Хельмова дюжина красавиц. Ненаследный князь - Карина Демина

— Конечно, конечно… — пан Зимовит поморщился, не давая себе труда скрыть раздражение. — Но… это несколько неожиданно. Признаюсь, мы с паном Стескевичем уже успели обговорить многие вопросы…

…интересно, когда это? Грель о подобном не упоминал. Вот о новых штанах со штрипками, так да, сказывал, а о договоренностях с генерал-губернатором — нет. Штаны, выходит, важней?

— …и скажу честно, нам было бы удобнее и дальше продолжить работу с ним…

— Боюсь, ничем не могу помочь.

— Отчего же? Сколь знаю, пан Стескевич прибыл…

…и того интересней. Когда ж он успел-то? И главное, почему Евдокия о том слышит впервые?

— …и вы просто передадите полномочия ему… как старшему…

— Нет.

Генерал-губернатор снял очки и, сев, подпер кулаком подбородок.

— Панночка Евдокия, я понимаю, что вы не хотите упустить свой шанс… а я не хочу вредить вам и писать Модесте Архиповне письмо, выказывая свое вами недовольство… но вы не оставляете мне иного выхода.

— Боюсь, — Евдокия стиснула портфель. — Что бы вы ни написали, матушка решения не изменит. Более того, не она, а я вложила в это мероприятие пятьдесят тысяч злотней, а потому имею полное право видеть, на что они были… или будут истрачены.

— Вот как?

— Именно.

— Что ж, — пан Зимовит поднялся, — в таком случае, не смею вас боле задерживать.

Коснувшись серебряного колокольчика, пан Зимовит дождался, когда боковая панель, ничем-то не отличная от прочих, скользнет в сторону.

— Что у нас есть на Евдокию Парфеновну Ясноокую…

Ждать пришлось несколько часов, но досье помощники собрали если не полное, то крайне любопытное… генерал-губернатор, перелистывая странички его, то хмурился, то усмехался.

…упрямая девица.

И несвоевременно, до чего же несвоевременно пришло панне Модесте в голову заменить проверенного человека дочерью…

Пан Зимовит задумчиво провел пальцами по спине бронзовой лошади. Сейчас его занимало одно — кому поручить дело тонкое, щепетильное, с тем, чтобы после, когда вся эта история закончится, не вышло нового скандала. И не сказать, чтобы в подчинении генерал-губернатора вовсе не имелось людей надежных, но по тем или иным причинам, не подходили они…

— Найди мне Лихослава Вевельского…

…неймется княжичу, не привык без службы? Пускай послужит, а заодно поймет, что не с его-то характером в тайную канцелярию соваться.

Дворец генерал-губернатора Евдокия покидала в смешанных, если не сказать, расстроенных чувствах. И встрече с Грелем Стесткевичем, прогуливавшемся по аллее, она вовсе не обрадовалась.

— Панночка Евдокия! — Грель поспешил навстречу.

В клетчатом пиджаке с широкими плечами, в полосатых узких брюках, он выглядел нелепо и смешно. Шляпа с высокой тульей, исполненная из белой гишпанской соломки, придавала ему вид легкомысленный, с которым не вязался ни массивный черный кофр с бронзовыми уголками, ни свернутая в трубочку газета. Ее пан Стесткевич сунул подмышку и сделал попытку поцеловать Евдокии ручку.

— Что вы здесь делаете? — Евдокия ручку спрятала.

На всякий случай.

Вот не по нраву ей был пан Стесткевич, невзирая на всю старательность его, каковая виделась Евдокии показной.

— Так ведь я за вами, панночка Евдокия… в помощь.

Грель улыбался. Зубы он имел хорошие, крупные и белые, которыми гордился и после каждого приема пищи старательно начищал меловым порошком. Порошок в жестяной коробочке, а также щетку и мягкую тряпицу он повсюду носил с собою. О привычке его, несомненно похвальной, знали многие и втихую посмеивались. Однако Грель на насмешников взирал свысока и от привычки отказываться не собирался. Сейчас он глядел на Евдокию с верноподданическим обожанием, несколько ее пугавшим.

— Меня маменька ваша, Модеста Архиповна, послали-с…

…врет.

Врет и не краснеет.

— И для чего же?

— Ах, панночка Евдокия, — Грель позволил себе взять Евдокию под локоток и портфель с бумагами попытался отнять, за что и получил по руке, но не обиделся, рассмеялся неприятным дребезжащим смехом. — Вам ли не знать, сколько на таких от мероприятиях дел… ваша маменька так и сказали, что, мол, сразу следовало бы меня с вами отправить… да и с паном Зимовитом мы…

— Знаю.

…не знает, но догадывается, что неспроста генерал-губернатор пытался от Евдокии избавиться, не из блажи, не из пустого мужского пренебрежения…

И тем любопытней все.

— Вот, и буду помогать, чем смогу… — пан Грель все же завладел рукой Евдокии и держал ее не просто так, но со смыслом, пальчики поглаживал и, улыбаясь, в глаза норовил заглянуть, вздыхал томно.

От него пахло дорогим одеколоном, а в петлице пиджака виднелась красная роза.

— Вы себе представить не можете, панночка Евдокия, до чего я рад… прежде нам с вами не случалось работать, чтобы вот так, накоротке… и я премного о том сожалею…

Евдокия не сожалела.

Она пыталась связать Греля, генерал-губернатора и происшествие, каковое вряд ли удастся скрыть… серую гниль и конкурс…

Все одно к одному.

А не складывается. Почему? Потому что не хватает Евдокии информации.

Пока не хватает.

— Помолчите, — велела она, и Грель послушно замолчал, только серые глаза нехорошо сверкнули. Нет, не нравился он Евдокии…

Кто таков?

Появился в позапрошлом годе, отрекомендовавшись сыном старого Парфена Бенедиктовича приятеля, разорившегося и вынужденного существовать, если не в бедности, то на грани ее. Грель рассказал маменьке слезливую историю, показал пару магснимков с батюшкой и покойным супругом Модесты Архиповны, доказывая этакое своеобразное родство… и получил место приказчика в торговой зале…

…мылом торговал, шампунью и прочими дамскими мелочами.

Следовало признать, что клиентки Греля любили, нахваливали, и трудился он, себя не жалея. И маменька, несмотря на знакомство, относившаяся к нему с прохладцею, как и к прочим наемным работникам, оттаивала…

…а все одно не было у Евдокии веры этому человеку.

Не было и все тут.

Еще та история, прошлогодняя… темная, нехорошая… ничего-то никто прямо не сказал, но намекали, поглядывали… уволить бы, так не за что…

…осторожней быть надобно, так чутье говорило, а чутью своему Евдокия верила. И руку свою забрала. Хотела вытереть о юбки, да удержалась.

Пан Грель, оскорбленно поджав губы, поотстал…

…и все-таки, кто принес проклятье? Его ведь не так просто сплести. Евдокия узнавала, и пусть сама она напрочь лишена магического таланту, но теорию постигла. Одной силы мало, умение требуется немалое, иначе, сорвавшееся с привязи проклятье, самого проклинающего и поразит.