Нет мира с королями - Пол Андерсон

Офицеры свернули с дороги и двинулись улицей поселка между украшенных колоннами зданий. Все поселение было небольшим и состояло из групп жилищ, объединявших родственные сообщества или сверхсемьи — их называли по-разному. Такая манера жить и селиться вызывала у некоторых враждебность к Ордену и множество грязных шуток. Но Спейер, который знал обычаи Эсперов, говорил, что сексуальных вольностей у них не больше, чем в окружающем их мире. Идея заключалась в попытке преодолеть в какой-то мере соблазн обладания вещами и воспитывать детей всем обществом, а не в одной семье.

На улицу, с любопытством разглядывая всадников, высыпала ребятня. Дети выглядели здоровыми и, если не считать естественного страха перед пришельцами, вполне счастливыми. Однако слишком серьезными, отметил Маккензи, и все одеты в одинаковые синие туники. Были на улицах и взрослые, не выказывавшие к чужакам никакого интереса, — при приближении полка они пришли в поселок с окрестных полей. Их молчание окружало всадников стеной. Маккензи почувствовал, как по ребрам потек пот. Доехав до центральной площади, он с трудом перевел дыхание.

Посреди площади был фонтан с бассейном в форме цветка лотоса, вокруг стояли цветущие деревья. С трех сторон площадь обрамляли массивные здания, напоминавшие склады, а с четвертой возвышалось храмоподобное строение с изящным куполом — очевидно, место собраний или резиденция власти. На ступенях стояло шесть человек в синих одеяниях: пятеро сравнительно молодых людей и один постарше со знаком Янь и Инь на груди. Его ничем не примечательное лицо выражало величайшее спокойствие.

— Философ Гейнс? Меня зовут Маккензи, это майор Спейер, — он злился на себя за собственную неловкость и робость. Молодых людей он понимал — они смотрели на него с плохо скрытой враждебностью. Но ему не удавалось встретиться со взглядом Гейнса.

Глава поселения согнулся в поклоне.

— Добро пожаловать, господа. Зайдемте в дом.

Маккензи спешился, привязал поводья к балясине и снял каску. Заношенная коричнево-бурая униформа казалась ему особенно грязной и не соответствующей обстановке.

— Благодарю. Мы ненадолго.

Молодые люди следовали за ними через холл. Спейер кивнул на мозаику на стенах.

— Красиво, — заметил он.

— Благодарю вас, — ответил Гейнс. — Вот мой кабинет.

Он открыл прекрасно отполированную дверь орехового дерева и жестом пригласил посетителей войти, оставив сопровождавших снаружи. В строгой комнате с выбеленными стенами стоял стол, несколько табуретов, на стене — полка с книгами. Распахнутое окно смотрело в сад.

Гейнс сел. Маккензи и Спейер последовали его примеру, неловко ерзая на жестких стульях без спинок.

— Перейдем прямо к делу, — начал полковник.

Гейнс не ответил. Маккензи был вынужден продолжать:

— Ситуация такова. Наши силы должны занять Калистогу, чтобы контролировать долины Напа и Лунную, во всяком случае, с северного направления. Именно здесь лучше всего разместить наш восточный фланг. Мы планируем устроить в поле укрепленный лагерь. Конечно, ваш урожай пострадает, но как только будет восстановлено законное правительство, вы получите компенсацию. Нам придется реквизировать необходимые продовольственные припасы и кое-какие медикаменты, однако без ущерба для людей; кроме того, все получат квитанции на оплату.

— Хартия Ордена освобождает нас от любых требований военного времени, — ровным голосом произнес Гейнс. — Ни один вооруженный человек не должен вступать на территорию поселений Эсперов. Я не могу участвовать в нарушении закона, полковник.

— Если вы хотите остаться в строгих рамках закона, то позвольте напомнить вам, что и Фэллон, и судья Бродский объявили в стране военное положение. Обычные нормы отменены, — заметил Спейер.

Гейнс улыбнулся.

— Поскольку только одно правительство может быть законным, — сказал он, — притязания другого ничего не значат. Для беспристрастного наблюдателя представляется, что позиции судьи Фэллона сильнее, тем более, его сторонники контролируют сплошные территории, а не разбросанные земли кланов.

— Теперь это уже не так, — парировал Маккензи.

Спейер остановил его жестом.

— Возможно, вы не следили за событиями последних недель. Философ. Позвольте мне напомнить, что командование Сьерры организовало наступление на сторонников Фэллона, и наши войска спустились с гор на равнину. Взяв Сакраменто, мы контролируем теперь реку и железную дорогу. Мы продвинулись на юг ниже Бейкерсфилда, и наши позиции на этом направлении выглядят очень сильными. Теперь, когда мы закрепили успехи на севере, войска Фэллона будут зажаты между нашей армией и отрядами могущественных кланов, которые удерживают районы Тринити, Шаста и Лассен. Факт нашего появления здесь заставил противника эвакуировать долину Колумбия, чтобы сохранить возможность защиты Сан-Франциско. Так что кто сейчас удерживает большую территорию — это вопрос.

— А что с армией, которая направлена против вас в Сьерру? — поинтересовался Гейнс с очевидным знанием дела.

Маккензи нахмурился.

— Они обошли нас и дислоцированы теперь у Лос-Анджелеса и Сан-Диего.

— Потрясающе. Вы надеетесь устоять?

— Постараемся, — ответил Маккензи. — Местное население информирует нас о передвижениях противника. Мы всегда в состоянии сосредоточить силы на направлении атаки врага.

— Жаль, что такие богатые земли будут изуродованы войной.

— Жаль, — согласился Маккензи.

— Наша стратегия очевидна, — заговорил Спейер. — Мы нарушили все коммуникации противника, за исключением морских, что не очень-то удобно для армии, действующей вдали от побережья. Им трудно получать оружие, боеприпасы и особенно алкоголь для моторов. Мы опираемся на кланы, которые почти независимы от внешнего мира. Очень скоро наше преимущество над армией, лишенной корней, выявится в полной мере. Я думаю, что судья Бродский вернется в Сан-Франциско к осени.

— Если ваши планы осуществятся, — заметил Гейнс.

— Это наши заботы, — Маккензи наклонился вперед, опустив кулак на колено. — Хорошо, Философ. Я знаю, вы предпочли бы видеть на высшем посту Фэллона, но у вас достаточно здравого смысла, чтобы не подписываться под проигранным делом. Будете сотрудничать с нами?

— Орден не вмешивается в политику, полковник, за исключением разве что случаев, когда нашему существованию угрожает опасность.

— Сказав «сотрудничать», я имел в виду лишь «не мешать».

— Увы, на нашей земле не должно быть военных сооружений.

Маккензи поднял взгляд на окаменевшее лицо Гейнса — уж не ослышался ли он?