Лунная пыль - Петр Семилетов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Намахов весело глянул на Мякина, вытянул шею и крикнул:
— Сударь, вы мерзавец!
Вместе с Мякиным смеясь и повторяя «чу-хи-чу-хи» они на карачках полезли назад сквозь забор, а Яков Прохорович кинулся к сорнякам и стал размашисто рубить их лопатой.
— Ну как? — спросил Сергей.
— Классная забава! — отдышавшись, сказал Мякин.
Так они подружились.
Почта стала поступать сначала в дом Намахова. Мякин и Намахов сидели, распаривали над носиком кипящего чайника конверты с письмами и вносили свои правки. На кухне стоял ржач. Конверты затем заклеивали обратно.
В газетах и журналах лицам пририсовывали усы, бороды, рожки, к тылам добавляли изображения взрывов.
Половину почты разносил теперь Намахов — помогал. Затем товарищи, весело повторяя «чу-хи-чу-хи» на четвереньках обходили всю округу, в таком положении незримые за заборами.
— Вот эти помидорчики мне нравятся, — тянул Мякин обе руки к черным, тщательно подвязанным к дощатой рамке, ягодам. Зарились на самое лакомое, лелеемое. Обтрусят дерево сладчайших груш, предварительно расстелив внизу одеяло. Вырвут с грядки всю морковку, там же на месте погрызут и оставят записку: «Вам вершки, а нам корешки».
Прошла осень, застыла холодным асфальтом зима, Сергей почти все три месяца продержался — ни разу не поскользнулся и не чихнул, а тут ближе к марту приходит как-то к нему Мякин, а его встречают перепуганные сергеевы родители.
— Серёжа наш приболел, — качает головой Николай Андреевич.
— Врачи не оставляют никаких надежд, — отворачивается Надежда Викторовна, и платочек в глазам подносит.
Мякина провожают к хворому, тот сидит на кровати, спиной облокотившись на пирамиду подушек. Бледен. Красный нос обращен в сторону выключенного телевизора. Рядом на тумбочке — градусник, грелка, облатки таблеток и разные коричневые бутылочки.
— Серёжа, твой друг пришел, — сказал Николай Андреевич. Вместо приветствия Сергей шмыгнул носом.
— Узнает! — обрадовалась мать, — А то ведь он перестал даже нас узнавать.
— Я всех прекрасно узнаю, — ватным голосом сказал Сергей, — Вы ангелы смерти, но я еще не готов. Еще не время. Но оно близится, — добавил он.
Матушка в плачь, отец как-то сокрушенно поглядел в потолок и стал раскачиваться туда-сюда. Мякин спросил:
— Как же ему помочь?
— Мёд, — внятно ответил Сергей, откинулся на подушки и закрыл глаза.
Мякина повели из комнаты.
— Мы истратили на баночку мёда наши последние деньги, — рассказывал Николай Андреевич, — Каждая ложка вливала в нашего сына силы, но с каждой ложкой мёда в баночке становилось меньше. Когда мёд кончился, Серёже снова стало плохо.
— Не волнуйтесь, — обстоятельно сказал Мякин, — Я добуду мёд. Достаточное количество.
И ушел.
В почтальонской его сумке лежали пенсии всей улицы Монтажников. Мякин спустился с горы и посетил базар около Московской площади. Оттуда к Намаховым он вернулся с трехлитровой банкой мёду.
Сергей очнулся, взял столовую ложку и на глазах родителей и Мякина за полчаса умял всё принесенное. Затем сказал:
— Я чувствую, что ко мне возвращаются силы. Смерть отошла от меня, но стоит неподалеку. Нужно еще больше мёду.
И отключился.
— Тихон, спаси! — затормошила куртку писателя Надежда Викторовна.
— Не волнуйтесь, — снова успокоил он.
И опять наведался на рынок.
— Мёд? — Сергей будто бредил, медленно вращая головой и подкатывая глаза. В каждом чужом шаге ему чуялся Мякин с пчелиным снадобьем. Надежда Викторовна начала поправлять подушки:
— Да, Сереженька, Тихон принес еще.
Мякин поставил на тумбочку новую банку. Сергей сосредоточился, схватил, прижал к себе и достал из складок одеяла ложку. Слопав что было, облизнул губы и потребовал:
— Еще мёду!
Голова его поникла.
До самого вечера ходил Мякин на базар и тратил пенсии на мёд, с каждым разом покупая больше банок — две, три, наконец пять.
Сергей всё сидел в кровати, только лицо и руки его раздулись, а полуоткрытый рот дышал сипло. Он надел теплый свитер — «надо хорошенько пропотеть». Мякин не смог дождаться, пока приятель его насытится, и вышел в прихожую.
— Но вы же растратили казенные деньги, — сказала Надежда Викторовна. Мякин прижал ладони к вискам, быстро и молча покинул дом.
Больше Намаховы его не видели, и только много позже, уже когда Сергей жил с Аней на новой квартире, случайно увидел в газете заметку о выходе новой книге Мякина и гордо сказал:
— А ведь я его знаю! Еще вместе сады обносили!
В заметке было сказано, что писатель Мякин в понедельник, в семь часов вечера, будет представлять свою книгу в таком-то книжном магазине.
— Узнает ли? Столько лет прошло, — Сергей одевался перед зеркалом, поприличнее. Рубашку сначала навыпуск, потом заправил в штаны, выдвинул из шкафа в коридоре ящик, начал искать подтяжки.
— Да конечно узнает, — ответила Аня.
Глава 7
В книжном магазине было теплее, чем на улице. Осень бросала в стекло витрины оторванные, темно-желтые, даже бежевые листья. Срывался дождь каплями.
Писатель за стеной толпы тихо бубнил, одна из продавщиц громче его ответила на вопрос нарочито небритого посетителя:
— Это презентация книги.
— А как зовут автора? — спросил небритый.
— Фамилия Мякин.
Тут дверь раскрылась и буравя толпу, на карачках задвигался Сергей Намахов — чу-хи-чу-хи! Люди расступились, будто морские волны, и Сергей через образовавшийся проход, преодолел расстояние до Мякина и поднялся пред ним:
— Ну, помнишь? Чу-хи-чу-хи!
Ткнул сочинителя пальцем под ребро. Раздался хлопок, Мякин лопнул. Одежда его упала кучей на пол.
Сейчас обвинят Намахова. Он выкрутился:
— Это такой фокус. Я ассистент. Погодите минутку!
И мягко ступая, вышел, провожаемый встревоженными взглядами. Черт его знает, что получилось. Может…
Глава 8
А ведь Сергей довольно неплохо владел восточными единоборствами. В конце века Сергей одно время жил у тёти, ближе к своему институту. У тёти был видик и коробка кассет с фильмами, среди которых попалось немало про кунг-фу, снятых в Гонконге. Сергей волынил институт, сидел днями в квартире и тренировался. Поставит кассету, и крутит вперед-назад, повторяет приемы за китайскими мастерами. Поначалу многое не получалось. Плавность движений — раз. Прыжки — два.
Прыжки Сергей подтянул очень быстро. Стал сигать с дивана на пол, потом даже с серванта. Взгромоздится, потом — гох оттуда! Соседи приходили, звонили — не открывал. Так они вечером, когда тётушка дома. Жаловались на племяша. Она посоветовала Сергею перенести свои занятия китайской оздоровительной гимнастикой на природу, в парк. Но родители Сергея позвонили с Монтажника и сказали, что хворый и квелый Сергей без спорта пропадет, однако лучше, чтобы он упражнялся дома, чем, скажем, делал пробежки в парке. Ведь было уже —
