Люди лунного света - В Розанов

Здесь все принадлежит наблюдению и ничто исправлению.

* * *

"Свое" у каждого выражается прежде всего в силе, в напряжении. Здесь мы имеем ряд степеней, которые удобно выражаются рядом натуральных чисел:

...+7+6+5+4+3+2+1Ю-1-2-3-4-5-6-7...

Наибольшая напряженность в смысле возможности удовлетворить и в смысле постоянной жажды удовлетворения указывает на наибольшую степень самочности - самца в про-тивалежании его самке и самки в противолежании ее самцу. Наибольший самец есть наичаще, наиохотнее и наимогуще

222

ственнее овладевающий самкой; и наибольшая самка есть та, которая томительнее, нежнее и кротче других подпадает самцу. Под наслоением суеверий, страхов, в особенности предположений и пересудов у человечества образовалось совершенно неверное представление образа "настоящего самца" и "настоящей самки"; т. е. человечество - народы и единичные люди совершенно неправильно осложнили наибольшую половую силу второстепенными, добавочными чертами, и притом не только психическими, но даже и физическими. В общем представлении романистов, драматургов, мещан и "общества" - это что-то огромное, шумное, голос громкий, манеры наглые, оскорбительные; "он" и "она" стучат, гремят, никому не дают покоя; что-то неудобное для всех, смущающее. "Нахал" и "разухабистая баба" - вот предполагаемо люди, от которых матери и отцы должны уберечь дочек, прятать подрастающих сыновей. Такие-то будто бы "соблазняют" и "совращают", насилуют и растлевают. Но было бы печальное потомство от сих пустых стучащих бочек; тогда как род человеческий, "плодящийся", "множащийся", вовсе, однако, не таков: жив, энергичен, неутомим, неистощим. Настоящие силы - не стучат. Настоящая сила скорее стелется, ползет. Не буйвол, ревущий в степи, есть господин степи, а ягуар, прячущийся в тростнике. Скорей полу-испуг, полу-догадку выразила народная мудрость, русская и китайская. Русские говорят: "В тихом омуте черти водятся", а о китайцах мне привелось прочитать, что у них будто бы есть поговорка: "Когда женщина походит на ангела, то берегись и знай, что в ней сидит дьявол". В обоих случаях старые люди, сложившие поговорку, как бы предупреждают молодых, указывая им не доверяться наружным признакам, предполагать за ними обратное внутреннее содержание. Поговорки эти, конечно, сложены не в отношении только пола, но они едва ли бы сложились в этой общей форме, если бы половая жизнь, половые образы, фигуры, играющие такую выдающуюся роль во всякой народной, общинной и частной жизни, стояли в резком противоположении тезисам этих поговорок. Очевидно - нет! И китайцы, и русские указали, что половая страсть не "ревет в поле", а скорее крадется в лозняках; что это что-то на вид "тихое" и иногда даже "ангелоподоб-ное", по крайней мере у женщин. Но здесь мы должны войти в небольшое рассуждение. С первого же взгляда очевидно, что "наибольший самец" должен выглядеть, должен иметь все сопутствующие вторичные качества совсем иные, чем "наибольшая самка", именно уже потому, что он противостоит ей, что он есть другой ее полюс! У очень мужественных мужчин растет большая борода: неужели же из этого мы заключим, что совершеннейшая женщина должна тоже иметь боро

223

ду или хоть те маленькие усики, которые иногда появляются у женщин?! Между тем предположение, что женщина-самка должна быть "разухабиста", именно подобно предположе-нию, что у Жанны д'Арк или Дездемоны, у Офелии и Татьяны росли усики. Конечно, это глупо, и в такой мере, что можно, отметив ее, и не останавливаться на опровержении.

Нет, самец и самка - они противоположны, и только! Отсюда - все выводы, вся философия и истина. Наибольшая противоположность мужчины и женщины и выразит наисильнейший в них пол! Т. е. чем менее "мужеподобна" женщина - тем она самочнее; как чем менее "женоподобен" мужчина - тем наиболее он самец. Паллада-Афина, "воительница" и "мудрая" - не замужня, не мать и вообще очень мало самка. В ней возраста нет; она не знала детства, не будет бабушкой. Ей, мужеподобной, - параллелен только женоподобный Ганимед, который никогда не будет отцом, мужем и дедушкой. Явно, что в противостоянии своем наибольший самец и наибольшая самка суть:

1) герой, деятель;

2) семьянинка, домоводка.

Один будет:

1) деятелен, предприимчив, изобретателен, смел, отважен и, пожалуй, действительно "топает" и "стукает"; другая же:

2) тиха, нежна, кротка, безмолвна или маломолвна. "Вечная женственность" - прообраз одной. "Творец миров" - прообраз другого.

Есть какое-то тайное, невыразимое, никем еще не исследованное не только соотношение, но полное тожество между типичными качествами у обоих полов их половых лиц (детородных органов) с их душой в ее идеале, завершении. И слова о "слиянии душ" в супружестве, т. е. в половом сопряжении, верны до потрясающей глубины. Действительно, "души сливаются" у особей, когда они сопряжены в органах! Но до чего противоположны (и от этого дополняют друг друга) эти души! Мужская душа в идеале, - твердая, прямая, крепкая, наступающая, движущаяся вперед, напирающая, одолевающая; но между тем ведь это все - почти словесная фотография того, что стыдливо мужчина закрывает рукой!.. Перейдем к женщине: идеал ее характера, поведения, жизни и вообще всего очерка души - нежность, мягкость, податливость, уступчивость. Но это только названия качеств ее детородного органа. Мы в одних и тех же словах, терминах и понятиях выражаем ожидаемое и желаемое в мужчине, в душе его и биографии его, в каких терминах его жена выражает наедине с собой "желаемое и ожидаемое" от его органа; и взаимно, когда муж восхищенно и восторженно описывает "душу" и "характер" жены

224

своей, он употребляет и не может избежать употребления тех слов, какие употребляет мысленно, когда в разлуке или вообще долгане видавшись, представляет себе половую сферу ее тела. Обратим внимание еще на следующую тонкую особенность. В психике женской есть то качество, что она не жестка, не тверда, не очерчена резко и ясно, а, напротив, ширится, как туман, захватывает собою неопределенно далекое; и, собственно, не знаешь, где ее границы. Но ведь это же все предикаты увлажненных и пахучих тканей ее органа и вообще половой сферы. Дом женщины, комната женщины, вещи женские все это не то, что вещи, комната и дом мужчины: они точно размягчены, растворены, точно вещи и место превращены в ароматистость, эту милую и теплую женскую ароматистость, и душевную и не только душевную, с притяжения к которой начинается "влюбленность" мужчины. Но все эти качества - лица, биографии и самой обстановки, самых вещей - суть качества воспроизводительной ее сферы! Мужчина никогда "не наполнит ароматом" весь дом: психика его, образ его, дела его - шумны, но "не распространяются". Он - дерево, а без запаха; она - цветок, вечно пахучий, далеко пахучий. Каковы души, - таковы и органы!От этого-то, в сущности, космогонического сложения (не земного только) они и являются из всего одни плодородными, потомственными, сотворяют и далее, в бесконечность, "по образу и подобию своему"... Душа - от души, как искра - от пламени: вот деторождение!

* * *

В европейской литературе есть книжка, и даже, пожалуй, книжонка, из которой, как это ни неприятно, только и можно почерпнуть некоторые факты половой жизни: так как Европа, проникнутая христианским гнушением к полу, не допустила ни философов, ни поэтов заняться собиранием здесь любопытных фактов, и только "грязные медики", все равно копающиеся во всяких экскрементах, во всякой вони, болезнях, нечистотах, не брезгающие ничем, не побрезгали "и этим". Но, в сущности, даже и они побрезгали! О дифтерите, который убивает детей, все же они говорят не этим отталкивающим тоном, не с этим отталкивающим чувством, как о дающих жизнь половых органах и о самой половой жизни, половой деятельности. Например, мне было передано об одном парижском светиле медицины, который в сочинениях своих серьезно проводил ту мысль, что "женатые и замужние, если они, не довольствуясь имеющимся у них удовлетворением половой страсти, обращаются на сторону, т. е. изменяют муж жене или жена мужу, - то они суть явно ненормальные люди, душевнобольные; и что, как таковые, они не могут

225

быть оставляемы на свободе в благоустроенном обществе, а должны запираться на замок, в психиатрических лечебницах или же просто в тюрьмах". Любопытно, что, кажется, ни одного не было случая, чтобы с медицинской стороны предложено было так поступить с сифилитиками; и это нельзя объяснить только тем, что они дают хлеб врачам, а уже Фурье заметил, что "доктора очень любят, когда страну посещают хорошие лихорадки, тифы и т. п."; нет, тут больше и печальнее: медицина, "христианская медицина", действительно не видит "ничего особенного" в сифилисе, считает его картиной здоровой структуры общества; а совокупления, и особенно когда они счастливы, обильны, когда они "приливают", как океанический прилив, - они считают "вырождением" и "патологией" и предлагают запереться от них обществу. Есть "крещеные люди"; но ведь есть и "крещеные профессии", и даже, наконец, есть "крещеные науки": в их обществе очутилась и медицина, и это ничего, что ее столпами были тоже совершенно "крещеные", даже до погружения семи раз в купель, Фохты, Молешотты и Бюхнеры, не опознавшие себя младенцы...