Лирика (сборник) - Эдуард Асадов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Забыв покой, дела и развлеченья…»
Забыв покой, дела и развлеченья,Пренебрегая солнцем и весной,При каждой нашей встрече мы с тобой,Страдая, выясняем отношенья.
Нет, мы почти никак не поступаем.До ласки ли? Раздув любой пустяк,Мы спорим, говорим и обсуждаем,Что так у нас с тобой и что не так.
Ну что еще: мы вместе, мы одни!Так нет же ведь! Как варвары, наверно,Мы медленно, старательно и верноДруг другу укорачиваем дни…
Мы быть ужасно мудрыми стараемся,От всех себя ошибок бережем.И скоро до того «довыясняемся»,Что ничего уже не разберем!
Размолвки, споры, новые сомненья…И нам, наверно, невдомек сейчас,Что вот как раз все эти выясненьяИ есть ошибка главная у нас.
И чтоб не кончить на душевной скупости,Давай же скажем: «Хватит! Наплевать!»Возьмем и будем делать кучу глупостей,Да, да, десятки самых чудных глупостей,И ничего не будем обсуждать!
1967Любовь и трусость
Почему так нередко любовь непрочна?Несхожесть характеров? Чья-то узость?Причин всех нельзя перечислить точно,Но главное все же, пожалуй, трусость.
Да, да, не раздор, не отсутствие страсти,А именно трусость – первопричина.Она-то и есть та самая мина,Что чаще всего подрывает счастье.
Неправда, что будто мы сами пороюНе ведаем качеств своей души.Зачем нам лукавить перед собою,В основе мы знаем и то и другое,Когда мы плохи и когда хороши.
Пока человек потрясений не знает,Неважно – хороший или плохой,Он в жизни обычно себе разрешаетБыть тем, кто и есть он. Самим собой.
Но час наступил – человек влюбляется.Нет, нет, на отказ не пойдет он никак.Он счастлив. Он страстно хочет понравиться.Вот тут-то, заметьте, и появляетсяТрусость – двуличный и тихий враг.
Волнуясь, боясь за исход любвиИ словно стараясь принарядиться,Он спрятать свои недостатки стремится,Она – стушевать недостатки свои.
Чтоб, нравясь, быть самыми лучшими, первыми,Чтоб как-то «подкрасить» характер свой,Скупые на время становятся щедрыми,Неверные – сразу ужасно верными,А лгуньи за правду стоят горой.
Стремясь, чтобы ярче зажглась звезда,Влюбленные словно на цыпочки всталиИ вроде красивей и лучше стали.«Ты любишь?» – «Конечно!»«А ты меня?» – «Да!»
И все. Теперь они муж и жена.А дальше все так, как случиться и должно:Ну сколько на цыпочках выдержать можно?!Вот тут и ломается тишина…
Теперь, когда стали семейными дни,Нет смысла играть в какие-то прятки.И лезут, как черти, на свет недостатки,Ну где только, право, и были они?
Эх, если б любить, ничего не скрывая,Всю жизнь оставаясь самим собой,Тогда б не пришлось говорить с тоской:«А я и не думал, что ты такая!»«А я и не знала, что ты такой!»
И может, чтоб счастье пришло сполна,Не надо душу двоить свою.Ведь храбрость, пожалуй, в любви нужнаНе меньше, чем в космосе или в бою!
1967Лесная сказка
Ты хочешь, чтоб звезды посыпалисьСо звоном в твои ладони?Чтоб с шумом из мрака вырвалисьКостров гривастые кони?
Чтоб ветви, сомкнув объятья,Твое повторяли имя?Чтоб стало парчовым платье,А туфельки – золотыми?
Ты хочешь, чтоб соболь черныйДал гордый разлет бровям?Чтоб сорок ветров покорноУпали к твоим ногам?
Чтоб в курточках темно-зеленых,Посыпавшись вдруг с ветвей,Двести веселых гномовСтали свитой твоей?
Ты хочешь, чтоб в пестрых красках,Звездой отразясь в реке,Вышла из леса сказкаС жар-птицею на руке?
А хочешь, скажи, ты хочешьТакою красивой стать,Что даже у южной ночиУж нечего будет взять?..
Ты верь мне, я лгать не буду!Есть сто золотых ключей,Я все их тебе добуду!Я сто отыщу дверей!
А чтоб распахнуть их сразуВ волшебную ту страну,
Скажи мне одну лишь фразу,Одну лишь, всего одну!
Слова в ней совсем простые,Но жар их сильней огня.Скажи мне слова такие –Скажи, что любишь меня!
1967Добрый принц
Ты веришь, ты ищешь любви большой,Сверкающей, как родник.Любви настоящей, любви такой,Как в строчках любимых книг.
Когда повисает вокруг тишинаИ в комнате полутемно,Ты часто любишь сидеть одна,Молчать и смотреть в окно.
Молчать и видеть, как в синей дали,За звездами, за морями,Плывут навстречу тебе кораблиПод алыми парусами…
То рыцарь Айвенго, врагов рубя,Мчится под топот конский.А то приглашает на вальс тебяПечальный Андрей Болконский.
Вот шпагой клянется д’Артаньян,Влюбленный в тебя навеки.А вот преподносит тебе тюльпанПылкий Ромео Монтекки.
Проносится множество глаз и лиц,Улыбки, одежды, краски…
Вот видишь: красивый и добрый принцВыходит к тебе из сказки.
Сейчас он с улыбкой наденет тебеВолшебный браслет на запястье.И с этой минуты в его судьбеТы станешь судьбой и счастьем!
Когда повисает вокруг тишинаИ в комнате полутемно,Ты часто любишь сидеть одна,Молчать и смотреть в окно…
Слышны далекие голоса,Плывут корабли во мгле…А все-таки алые парусаБывают и на земле!
И, может быть, возле судьбы твоейГде-нибудь рядом, здесь,Есть гордый, хотя неприметный ГрэйИ принц настоящий есть!
И хоть он не с книжных сойдет страниц,Взгляни! Обернись вокруг:Пусть скромный, но очень хороший друг,Самый простой, но надежный друг –Может, и есть тот принц?!
1967Шаганэ
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
С. ЕсенинНочь нарядно звездами расцвечена,Ровно дышит спящий Ереван…Возле глаз, собрав морщинки-трещины,Смотрит в синий мрак седая женщина –Шаганэ Нерсесовна Тальян.
Где-то в небе мечутся зарницы,Словно золотые петухи.В лунном свете тополь серебрится,Шаганэ Нерсесовне не спится,В памяти рождаются стихи:
«В Хороссане есть такие двери,Где обсыпан розами порог.Там живет задумчивая пери.В Хороссане есть такие двери,Но открыть те двери я не мог».
Что же это: правда или небыль?Где-то в давних, призрачных годахПальмы, рыба, сулугуни с хлебом,Грохот волн в упругий бубен небаИ Батуми в солнечных лучах…
И вот здесь-то в утренней тишиВстретились Армения с Россией –Черные глаза и голубые,Две весенне-трепетных души.
Черные, как ласточки, смущенноСпрятались за крыльями ресниц.Голубые, вспыхнув восхищенно,Загипнотизировали птиц.
Закружили жарко и влюбленно,Оторвав от будничных оков,И смотрела ты завороженноВ «голубой пожар» его стихов.
И не для тумана иль обманаВ той восточной лирике своейОн Батуми сделал Хороссаном –Так красивей было и звучней.
И беда ли, что тебя, армянку,Школьную учительницу, вдругОн, одев в наряды персиянки,Перенес на хороссанский юг!
Ты на все фантазии смеялась,Взмыв на поэтической волне,Как на звездно-сказочном коне,Все равно! Ведь имя же осталось:– Шаганэ!
«В Хороссане есть такие двери,Где обсыпан розами порог.Там живет задумчивая пери.В Хороссане есть такие двери,Но открыть те двери я не мог».
Что ж, они и вправду не открылись.Ну а распахнись они тогда,То, как знать, быть может, никогдаСтроки те на свет бы не явились.
Да, он встретил песню на пути.Тут вскипеть бы яростно и лихо!Только был он необычно тихим,Светлым и торжественным почти…
Шаганэ… «Задумчивая пери»…Ну, а что бы, если в поздний часТы взяла б и распахнула двериПеред синью восхищенных глаз?!
Можно все домысливать, конечно,Только вдруг с той полночи хмельнойВсе пошло б иначе? И навечноДве дороги стали бы одной?!
Ведь имей он в свой нелегкий часИ любовь, и дружбу полной мерой,То, как знать, быть может, «Англетера»…Эх, да что там умничать сейчас!
Ночь нарядно звездами расцвечена,Ровно дышит спящий Ереван…Возле глаз собрав морщинки-трещины,Смотрит в синий мрак седая женщина –Шаганэ Нерсесовна Тальян.
И, быть может, полночью бессоннойМнится ей, что расстояний нет,Что упали стены и законыИ шагнул светло и восхищенноК красоте прославленный поэт!
И, хмелея, кружит над землеюТайна жгучих, смолянистых косВперемежку с песенной волноюЗолотых есенинских волос!..
1969Стихи о несбывшейся встрече
