Шевалье де Сент-Эрмин. Том 1 - Александр Дюма

Какие выводы можно сделать из этих отрывочных наблюдений? Возможно, Дюма передал весь первый том (или первую часть первого тома) Полю Даллозу до 1 января 1869 года, то есть до начала публикации, а затем писал продолжение, пытаясь угнаться за ритмом ежедневных публикаций. Возможно, эти перерывы объясняются событиями, происходившими в то время в его жизни. Весь февраль он деятельно следил за репетициями «Белых и Синих», драмы в пяти актах и одиннадцати картинах, поставленной по первой части («Пруссаки на Рейне») одноименного романа. Представление этой пьесы, его последней пьесы, состоялось 10 марта и имело большой успех. Действительно, на закате Империи последнее слово осталось за Сен-Жюстом, «прекрасным персонажем, который не лучше Бонапарта, но лучше Наполеона», восклицавшим: «Да здравствует Республика!» под звуки первых тактов Марсельезы. 4 марта Дюма ездил в Сен-Пуан, недалеко от Макона, на похороны своего старого друга Ламартина. В воскресенье 7 марта он присутствовал на позднем ужине и балу, который в половине первого ночи состоялся в Большом дворце Лувра в честь сотого представления возобновленной «Графини де Монсоро» — «дамам запрещено появляться в парадных нарядах, для господ бальные костюмы необязательны».

Здоровье Дюма ухудшилось, на следующий день после бала его дочь Мари пишет подруге, что занята заботами о больном и усталом отце: «У меня нет ни одной свободной минуты, все мое время посвящено дорогому отцу, которого Вы так хорошо знаете». И добавляет: «Мои занятия, его работа, всевозможные обязательства — все это приводит к тому, что мое ничтожное существование словно подвергается постоянному разграблению. Кто угодно может брать из моей жизни как то, что ему принадлежит, так и то, на что он не имеет никакого права».

В конце марта, вероятно, для того, чтобы поправить здоровье, он принимает приглашение Олимпии Одуар. «Очаровательная женщина, — писал о ней Дюма, — по моему мнению, у нее только один недостаток: она всегда не ко времени чувствует себя нездоровой». Дюма проводит пять или шесть недель в ее небольшом доме, окруженном парком Мезон-Лаффит. Продолжение романа он посылает Даллозу поездом — этим, видимо, и объясняются перерывы в публикации. Судя по всему, свежий воздух Сен-Жерменского леса не оказал на Дюма того действия, на которое он рассчитывал. Примерно 10 мая он признается сыну: «В самом деле, рука моя дрожит, но не волнуйся, это пройдет. Она стала дрожать как раз из-за отдыха. Что ты хочешь? Она так привыкла трудиться, что, когда я принялся диктовать, она не вынесла подобной несправедливости и, чтобы чем-нибудь занять себя, принялась дрожать от гнева. Как только я сам серьезно примусь за работу, она тут же вспомнит привычные плавные движения». Или позже, в июне, когда он только что закончил второй том: «Я чувствую себя лучше, и если пишу тебе не сам, то потому, что это меня слишком утомляет».

Вторую часть (которую также называют вторым томом) начинают печатать в «Монитёр юниверсель» сразу по окончании первой, с 6 июня. Продолжение выходит регулярно, несмотря не несколько пропусков (10 июня, 6 и 3 июля, 5, 15,17 и 27 августа, 4,8 и 26 сентября), которые могли быть вызваны непредвиденными обстоятельствами в редакции газеты, а отнюдь не тем, что Дюма не предоставил вовремя очередную главу. Публикация второй части была закончена 30 сентября. Судя по всему, рукопись, которую Дюма выслал издателю целиком или частями, Поль Даллоз получил до того, как 20 июля Дюма уехал в Бретань, «подкошенный каторжной работой в течение последних пятнадцати лет, когда я выпускал не менее трех книг в месяц, из-за чего воображение мое раздражено, меня преследуют головные боли, я подорвал здоровье, но живу без долгов». То лето он провел в Роскоффе, где продолжал работать над «Большим кулинарным словарем».

«Измученный за последние полтора года телесными недугами, которые возможно выносить, лишь напрягая все душевные силы, я вынужден просить перерыва на отдых. Мне необходимо дышать морским воздухом, силы мои на исходе. […] Я отправляюсь в Роскофф, где намерен завершить труд, для которого, как я полагал, достаточно будет одних моих воспоминаний, но который мне удастся завершить лишь с помощью дополнительных исследований и утомительных изысканий.

Почему я выбрал Роскофф, расположенный ближе всего к морю город в Финистере? Потому что здесь я рассчитываю найти уединение, дешевизну и спокойствие», — пишет он Жюлю Жанену.

Другое, также не датированное письмо — Пьеру Маргри, очевидно, непосредственно связано с работой над второй частью романа, но ставит перед нами трудноразрешимую загадку. Адресат, в молодости служивший в Морском министерстве, стал помощником хранителя архивов министерства и оставался на этой должности вплоть до выхода на пенсию. В 1842 году ему поручили провести исторические исследования, касающиеся французских экспедиций в Северную и Южную Америку, им опубликованы результаты открытий, сделанных и в других частях света («Неизданные доклады и воспоминания о заморской истории Франции», 1867).

Дюма пишет ему:

«Сударь,

сегодня утром я прибыл в Сен-Мало и обнаружил Ваше чудесное письмо. Надо ли Вам говорить, что я принимаю Ваше предложение. Надеюсь, что Вы молоды и полны сил. Сам я страдаю болезнью сердца, которая не позволяет мне выходить из дома, в противном случае я бы не решился сообщить Вам, что жду Вас у себя в любое удобное для Вас время. Чем раньше Вы придете, тем с большей радостью я встречу Вас. Мне знакома работа Гарнери (sic), самый яркий потрет Сюркуфа, который я когда-либо встречал. Я был бы Вам премного обязан, если бы Вы могли поделиться со мной сведениями о побережье Индии.

Я расскажу вам о моем двоюродном дедушке Бальи Дави де ля Пайетри.

Тысяча искренних благодарностей,

Алекс. Дюма».

Это, судя по всему, ответ на некое предложение (возможно, на предложение написать биографический очерк о бальи Мальтийского ордена, Шарле Марсиале Дави де ля Пайетри, 1649–1719). Вероятно, Маргри прочитал первые главы второй части «Гектора де Сент-Эрмина», так как в его пропавшем письме упоминается Сюркуф. Но Дюма, думая о бирманских главах своего романа, публиковавшихся с 13 июля, просит «подробностей о побережье Индии». Мы можем предположить, что между началом июня и началом июля писатель совершил неизвестную его биографам поездку в Сен-Мало, тем более, что посвященные этому городу главы, открывающие вторую часть, свидетельствуют о том, что Дюма побывал в Сен-Мало прежде, чем описал этот город в романе. Итак, поездка, скорее всего, состоялась в мае.

Публикация третьей части начинается сразу же следом за второй, 2 октября, и продолжается до 30 октября без значительных перерывов. Новые главы не выходили только 22 и 26 сентября. Продолжение вновь публиковалось на первых двух страницах газеты.