Полное собрание сочинений - Евгений Боратынский

1822?

56

Неизвинительной ошибкой,Скажите, долго ль будет вамВнимать с холодною улыбкойЛюбви укорам и мольбам?Одни победы вам известны;Любовь нечаянно узнав,Каких лишитеся вы правИ меньше ль будете прелестны?Ко мне, примерно, нежной став,Вы наслажденья лишены лиДурачить пленников другихИ гордой быть, как прежде были,К толпе соперников моих?Ещё же нужно размышленье!Любви простое упоеньеВас не довольствует вполне;Но с упоеньем поклоненьеСоединить не трудно мне;И, ваш угодник постоянный,Попеременно я бы мог –Быть с вами запросто в диванной,В гостиной быть у ваших ног.

1822 или 1823

57. ПАДЕНИЕ ЛИСТЬЕВ

Желтел печально злак полей,Брега взрывал источник мутный,И голосистый соловейУмолкнул в роще бесприютной.На преждевременный конецСуровым роком обреченный,Прощался так младой певецС дубравой, сердцу драгоценной:«Судьба исполнилась моя,Прости, убежище драгое!О прорицанье роковое!Твой страшный голос помню я:“Готовься, юноша несчастный!Во мраке осени ненастнойГлубокий мрак тебе грозит;Уж он сияет из Эрева,Последний лист падёт со древа,Твой час последний прозвучит!“И вяну я: лучи дневныеВседневно тягче для очей;Вы улетели, сны златыеМинутной юности моей!Покину всё, что сердцу мило.Уж мглою небо обложило,Уж поздних ветров слышен свист!Что медлить? время наступило:Вались, вались, поблёклый лист!Судьбе противиться бессильный,Я жажду ночи гробовой.Вались, вались! мой холм могильныйОт грустной матери сокрой!Когда ж вечернею пороюК нему пустынною тропою,Вдоль незабвенного ручья,Придёт поплакать надо мноюПодруга нежная моя,Твой лёгкий шорох в чуткой сени,На берегах Стигийских вод,Моей обрадованной тениДа возвестит её приход!»Сбылось! Увы! судьбины гневаПокорством бедный не смягчил,Последний лист упал со древа,Последний час его пробил.Близ рощи той его могила!С кручиной тяжкою своейК ней часто матерь приходила…Не приходила дева к ней!

{1823}, {1826}

58

Чувствительны мне дружеские пени,Но искренне забыл я ГеликонИ признаюсь: неприхотливой лениМне нравится приманчивый закон;Охота петь уж не владеет мною:Она прошла, погасла, как любовь.Опять любить, играть струнами вновьЖелал бы я, но утомлён душою.Иль жить нельзя отрадою иною?С бездействием любезен мне союз;Лелеемый счастливым усыпленьем,Я не хочу притворным исступленьемОбманывать ни юных дев, ни муз.

{1823}

59. ЛЕТА

Душ холодных упованье,Неприязненный ручей,Чьё докучное журчаньеУсыпляет Элизей!Так! достоин ты укора:Для чего в твоих водахПогибает без разбораПамять горестей и благ?Прочь с нещадным утешеньем!Я минувшее люблюИ вовек утех забвеньемМук забвенья не куплю.

{1823}

60

Дало две доли провидениеНа выбор мудрости людской:Или надежду и волнение,Иль безнадёжность и покой.

Верь тот надежде обольщающей,Кто бодр неопытным умом,Лишь по молве разновещающейС судьбой насмешливой знаком.

Надейтесь, юноши кипящие!Летите, крылья вам даны;Для вас и замыслы блестящие,И сердца пламенные сны!

Но вы, судьбину испытавшие,Тщету утех, печали власть,Вы, знанье бытия приявшиеСебе на тягостную часть!

Гоните прочь их рой прельстительный:Так! доживайте жизнь в тишиИ берегите хлад спасительныйСвоей бездейственной души.

Своим бесчувствием блаженные,Как трупы мёртвых из гробов,Волхвы словами пробужденные,Встают со скрежетом зубов, —

Так вы, согрев в душе желания,Безумно вдавшись в их обман,Проснётесь только для страдания,Для боли новой прежних ран.

{1823}

61. РАЗМОЛВКА

Мне о любви твердила ты шутяИ холодно сознаться можешь в этом.Я исцелён; нет, нет, я не дитя!Прости, я сам теперь знаком со светом.Кого жалеть? Печальней доля чья?Кто отягчён утратою прямою?Легко решить: любимым не был я;Ты, может быть, была любима мною.

{1823}, {1826}

62

Желанье счастия в меня вдохнули боги:Я требовал его от неба и землиИ вслед за призраком, манящим издали,Жизнь перешёл до полдороги;Но прихотям судьбы я боле не служу:Счастливый отдыхом, на счастие похожим,Отныне с рубежа на поприще гляжуИ скромно кланяюсь прохожим.

{1823}

63. Н. И. ГНЕДИЧУ

Нет! в одиночестве душой изнемогаяСредь каменных пустынь противного мне края,Для лучших чувств души ещё я не погиб,Я не забыл тебя, почтенный Аристипп,И дружбу нежную, и русские Афины!Не Вакховых пиров, не лобызаний Фрины,В нескромной юности нескромно петых мной,Не шумной суеты, прославленной толпой, —Лишенье тяжко мне в краю, где финну нищуюОтчизна мёртвая едва дарует пищу.Нет, нет! мне тягостно отсутствие друзей,Лишенье тягостно беседы мне твоей,То наставительной, то сладостно отрадной:В ней, сердцем жадный чувств, умом познаний жадный,И сердцу и уму я пищу находил.

Счастливец! дни свои ты музам посвятилИ бодро действуешь прекрасные полвекаНа поле умственных усилий человека;Искусства нежные и деятельный трудТвой независимый украсили приют.Податель сердца – труд, искусства – наслажденьяЕщё не породив прямого просвещенья,Избыток породил бездейственную лень.На мир снотворную она нагнала тень,И чадам роскоши, обременённым скукой,Довольство бедности тягчайшей стало мукой;Искусства низошли на помощь к ним тогда;Уже отвыкнувших от грубого трудаК трудам возвышенным они воспламенилиИ праздность упражнять роскошно научили;Быть может, счастием обязаны мы им.

Как беден, кто больной бездействием своим!Занятья бодрого цены не постигает,За часом час другой глазами провожает,Скучает в городе и бедствует в глуши,Употребления не ведая души,И плачет, сонных дней снося насилу бремя,Что жизни краткое в них слишком длится время.Они в углу моём не длятся для меня.Судьбу младенчески за строгость не виняИ взяв тебя в пример, поэзию, ученьеПризвал я украшать моё уединенье.Леса угрюмые, громады мшистых гор,Пришельца нового пугающие взор,Свинцовых моря вод безбрежная равнина,Напев томительный протяжных песен финна –Не долго, помню я, в печальной сторонеПечаль холодную вливали в душу мне.

Я победил её и не убит неволей,Ещё я бытия владею лучшей долей,Я мыслю, чувствую: для духа нет оков;То вопрошаю я предания веков,Паденья, славы царств читаю в них причины,Наставлен давнею превратностью судьбины,Учусь покорствовать судьбине я моей;То занят свойствами и нравами людей,В их своевольные вникаю побужденья,Слежу я сердца их сокрытые движеньяИ разуму отчёт стараюсь в сердце дать!То вдохновение, Парнаса благодать,Мне душу радует восторгами своими;На миг обворожён, на миг обманут ими,Дышу свободно я и, лиру взяв свою,И дружбу, и любовь, и негу я пою.

Осмеливаясь петь, я помню преткновеньяСамолюбивого искусства песнопенья;Но всякому своё, и мать племён людских,Усердья полная ко благу чад своих,Природа, каждого даря особой страстью,Нам разные пути прокладывает к счастью:Кто блеском почестей пленён в душе своей;Кто создан для войны и любит стук мечей;Любезны песни мне. Когда-то для забавыЯ, праздный, посетил Парнасские дубравыИ воды светлые Кастальского ручья;Там к хорам чистых дев прислушивался я,Там, очарованный, влюбился я в искусствоДругим передавать в согласных звуках чувство,И, не страшась толпы взыскательных судей,Я умереть хочу с любовию моей.

Так, скуку для себя считая бедством главным,Я духа предаюсь порывам своенравным;Так, без усилия ведёт меня мой умОт чувства к шалости, к мечтам от важных дум!Но ни души моей восторги одиноки,Ни любомудрия полезные уроки,Ни песни мирные, ни лёгкие мечты,Воображения случайные цветы,Среди глухих лесов и скал моих унылыхНе заменяют мне людей, для сердца милых,И часто, грустию невольною объят,Увидеть бы желал я пышный Петроград,Вести желал бы вновь свой век непринуждённыйВ кругу детей искусств и неги просвещённой,Апелла, Фидия желал бы навещать,С тобой желал бы я беседовать опять,Муж, дарованьями, душою превосходный,В стихах возвышенный и в сердце благородный!За то не в первый раз взываю я к богам:Свободу дайте мне – найду я счастье сам!

{1823}