Хозяйка Кричащего Леса (СИ) - Кудрявцева Виктория

Если я встала как вкопанная в паре метров, то псих подошёл впритык, сел на корточки и, достав из сумки пару свечей, щелчком пальцев зажег их. Правда, огонь обладал необычным темно-фиолетовым цветом.

«Магический. Темный».

— Услышь мою молитву, Кара. — «Все же алтарь», — поняла я, когда псих стал говорить. — Помоги составить контракт и связать неучтенную душу с миром. Возьми под свое крыло, даруй защиту и свою милость.

Испуганно вздрагиваю, когда огонь в свечах вспыхнул на добрых сантиметров пятнадцать, и, готова поклясться, в нем я увидела чьи-то глаза. Они смотрели в самую мою душу. От чего ноги подкосились, заставляя встать на колени.

«Что он вновь удумал?»

Когда огонь утих, псих поднялся. Молча подошёл ко мне и, схватив за руку, полоснул откуда-то взявшимся кинжалом по ней.

Боль отрезвила. Я дернулась, пытаясь избавиться от хватки. Естественно, не получилось. А кровь стала стекать вниз, на здоровый корень дерева, на котором мы, собственно, и находимся.

— Ты!.. — Даже сформулировать оскорбление не могу, голос внезапно полностью сел. Только рот открываю и закрываю. Ни звука.

— Услышь мою молитву, Древмир, — продолжает свою шарманку псих. Сильнее пережимает вены, от чего кровь с ещё большим рвением потекла из раны. — Узри же свою деву, дай ей шанс на новую жизнь и новое имя под твоим покровительством. Защити. Направляй. Оберегай. Я — Высший Альв, свидетель сделки. Я — Участник. Свою долю — сделал. Дева, что была выдернута из другого мира, желаешь ли ты жить или предпочтешь умереть?

И алые глаза смотрят цепко, выжидающе.

Они предостерегают.

Сглатываю, переводя взгляд на окровавленную руку. Что-то подсказывает, шутки кончились. От ответа буквально зависит жизнь.

«Выбора нет. Не соглашусь — умру».

— С-согласна, — дрожащим голосом даю добро безумию, сжигая последние мосты.

Просто ледяная энергия переполнила тело, медленно, но верно заполняя, давая что-то нужное, важное. Утерянное.

«Нея — твое имя, дитя».— Чей-то сонный слабый голос раздался в голове, а затем стало так тепло-тепло, словно в пуховое одеяло укутали. —«Я принимаю тебя… и ты прими меня».

— Все получилось. — Усталый, но радостный голос психа вывел из транса. — Как же я рад, блаженная…

— Ты… — обрываюсь на полуслове, так как веки потяжелели, и сознание провалилось в темноту.

«Господи, только не снова!»

Глава 5

Просыпаться с болью во всем теле после очередной безумной выходки психа стало входить в дурную привычку. Потому даже ругаться или как-то демонстрировать обиду — смысла нет. Все равно извинений или же объяснений не дождусь. Так зачем тратить нервы и силы? Их и так нет!

С трудом приоткрыв глаза, смотрю на темно-серое небо. Солнца из-за плотных облаков не видно. Кажется, вот-вот пойдет снег. Да и заметно похолодало со вчерашнего вечера.

По ещё одной только-только приобретенной привычке сильнее укутываюсь в плащ. Запашок от него исходит, конечно, знатный, но за неимением альтернативы приходится терпеть.

«Терпеть психа, терпеть новые невзгоды и боль — сводит зубы от бессилия».

Кажется, что моя та прошлая беззаботная жизнь просто приснилась. Померещилась. Словно разум решил дать такой нужный глоток свежего воздуха, чтобы разбавить отравлено-горько-серный.

Как выжить в столь пугающем месте? Что ждёт дальше? И найду ли спасение? Будущее покрыто туманом, плотным. А я мечтаю взглянуть, узнать, узреть подсказку…

Ещё и лес этот спасать! Сжечь бы его к чертям собачьим! Стереть с лица земли, чтобы и напоминания о нем не оставить. Он принес мне только страдание.

— Хватит дрыхнуть, блаженная! Солнце давно встало.

Прикрываю глаза и считаю до трех в надежде успокоиться. Этот голос, как и его обладатель, вызывает лишь лютую ненависть вперемешку с необъятным гневом. Нет на свете слов, которые могли бы в полной мере описать этот калейдоскоп негативных эмоций. Стань они ядом, вмиг бы отравили все вокруг. Быстро. Разрушительно, ничего не оставляя.

— Если не встанешь, останешься голодной. Я не шучу. — Прислушиваюсь к своему организму. Желудок сводило, но аппетита не было. — Считаю до десяти. — Приходится медленно подниматься с земли, потирая одной рукой глаз. — Вечно угрожать надо.

Псих сидел рядом с горящим костром, поедая свою порцию мяса. Оно, кстати, вновь выглядело отвратительно. И воняло так, будто протухло в прошлом столетии. К горлу подступила желчь.

— Согласен, что кулинария — не сильная моя сторона, но не могла бы ты не блевать только от одного вида, а? Обидно, между прочим! — с крайне возмущенным видом смотрит псих. А я борюсь с тошнотой.

— Где ты откопал это мясо? Оно тухлое, разве не чувствуешь?! — с трудом выговорила, прикрывая ладошкой рот. — Как ты вообще его ешь? Мерзость!

— Мм? — На лице психа проскочило удивление. Он даже как-то растерянно глянул на мясо, потом поднес к носу и понюхал. Посмотрел на меня. — Оно не воняет.

— Воняет, — настаиваю на своем, отступая назад. — У тебя нюх отбило! Мне не мерещится!!!

— Блаженная, я его ем. — Он прищурился, задумчиво потирая серьгу свободной рукой. — Оно горелое, горькое и жесткое, но никак не тухлое.

— Ты хочешь сказать, что я вру?!

— Я хочу понять, в чем дело.

— О да, наконец-то появилось что-то, о чем ты не знаешь!

— Поменьше яда, блаженная. — Мрачно. — Можешь сколько угодно злорадствовать, но на данный момент мое незнание вредит именно тебе.

Не могу не согласиться. Не верить психу на данный момент глупо. Он не будет есть тухлятину только для того, чтобы подшутить. Значит, здесь причина другая. Вон как крепко задумался. Даже смешно стало.

— Стой на месте, блаженная, — приказывает он, приближаясь с одним куском мяса ближе. — Стой, говорю!

— Ты стой, меня сейчас стошнит! Или убери из рук эту гадость! — кричу, размахивая руками и отступая назад. — Серьезно, ещё пару шагов, и на твоих модных сапогах появится содержимое моего желудка!

Угроза не подействовала. Псих, опять же слишком быстро, преодолел расстояние и поднес зловонный кусок к моему носу! Стоит ли говорить, что через секунду я без стеснения очищала желудок, придерживаясь едва подрагивающей рукой за ствол одного из деревьев.

— Занятно.

«Что? Как я блюю?! Странное предпочтение!» — Съязвить бы, да только времени нет. Скрутило по новой.