Даркнет: Война Голливуда против цифровой революции - Дж. Ласика

Дженкинс называет «Покемонов» «первой формой повествования в объединенном медиа-мире», элементы которой существуют во многих медиа. История может добраться до вас из различных источников: из телесериалов, видеоигр, книг, фильмов и игральных карт. Такие продукты индустрии развлечений, как «Покемоны» или «Матрица», учат молодых поклонников стремиться накапливать собственный опыт развлечений, позволяющий им выбирать уровень погружения по собственному желанию.[1-11]

Когда дети подрастают, они могут расширить свой горизонт медиа с помощью фотокамеры или видеокамеры. «Когда я был подростком, у меня была камера стандарта Super8; если мне хотелось показать кому-то фильмы, которые я снял, приходилось устанавливать на газоне соответствующее объявление, увидев которое некоторые мои соседи из жалости спускались в мой подвал и смотрели мои фильмы, – рассказывает Дженкинс. – Сейчас я часто общаюсь со школьниками, у которых есть цифровые камеры и которые выкладывают свои фильмы в Интернете. Их работы могут увидеть люди из любого уголка планеты. Иногда они даже получают предложения принять участие в каком-нибудь фестивале».

В качестве примера дитя культуры взаимодействия Дженкинс приводит своего сына, которому 21 год. В пятилетнем возрасте Генри-младший начал рассказывать истории, которые его семья печатала и сохраняла на компьютере. Каждую историю он иллюстрировал рисунком. В течение следующих пяти лет семья распечатывала маленькие книжки и посылала их по праздникам бабушкам и дедушкам. В большинстве историй речь шла о героях массовой культуры. «Во всем этом был двойной смысл, – говорит Дженкинс, – во-первых, таким образом мы поощряли его отношение к медиа-контенту как к чему-то такому, что можно переписать на свой лад. Во-вторых, так мы получали представление о том, как он перерабатывает потребляемую информацию, узнавая о его страхах и ценностях».

Большинство родителей поймет, о чем идет речь. Мой пятилетний сын уже режиссирует домашнее видео (я выступаю в качестве оператора) с эпическими битвами между героями и злодеями. Бобби – огромный поклонник Lego, настоящей «ремиксовой» игрушки, но он находит своих героев в масс-медиа и массовом искусстве: Могучие Рейнджеры[7], Трансформеры[8], Скуби Ду[9] и другие. Для детей предыдущего поколения такими героями были Супермен, Зеленый Шершень[10] и Одинокий Рейнджер[11]

«Большую часть своей истории люди сидели у костра, рассказывая друг другу о великих войнах и народных героях, – говорит Дженкинс. – В современном мире человек использует образы, увиденные в телевизоре, в фильмах, комиксах и видеоиграх. Независимо от того, как складывается наша жизнь, и от нашего статуса у нас есть общие поп-звезды и медиа-персонажи». Молодые люди, в чьих руках оказываются все более изощренные цифровые инструменты, могут использовать элементы культурной мозаики как фундамент для собственной работы: например, они могут скопировать изображение или видеоклип поп-звезды, обработать его на компьютере, а затем показать своим друзьям. В конце концов, медиа и существуют для того, чтобы их переписывали.

Учитывая, что новые виды личных медиа часто содержат изображения поп-фигур, которые известны каждому, и что частные лица сейчас получили возможность распространять медиа-контент среди широкой аудитории, у нас есть все необходимое для конфликта с медиа-компаниями, заявляет Дженкинс.

Дети обычно приходят в недоумение. «Их поощряют к тому, чтобы носить одежду с корпоративными логотипами и символами, наклеивать их на свои рюкзаки и ящики, – говорит он, – но в тот момент, когда они помещают этот логотип на своем сайте, они получают письмо о прекращении противоправного действия.[12] Так что медиа-компании посылают им совершенно непонятные сигналы».

Все больше людей начинает не только потреблять, но и создавать медиа-контент. Все больше людей отворачиваются от односторонних медиа-каналов и с головой уходят в открытые медиа-среды, такие как Интернет и виртуальный мир видеоигр. Медиа-компании и их сторонники могут реагировать на это одним из двух способов: сопротивляться и чинить людям преграды или покориться ветру перемен и принять культуру взаимодействия.

Голливуд не славится теплым отношением к переменам. У истории с фильмом «Поиски утраченного ковчега: адаптация» еще сравнительно счастливый финал, ведь ни на кого не подали в суд и никто не получал письма о прекращении противоправных действий (а это могло бы случиться, даже несмотря на то, что сам фильм сейчас недоступен зрителям). Но больше всего в поздравительном письме Спилберга режиссерам-любителям поражает то, насколько оно необычно для Голливуда. Нормой в битве между индустрией развлечений и теми, кто использует медиа-контент незаконным образом (речь идет не только о пиратах, но и об ученых-новаторах, владельцах мелкого бизнеса, независимых лейблах, владельцах ресторанов, художниках и обычных людях), стали угрозы и противостояние.

Взгляд молодых людей на интеллектуальную собственность очень сильно отличается от взгляда людей старшего поколения. Многие не привыкли рассматривать авторство и право собственности как нечто совместное. Обработка и заимствование являются естественными для культуры. Бруно Леви не обращался к студиям с просьбой разрешить использовать отрывки из принадлежащих им фильмов в своих клипах только потому, что они, без сомнения, отказали бы. (Если вы в этом сомневаетесь, прочтите четвертую главу.)

Нынешние студенты принимают частный медиа-контент и файловый обмен как должное, как ничем не выдающийся элемент современной жизни. Браун говорит: «Важно понять этот момент как проявление общей культурной ситуации. Сегодня студентов колледжей заливают тысячи потоков информации, и это отражается в их собственных произведениях. Множество вещей требует их внимания, преследует их, когда они покидают оснащенные техникой классы и отправляются в общежитие, соединенное с внешним миром широкополосной сетью, неся в руках сотовые с цветным экраном телефоны и беспроводные КПК. Они управляют медиа-средой так, как не могли их родители. Медиа-контент им кажется глиной, из которой они лепят собственные культурные формы. Они не делают из альбома фетиш, как поступало наше поколение, – их раздражает привязка к физическим объектам. Их отношение к собственности кардинально меняется под влиянием Интернета. Развлечение для них – это в первую очередь комбинирование и микширование музыки и видоизменение медиа-контента. На первый план выдвигаются миксы, ремиксы и ре-ремиксы».

Браун считает, что медиа-компании должны начать обслуживать эту культуру миксов: «Нельзя решить проблему, сажая детей в тюрьму за создание сайтов для обмена музыкой, – нужно создать форму медиа-контента, уже включающую возможность создания гибридов, чтобы ребята могли интегрировать понравившиеся элементы в созданный собственными руками медиа-контент». Нам следует подумать о том, как создать повествовательное сетевое пространство, позволяющее соединить элементы «Матрицы», «Симпсонов» и «Джейн Остин», утверждает он. Вместо того чтобы покупать DVD с «Матрицей», мы могли бы купить программный движок, позволяющий создать персонажа по имени Морфеус и использовать его в собственных работах.

Но это означает, что медиа-компаниям пришлось бы частично отказаться от контроля над своей собственностью, то есть сделать то, чему они так противятся.

Дженкинс утверждает, что медиа-компании не готовы к свободному заимствованию и использованию, присущему культуре взаимодействия. «С разрешения или без разрешения продюсеров люди создают собственные версии поп-культуры. Поэтому вопрос звучит так: какими будут отношения между этими двумя мирами? Быть может, они будут враждовать, а описанные действия будут запрещены законом и возможность управления контентом будет ограничиваться технологическими средствами? Или между профессиональными создателями фильмов и любителями наладится лучшее взаимодействие?»

Но груз перемен тяготит не только медиа-компании. Частные лица несут ответственность за определение границ поведения, допустимого в Сети. В Интернете еще не введена новая мораль, а цифровые инструменты всегда будут позволять нам пойти чуть дальше, чем следует. В то же время большинство медиа-компаний не очень хорошо представляют, что такое культура взаимодействия, часто путая ее с плагиатом и воровством. Они не знают, как относиться к детям, которые смешивают и соединяют идеи и образы, которые находят в современной культуре. Между тем цифровое поколение относится к заимствованию, изменению и совместному использованию как к позитивному, интерактивному и творческому действию, сродни регулируемой творческой лицензии.

Люди могут совершенно по-разному использовать медиа-контент, отмечает Дженкинс, и выводит пальцем несколько интересных линий на песке в нашей виртуальной песочнице. Он уверен, что закон должен быть пересмотрен таким образом, чтобы провести черту между любительским использованием и использованием с целью получения прибыли. Он бы разрешил молодым людям заимствование и творческое изменение, которое присутствует на фан-сайтах и в некоторых видах сэмплирования песен. Он бы санкционировал создание своего рода музыкальной шкатулки, где бы хранилась музыка и подборка другого медиа-контента. Однако он бы запретил массовое распространение работ, которые не были изменены или ремикшированы, что происходит сейчас в кинематографическом подполье.