Волшебный квартет - Клиффорд Саймак

— Пожалуйста, Оп, уймись на минутку,— прервал его Максвелл.— Мисс Хэмптон, позвольте представить вам Духа, моего старого друга.

— Мне очень приятно познакомиться с вами, мистер Дух,— сказала Кэрол.

— Только не «мистер», а просто Дух,— поправил тот.— Я ведь дух, и больше ничего. И самое ужасное заключается в том, что я не знаю, чей я, собственно, дух. Очень рад познакомиться с вами. Так уютно сидеть за столиком вчетвером. В цифре «четыре» есть что-то милое и уравновешенное.

— Ну,— объявил Оп,— теперь, когда мы перезнакомились, давайте перейдем к делу. Выпьем! Ужасно противно пить в одиночку. Конечно, я люблю Духа за многие его превосходные качества, но не перевариваю непьющих.

— Ты же знаешь, что я не могу пить,— вздохнул Дух.— И есть не могу. И курить. Возможности духов весьма и весьма ограниченны, но мне хотелось бы, чтобы ты перестал указывать на это всем, с кем мы знакомимся.

Оп повернулся к Кэрол/

— Вы, кажется, удивлены, что варвар-неандерталец способен изъясняться так красноречиво и свободно, как я?

— Не удивлена, а потрясена,— поправила Кэрол.

— Оп,— сообщил ей Максвелл,— за последние двадцать лет вобрал в себя такое количество знаний, какое обыкновенному человеку и не снилось. Начал с программы детского сада в буквальном смысле слова, а сейчас работает над докторской диссертацией. А главное, он и дальше собирается продолжать в том же духе. Его можно назвать одним из самых выдающихся наших студентов.

Оп поднял руку и замахал официанту.

— Сюда! — крикнул он,— Здесь есть люди, которые хотели бы облагодетельствовать вас заказом. Все они умирают от жажды.

— Больше всего меня в нем восхищает,— заметил Дух,— его застенчивость и скромность.

— Я продолжаю учиться,— сказал Оп,— не столько из стремления к знаниям, сколько ради удовольствия наблюдать ошарашенное выражение на лицах педантов преподавателей и дураков студентов. Впрочем,— повернулся он к Максвеллу,— я отнюдь не утверждаю, что все преподаватели — обязательно педанты.

— Спасибо! — сказал Максвелл.

— Есть люди,— продолжал Оп,— которые, по-видимому, убеждены, что Homo sapiens neanderthalensis — глупая скотина, и ничего больше. Ведь что ни говори, а он вымер, он не смог выдержать борьбы за существование, в чем усматривается прямое доказательство его безнадежной второсортное. Боюсь, я и дальше буду посвящать мою жизнь опровержению...

Рядом с Опом возник официант.

— А, это опять вы! — сказал он.— Можно было сразу догадаться, как только вы принялись на меня орать. Вы невоспитанны, Оп.

— С нами тут сидит человек,— сообщил ему Оп, пропуская мимо ушей оскорбительное утверждение,— который вернулся из страны теней. По-моему, достойнее всего будет отпраздновать его воскресение дружеской вакханалией.

— Насколько я понял, вы хотели бы чего-нибудь выпить?

— Так почему же вы сразу не принесли бутылку хорошего пойла, ведерко льда и четыре... нет, три рюмки? — осведомился Оп.— Дух, знаете ли, не пьет.

— Я знаю,— сказал официант.

— То есть если мисс Хэмптон не предпочитает какую-нибудь модную болтушку,— уточнил Оп.

— Кто я такая, чтобы вставлять палки в колеса? — спросила Кэрол.— Что пьете вы?

— Кукурузное виски,— ответил Оп.— Наш с Питом вкус в этом отношении ниже всякой критики.

— Ну так кукурузное виски,— решила Кэрол.

— Насколько я понял,— сказал официант,— когда я приволоку сюда бутылку, у вас будет чем за нее заплатить. Я помню, как однажды...

— Если я обману ваши ожидания,— объявил Оп,— мы обратимся к старине Питу.

— К Питу? — переспросил официант и, посмотрев на Максвелла, воскликнул: — Профессор! А я слышал, что вы...

— Я вам уже битый час об этом толкую,— перебил Оп.— Потому-то мы и празднуем. Он восстал из гроба.

— Но я не понимаю...

— И незачем,— сказал Оп,— Несите-ка выпивку, больше от вас ничего не требуется.

Официант убежал.

— А теперь,— сказал Дух, обращаясь к Максвеллу,— пожалуйста, объясните нам, что вы такое. По-видимому, вы не дух, или же процесс их изготовления значительно улучшился с той поры, когда человек, которого представляю я, сбросил бренную оболочку.

— Насколько можно судить,— начал Максвелл,— перед вами результат раздвоения личности. Один из меня, насколько я понял, стал жертвой несчастного случая и умер.

— Но это же невозможно! — возразила Кэрол.— Психическое раздвоение личности — это понятно, но чтобы физически...

— Ни на земле, ни в небесах нет ничего невозможного,— объявил Дух.

— Цитатка-то заезженная! — заметил Оп.— И к тому же ты ее переврал.

Он принялся энергично скрести короткими пальцами волосатую грудь.

— Не глядите на меня с таким ужасом,— сказал он Кэрол,— Зуд, и больше ничего. Я дитя природы и потому чешусь. Но я отнюдь не наг. На мне надеты шорты.

— Его выучили ходить на двух ногах,— заметил Максвелл,— но только-только.

— Вернемся к раздвоению вашей личности,— сказала Кэрол.— Не могли бы вы объяснить нам, что, собственно, произошло?

— Я отправился на одну из планет системы Енотовой Шкуры, и в пути моя волновая схема каким-то образом сдублировалась, так что я прибыл одновременно в два разных места.

— Вы хотите сказать, что возникло два Питера Максвелла?

— Вот именно.

— На твоем месте,— сказал Оп,— я подал бы на них в суд. Этим транспортникам даже убийство с рук сойдет! Ты можешь вытрясти из них хорошее возмещение. Вызовешь свидетелями меня и Духа. Мы ведь были на твоих похоронах! И вообще,— добавил он,— нам с Духом тоже следует предъявить иск. За причинение морального ущерба. Наш лучший друг лежит в гробу бледный и неподвижный, а мы совсем убиты горем.

— Нет, правда, мы очень горевали,— сказал Дух.

— Я знаю,— ответил Максвелл.

— Послушайте,— сказала Кэрол.— По-моему, вы все трое относитесь к случившемуся как-то слишком уж легкомысленно. Один из трех друзей...

— Чего вы от нас хотите? — осведомился Оп.— Чтобы мы запели «Аллилуйя»? Или таращили глаза, дивясь неслыханному чуду? Мы потеряли приятеля, а теперь он вернулся...

— Но ведь их было двое, и один...

— Для нас он всегда был один,— сказал Оп.— И пожалуй, так лучше. Нетрудно представить, какие недоразумения возникли бы, если бы его было двое.

Кэрол повернулась к Максвеллу:

— А что скажете вы?

Он покачал головой:

— Я начну всерьез думать об этом только дня через два. А пока, наверное, я просто не могу. По правде говоря, при одной мысли об этом меня охватывает какое-то оцепенение. Но сейчас я сижу здесь с хорошенькой девушкой, с двумя старыми друзьями и большим симпатичнейшим котиком и знаю, что нам предстоит разделаться с бутылкой виски, а потом хорошенько поужинать.

Он весело ей улыбнулся. Кэрол пожала плечами.

— Таких сумасшедших я еще не видела,— сказала она,— И знаете, мне это нравится.

— Мне тоже,— объявил Оп.— Что ни говорите, а эта вaшa цивилизация куда приятнее давних эпох. В моей жизни не было дня счастливей того, когда экспедиция из Института времени утащила меня сюда как раз в тот момент, когда несколько моих любящих соплеменников решили подзакусить мною. Впрочем, у меня к ним нет никаких претензий. Зима выдалась долгая и суровая, снег был очень глубоким, и дичь совсем исчезла. К тому же кое-кто из племени имел на меня зуб — и не без оснований, не буду вас обманывать. Меня уже собирались тюкнуть по затылку и, так сказать, бросить в общий котел...

— Каннибализм! — с ужасом произнесла Кэрол.

— Естественно,— утешил ее Оп.— В те безыскусственные первобытные деньки в подобной ситуации не было ничего особенного. Но, разумеется, вам этого не понять. Ведь вы ни разу не испытали настоящего голода, верно? Такого, чтобы кишки сводило, чтобы совсем иссохнуть...— Он умолк и обвел глазами зал.— Наиболее утешительный аспект этой культуры,— продолжал он,— заключается в изобилии пищи. В старину у нас была чересполосица: ухлопаем мастодонта и едим, пока нас не начнет рвать, после чего опять едим и...

— На мой взгляд,— предостерегающе сказал Дух,— эта тема не слишком подходит для разговора за столом.

Оп поглядел на Кэрол.

— Во всяком случае, вы должны признать,— объявил он,— что я прямодушен. Когда я имею в виду рвоту, я так и говорю: «нас рвало», а не «мы срыгивали».

Подошел официант и почти швырнул на стол бутылку и ведерко со льдом.

— Горячее сейчас закажете? — спросил он.

— Мы еще не решили, будем ли мы питаться в этой подозрительной харчевне. Одно дело тут нализаться, и совсем другое...

— В таком случае, сэр...— Официант положил перед ними счет.

Оп порылся в карманах и вытащил деньги. Максвелл придвинул бутылку и ведерко поближе и начал раскладывать лед в рюмки.

— Но мы поужинаем тут? — спросила Кэрол.— Если Сильвестр не получит бифштекса, который вы ему обещали, я ничего не гарантирую. И ведь как терпеливо и благонравно он ведет себя, несмотря на все эти аппетитные запахи!