Теарнская партия - Сергей Раткевич

Феррена это спокойствие взбесило окончательно. Выхватив шпагу, он бросился на своего наставника. В эту минуту ему было наплевать, что отец разгневается, что ни одно государство не станет с доверием и уважением относиться к принцу, убившему собственного наставника. К принцу, запятнавшему себя убийством старика. Ему было безразлично, что о нем подумают, что скажут и что сделают. Ему хотелось покарать мерзавца, посмевшего поднять на него руку. Посмевшего унизить так страшно, что никаких слов не находилось.

«Предки не тратили слов! Предки убивали!»

В следующий миг принц Феррен убедился, что он существенно отличается от своих предков. Потому что у него убить не получилось.

Когда наставник успел ухватить стоявшую у камина кочергу, принц не заметил. А вот то, что при помощи этой кочерги проклятый старикан с легкостью вышиб шпагу, принц не только заметил, но и почувствовал. Почувствовал, как горделивый и яростный удар запнулся на полпути, как кисть скрутило чудовищной вспышкой боли. А в следующий миг шпага вырвалась из пальцев и упала на ковер. И нога наставника на нее наступила. А рука наставника… рука наставника вновь ухватила многострадальное ухо.

На сей раз принца выпороли его собственной шпагой.

– Я догадывался, что жизнь, кою вы вели, ваше высочество, не могла не подорвать вашего здоровья, – заметил наставник Кноллес. – Но я даже представить не мог, что вы настолько ослабели. Не удержать в руках шпагу! Не справиться с хилым стариком!

– Отцу пожалуюсь! – выдавил принц.

– Он предвидел, что вы так скажете, ваше высочество, – усмехнулся наставник. – И велел в подобном случае выпороть вас еще раз. Давайте считать, что я это уже сделал, и перейдем наконец к занятиям. Можете мне поверить, ваше высочество, происходящее не доставляет мне никакого удовольствия. Я бы предпочел заняться науками.

Принц подчинился. А что ему еще оставалось?

На следующий же день к нему явился учитель фехтования. И Феррен с ужасом убедился, что наставник Кноллес был прав! И как это случилось, что охота и дружеские поединки сменились пьянками и картами? Как вышло, что он потерял навык и даже не заметил этого? Феррен потел и задыхался, но новый наставник был столь же безжалостен, как и предыдущий. Отец одобрял, разумеется. Мать…

– Сынок, но ты же должен быть мужчиной, – улыбнулась королева Ингерен, когда принц попытался ей пожаловаться. – Терпи. У отца большие планы насчет тебя.

Просить пощады было не у кого. Оставалось сжать зубы и дождаться, когда эта пытка кончится. Все ведь когда-нибудь кончается, верно?

– Ваше высочество, вы о чем-то задумались? – Голос наставника выдернул принца из воспоминаний.

– Да? – вскинулся он. – Простите. И в самом деле отвлекся…

«Ну разумеется, я задумался! – с яростью подумал Феррен. – Задумался о том счастливом времени, когда ты, наконец, сдохнешь, наставник Кноллес!»

– Я уже в третий раз задаю вам вопрос, ваше высочество. Потрудитесь услышать его хотя бы сейчас. И ответить, разумеется.

– Да, наставник. Конечно.

Когда мучения подошли к концу и наставник Кноллес вместе с довольным королем покинули комнату, где проходили занятия, принц с яростью швырнул в стену первой подвернувшейся под руку книгой. Это было все, что он мог себе позволить. Пока.

На миг отвлекшись, его величество король Ренарт бросил взгляд в окно.

Лил дождь. Всю эту долгую зиму лил унылый однообразный дождь.

Его величество вздохнул и вновь обратил все свое внимание на докладывающего ему начальника вирдисской секретной службы.

– …следовательно, в настоящий момент никакие претенденты на вирдисский престол не могут вам угрожать, ваше величество, – закончил генерал Гламмер.

– Наследники герцога Угерна? – для порядка поинтересовался король.

– Сидят под домашним арестом, каждый в своих владениях, обвинения с них все еще не сняты, мои люди за ними приглядывают. В активной переписке друг с другом и прочих подрывных действиях не замечены. С этой стороны опасности никакой. Более того, мне удалось подгрести под себя часть секретной службы покойного герцога, тех, что не разбежались…

– Прекрасно, – кивнул король Ренарт. – А дальше… а дальше – бал!

– Бал по случаю воцарения? – понимающе подхватил генерал. – Немного поздновато, но…

– Бал по случаю примирения Вирдиса со всеми своими соседями, – поправил король. – Ну, и воцарения заодно. Почему бы и нет?

– О! Так вы, ваше величество, намерены пригласить…

– Всех, кто не откажется приехать, – закончил король Ренарт. – Всех. И в первую голову теарнскую и ирнийскую королевские семьи. Насчет первых есть некоторые планы, перед вторыми нужно как следует извиниться. Эта гадость с наемниками до сих пор не дает мне покоя. Профессор Шарнай, конечно, передал все мои извинения, но… за такое короли извиняются лично, даже если собственная вина не так уж и велика.

Генерал Гламмер задумался на миг, а потом решительно кивнул:

– Верно, ваше величество. Тут дипломатами не отделаешься.

– Вот сойдет зимняя слякоть, и будем приглашать, – добавил король.

Король Ренарт дважды с полным вниманием просмотрел смету расходов на предстоящий бал.

– Многовато, но… необходимо.

– Ваше величество, – промолвил генерал Гламмер, – народные празднования…

– Что «народные празднования»?

– Может, просто немного урезать эту статью расходов? А то будет как при покойном величестве…

Король Ренарт содрогнулся, припоминая празднование по случаю воцарения Эттона. Перепившаяся чернь, поножовщина, давка, чего-то требующая обезумевшая толпа, напирающая на королевский дворец, убийства и грабежи в городе и в довершение всего – вспыхнувшие пожары.

Именно его маги погасили тогда бушующее пламя и спасли от огня столицу, пока гвардия с армией наводили порядок. Именно тогда он и попал в кружок «ценителей живописи» нового короля. Хоть и не смыслил ни бельмеса в этой самой живописи, впрочем, как и герцог Угерн, чьи войска вместе с вирдисской гвардией разгоняли взбунтовавшуюся чернь.

– Нет уж! Как при покойном величестве быть не должно! – Ренарт стиснул подлокотник кресла. – Но и расходы я урезать не стану. Не хочу, чтобы пошла молва, будто я скуп. Вместо этого подумайте, что можно сделать для порядка и безопасности. Понадобится – введите войска. И пусть народ напивается и буянит, сколько ему влезет. Но чинно и благопристойно, как и положено порядочным гражданам. Организуйте мне народное ликование, генерал! Гвардия, армия, ваша собственная служба… магов моих возьмите, если надо, но чтобы все прошло без сучка и задоринки.