11] при изложении начального периода развития советской психологии во многом опирается и прямо ссылается на предшествующие работы Теплова и Петровского. Как и другие авторы, Е.А. Будилова указывает, что Корнилов вступил в полемику с Челпановым еще до 1923 г.: «В 1922 г. вышла книга Корнилова «Учение о реакциях человека», в которой он требовал полного отделения от идеалистической философии. Эта книга отколола Корнилова от школы Челпанова» [11, с. 12]. Затем Будилова рассказывает о первом и втором съездах по психоневрологии [11, с. 12-13], напрямую увязывая идейную борьбу с организационными выводами: «К.Н. Корнилов, последовательно боровшийся против идеалистической психологии, которую отстаивал Г.И. Челпанов, сплотил для этой борьбы большую группу молодых психологов, стремившихся к построению марксистской психологии … В 1923 г. Челпанов был отстранен от руководства Институтом экспериментальной психологии. Директором его стал К.Н. Корнилов. Институт объединил московских психологов, начавших создание новой психологии» [11, с. 12-13].

По традиционной схеме Е.А. Будилова описывает борьбу Челпанова в ходе дискуссии: «Отстраненный от руководства Институтом экспериментальной психологии Челпанов наступал на материалистическую психологию, надеясь приспособиться к новому времени и восстановить былую силу идеализма. Идти открыто против марксизма стало невозможно. И он принялся маскировать под марксизм старые взгляды. Одну за другой он публикует в частных издательствах полемические брошюры, в которых «согласовывает» психологию с марксизмом. Но попытки его терпели неудачу – устои идеалистической психологии были подорваны» [11, с. 14].

Непосредственное сопоставление взглядов Корнилова и Челпанова мы находим в книге Е.А. Будиловой в первой главе, где идет речь об основных положениях и аргументах Корнилова: психика как свойство наиболее организованной материи [11, с. 31], борьба за материализм в психологии против идеализма Челпанова [11, с. 32]. Приведя высказывания Челпанова о том, что психология никак не может быть идеалистической, что марксистской может быть только социальная психология, что Маркс в своих воззрениях на природу психики следовал принципу психофизического параллелизма, Будилова констатирует, что «К.Н. Корнилов, П.П. Блонский и другие психологи не замедлили изобличить Челпанова не только в извращении марксизма, но и искажении приводимых цитат» [11, с. 33]. Е.А. Будилова указывает и на некоторые достижения Челпанова в полемике, правда, не с Корниловым, а с рефлексологами: «В полемике Челпанов умело использовал промахи и ошибки своих противников. Ошибка рефлексологии и других поведенческих теорий состояла в том, что они отбрасывали проблему сознания. И Челпанов был прав, когда квалифицировал отрицание сознания как позицию механистического материализма» [11, с. 34]. Описание поражения идеализма в психологии Будилова заключает выводом: «Приспособленчество Челпанова никого не обмануло, и его попытки прикрыть идеализм фразами о независимой от философии эмпирической психологии потерпели неудачу» [11, с. 34].