Мой Ангел (СИ) - Хоуп Амели

– Я думаю, вы сделали предвзятые выводы. Тем более, я вам так скажу, не внеся в работу фонда ни копейки, можно принести ему больше пользы, чем туда таскаться с денежными мешками.

– Говоришь значит, что я бесполезен, и фонду не нужны мои деньги? – Прикладываю ладонь к уху, увеличив порог слышимости в чужой речи иронии, сарказма и замечаний в свою сторону.

– Говорю, чтобы вы скорёхонько исчезли из моей жизни, прихватив с собой ваш договор, – острой струёй метит мне прямо в барабанную перепонку.

– По части исчезнуть, кажется, тут у нас вы специалист, – никак не в силах сдержать желчную усмешку. – И неужели вы, Маргарита Дмитриевна, готовы пожертвовать чьими-то жизнями, лишь бы мне насолить? Сильно же вас поглотил эгоизм: практически до самых ног, – вздымаю руки от её безразмерной человечности и благодушия.

– Какой же ты придурок, Макс, – вновь срывается с места, но на этот раз я её отпускаю. Скатертью ей дорожка. Хорошо поговорили по душам. Аж словно на сердце целый флакон бальзама вылили. И никакой боли, съедающей тебя все эти годы.

– Какой есть, – кидаю ей в спину. Усталость от не нужных игр берёт надо мной и моим ртом верх. – И хватит играть в героя, позвони своему благоверному пусть к выходу пригонит твою трость.

На что она оборачивается, но во взгляде я увидел не то, чего ожидал. Её глаза были один в один с теми, что были в моём отражении в зеркале. В них печаль, боль и та же усталость.

Глава 8. Маргарита

– Ты мог предупредить? – Потуже затянув пояс шёлкового халата, с недовольством заявляю чуду, завалившемуся в квартиру утром. Сидит себе на кухне и спокойно чаёк попивает, словно рядовая ситуация.

– С каких это пор? – Проморгав глазами от мимолётно возникшего удивления, Рома соскакивает с барного стула и принимается намывать использованную им чашку, как ни в чём небывало.

Я-то точно знаю с каких это дней появилось это правило — вот с таких, и пробормотав это так, что слышно было, наверняка только мне, я направилась в ванную комнату: помыться, умыться и собраться на работу.

Сегодня первую половину дня постараюсь полностью посвятить делам фонда, поскольку из-за недавно пройденного контрольного концерта в балетной школе, всё своё время и все силы я оставляла там, и лишь маленькие крошки времени доставались благотворительной организации. Это надо восполнять.

– Тебе, как обычно, латте? Или что-то другое? И да, кстати, доброе утро! – Рома успевает сказать до того, как я скроюсь в ванне, не забывая при этом бросить острый крючок, ответно поддев меня за мою резко выброшенную при встрече реакцию.

Кроме латте, я с утра могу выпить лишь стакан воды. Другие напитки в утреннее время я всегда отметаю по ряду причин, но первая из них, конечно — это их бесполезность в борьбе с моим спящим организмом. Спрашивая у меня о моих сегодняшних предпочтениях, Рома дал понять — с тобой творится что-то неладное, и уточнение здесь явно не помешает.

Он прав. Но на его месте я была бы осторожней и не разгоняла мою кровь ещё сильнее. Не знаешь с какой отдачей обратно может прилететь. Хотя эта сторона Маргариты Дмитриевны ему до ранее не была знакома.

– Ничего, – кричу в узкую щель и умудряюсь при таком разгоне смачно хлопнуть дверью. Тем самым предупредив, что занято и нечего сюда ломиться с круглыми глазами, мол, я не знал, что ты тут.

Встаю под струи холодной воды и стараюсь пробудить каждую клеточку своего тела, которому явно нравятся короткие забеги в виде короткометражных снов под утро. Но ко мне претензий быть не должно, я делаю всё от себя зависящее. После той самой встречи, я удивлена, что мне в принципе удаётся сомкнуть глаза. Потому что при таком положении век, ко мне тут же приходил один и тот же образ и, воинственно привставший передо мной, никак не стирался. Ни частое смыкание век, ни размахивание рук — ничего на него действовало.

Запустив пальцы в волосы, я начинаю мягкими движениями массировать кожу головы. С появлением лёгкого головокружения, я перехожу с головы на шею и тщательно проминаю её заднюю поверхность.

Наношу небольшое количество геля с ароматом ежевики на ладонь и равномерно распределяю по своему телу, начиная с плеч и медленно опускаясь вниз.

С каждым движением я ощущала, как напряжение и стресс уходят прочь, а кожа под нежными прикосновениями подушечек пальцев оживала.

В тот момент, пока вода смывала с моего тела остатки образовавшейся пенки, я, закрыв глаза, наслаждалась своим уединением. Под мерный звук воды я нашла покой и умиротворение. Суета внешнего мира, будто не касалась меня. А все заботы и тревожные мысли казались далекими и неважными.

Надев тёплый халат и выйдя с ванной комнаты свежей и отдохнувшей, я тут же обнаруживаю тишину. Я снова одна в квартире. Бросаюсь к окну и облегчённо выдыхаю, когда вижу под окнами припаркованную машину и рядом расхаживавшего туда-сюда Рому.

Я впервые так с ним разговаривала, будто он здесь никто. Никогда за полтора года я не позволила себе в его адрес проявлять грубость. И всё из-за него. Его появление — это не гром среди ясного неба, от звука которого моментально подпрыгиваешь ты и твоё сердце. Нет. Если бы только это. Максим — это медленно надвигающая на тебя волна, пугающая своей неизвестностью. Тебя окутывает страх. Лёгкие сжимаются и перестают вбирать в себя жизненно важный элемент. Тебя ещё с головой не накрыло, а ты уже предвидишь свою скорую смерть. С того дня, мы больше не виделись. Но от этого мое сердце ничуть не успокаивается. Оно знает, что он где-то рядом, и этого вполне достаточно, чтобы постоянно быть начеку и держать руку на пульсе.

Повернувшись спиной к окну и смахнув с уголка глаза предательскую слезу, я взяла себя в руки и быстро пошла приводить себя в порядок, не заставлять же Рому долго ждать. Я и так перед ним за ту неделю достаточно провинилась.

По дороге на работу я несколько раз попросила у него прощения за утренний инцидент. Мне не давало покоя его отстранённость: скупое общение и максимальная концентрация своего внимания на дороге. Он ехал и весь путь от дома до работы о чём-то думал. Но о чём, можно было только догадываться. Мы перестали друг с другом открыто разговаривать и делиться переживаниями. Усмиряет мое сердце то, что эти резкие изменения в наших отношениях заботят нас двоих. И Рома не готов идти на попятную, и оставлять всё как есть.

Перед прощанием он предложил сегодня сходить на совместный ужин и обсудить планы на мой ближайший долгожданный отпуск. И я с радостью согласилась. Пора было и о хорошем подумать.

Войдя в здание, я особо не торопилась. До рабочего времени насчитывалось целых десять минут. Как раз за это время можно сорвавшийся дома кофеёк организовать. А ждущая меня у кабинета Таша, лишь подарок посланный судьбою для того, чтобы мой утренний завтрак показался слаще. От такой компании грех отказываться.

– Ты вовремя, – в щёку целую своего помощника, – желудок сводит, я с утра даже кофе не пила. У меня где-то в ящике должны быть печенья, – и уже став невтерпеж что-нибудь закинуть себе в рот, я хватаюсь за ручку кабинета, готовая влететь туда как ястреб.

– Думаю, Марго, нам придется завтрак отложить, – я оборачиваюсь к Таше и смотрю как она нервно потирает ладони.

– Это ещё почему? – От любопытства наклоняю голову.

– Знаешь, ты последнее время на расхват, – произносит с натянутой улыбкой. – Вроде рабочий день только на подходе, а к тебе уже пожаловали, – так громко сглатывает, что рефлекторно появляется желание сделать тоже самое.

Состояние моей помощницы начинает немного пугать.

– И кто же?

А в голове уже перебираю возможных гостей. И судя по Ташеному лицу, это может быть и полиция, и налоговая с проверкой.

– Не знаю. На чиновника не похож, но пугает намного больше. Хотя, – глаза у помощницы начинают преображаться и вместо тревоги в них появляется множество маленьких искорок, и в здании чуть ли не заискрило, – он страшно красивый, – поджимая губы и кивая, соглашается со своими словами. – Такой высокий. Брюнет, – начинает утопать в своих же описаниях. – С выразительными темно-зел…