Приключения принца Иоганна Мекленбургского - Иван Оченков

— Я тоже так думаю, но что ответить королю?

— Да так и ответьте, не время, мол. Вот еще не много все успокоится, а там глядишь, король вызовет вас ко двору и это станет заботой вашего приемника, а не вашей.

— Вы полагаете, меня отзовут? — Заинтересовано спрашивает генерал.

— Ну, когда это точно случится, я вам сказать не могу, но его величество собирается реформировать армию, а вы, по его словам, лучший шведский военачальник. Так что вам и карты в руки.

— Карты? — Озадачено переспрашивает Якоб.

Тьфу ты черт! К картам европейцы еще не пристрастились, по крайней мере, шведы. А вот у англичан говорят, при дворе картами не брезгают даже дамы. Впрочем генерал кажется понял мою мысль.

— Ваше королевское высочество, все хочу у вас спросить. — переводит разговор в другую плоскость Делагарди.

— Спрашивайте, друг мой, сделайте одолжение.

— Зачем вам это нужно?

— Что вы имеет в виду? — Недоуменно отвечаю вопросом на вопрос.

— Вашу охоту на местных разбойников.

— Ах вот вы про что! Ну, на это есть сорок причин, во первых мне скучно!

— Остальные причины можете не называть. — Засмеялся Якоб, которому я уже как-то рассказывал байку о Ходже Насреддине. — А если серьезно?

— А я серьезно. Мне действительно нечем заняться. Я с гораздо большим удовольствием проводил бы время со своей молодой супругой. Мы женаты так недавно, что просто не успели надоесть друг другу. Я мог бы заняться своими землями в Германии, да мало ли чем еще. Кроме того, разбойники, и вам это известно не хуже меня, превратились в настоящий бич здешних мест. И то что шведская власть в моем лице борется с ними весьма положительно воспринимается местными жителями. Кроме того, разве вы не обратили внимание, что наш любезный князь Одоевский в последнее время сильно занят? Многоуважаемый Иван Никитич по уши завяз в разбойном приказе, занимаясь расследованием и судом татей, которых я ему так регулярно поставляю. Так что времени и сил на то чтобы втыкать вам палки в колеса у него просто не остается.

— Пожалуй, вы правы. — Хмыкнул генерал. — А что он делает с этими, как вы сказали, да-да с татями?

— Вопрос интересный, поскольку публичных казней давно не было (я ведь ничего не пропустил?), то либо разбойники становятся холопами любезнейшего Ивана Никитича, либо… либо они просто не пережили следствия. Кнут и дыба доставляют не самые приятные ощущения, знаете ли. Впрочем, я почему то полагаю первый вариант более частым.

— Вы полагаете, у князя мало холопов?

— Я полагаю, что много их просто не бывает. Я немного изучил местное законодательство и обычаи. Они очень архаичны и вместе с тем интересны. Холопами становятся либо пленные, причем как вы понимаете речь о людях низкого звания. Либо же, люди по каким-то своим причинам добровольно расстаются со свободой. Пленные остаются в своем звании досмерти человека пленившего их, а закупы пока не отработают свой долг. Таким образом холопов не бывает много, кроме того правительство обычно крайне негативно относится к закабалению своих подданных. Что впрочем, вполне понятно, ведь холопы не платят податей. Ну, а сейчас, когда твердой, да что там твердой, никакой власти нет довольно удобное время, чтобы увеличить число зависимых от тебя людей. Ну, а поскольку князь хотя и самый большой начальник, но все же не единственный, идет грызня между дьяками, боярскими детьми и прочими чинами его администрации.

— Вы рассказываете интересные вещи ваше высочество. Ведь считается, что все московиты в той или степени рабы и их государство всячески старается поработить их.

— Кем считается, заезжими путешественниками, которые мало что видели и еще меньше поняли?

— Ну, мне приходилось слушать пастора Глюка побывавшего в Москве и рассказывавшего о падении нравов среди ее жителей.

— Я тоже имел такое сомнительное удовольствие при дворе его величества. Пастор с таким воодушевлением рассказывал о множестве падших женщин и полчищах содомитов (и все это в присутствии дам), что я просто не мог, не спросить была ли у него хоть минута во время путешествия, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, то есть богослужениями, а не визитами к гулящим девкам.

— И что же он вам ответил? — Спросил, засмеявшись Делагарди.

— Ничего, а вот его величество отреагировало точно так же как вы. С тех пор некоторые патеры на меня косо смотрят, а ее высочество принцесса Катарина попеняли мне за шутки над священнослужителями и я обещал ей больше так не делать.

— У вас довольно острый язык, но согласитесь что в словах преподобного Глюка есть доля правды.

— Я вас умоляю Якоб! Вы полагаете, что в Стокгольмских портовых тавернах меньше гулящих девок, нежели в Москве? Ваш преподобный хотел найти мерзость, и он ее нашел. Увы я слишком хорошо знаю таких людей, они охотно ищут недостатки в окружающих чтобы те не обращали внимания на их пороки. Сегодня пастор обвинит во всех смертных грехах московитов, а завтра нас с вами.

— Возможно, вы правы, ваше высочество. Могу я узнать какие у вас планы?

— Ну, для начала я прочитаю письмо принцессы. Вполне может статься, что после прочтения его мои планы круто поменяются.

— О, конечно, не смею вам мешать!

Проводив Делагарди, я засел за чтение. Вначале как водится длинное и витиеватое приветствие с перечислением всех титулов как прирожденных, так и благоприобретенных. Ну, что поделаешь век такой. Затем максимально подробный отчет о делах, в смысле о наших совместных доходах. Столько-то прибыли, столько-то убыли соответственно в сухом остатке вот столько. Вот не зря злые языки говорят, что первые Ваза были торговцами. А это что? Присланные мной вещи будут бережно хранится пока мое высочество не вернется. Список прилагается. Какие нафиг вещи? Ах да, как не мимолетно было посещение Дерпта, кое-что все-таки в руки попало. Детально разбираться времени не было, и я недолго думая приказал все скопом отправить на "Марте" в Стокгольм. Моя же благоверная все тщательно осмотрела, взвесила и отложила до лучших времен. Ну, или на черный день, тут как повезет. Кстати, а что там? Странно я вроде церкви не грабил. После дел финансовых дела семейные. Его величество очень доволен удачным налетом на Дерпт и шлет мне пламенный привет. Лучше бы его величество прислало по весне подкреплений, и я бы поляков к черту выбил бы из южной Эстляндии. Ах вот оно что, его величество так же интересуется перспективами становления братца Карла Филипа Московским царем, ну или на худой конец Новгородским герцогом. Снова здорово! Вроде людским языком объяснял, что чтобы пропихнуть Карла на трон надо во первых, организовать реальную помощь в деле изгнания поляков из Москвы. А во вторых самому королевичу не худо бы подсуетится. Язык русский мал-мал изучить, православие хотя бы пообещать принять. Глядишь чего бы и выгорело. А так чтобы русские и сами поляков выгнали и шведского королевича тут же царем выбрали…. Простите, а за какие заслуги? Ну да ладно. Что там дальше? Ее величество королева мать пребывает в добром здравии чего и вам…. Угу, и теще того же, и той же меркой. Его королевское величество если будет на то воля божья станет дядей. Не понял! Это мне супруга так о своей беременности сообщила? Я худею дорогая редакция!

Я откидываюсь на кресле и на меня накатывают воспоминания о последних днях проведенных с шведской принцессой. Тем утром я как всегда проснулся не свет не заря и долго смотрел на спящую Катарину. Она тоже жаворонок и обычно рано встает, особенно для принцессы, но вчера был торжественный прием, потом танцы и она устала. Кроме того сразу заснуть я ей, понятное дело, не дал. Сами понимаете дело молодое, а мне в скоро в поход. Днем Катарина совсем другая, нежели ночью. Смотрит на людей внимательно и немного строго. Одевается "с приличной скромностью", то есть очень дорого, но при этом не кричаще. В любой ее позе чувствуется прирожденное величие. А сейчас я вижу перед собой спящую красивую молодую женщину. Длинные волосы разметались по подушке. Вообще на ночь их положено убирать в чепец, но я терпеть ненавижу это уродливый предмет гардероба. Так что утром у служанок будет одной заботой больше. Комплект ночных сорочек подаренных в числе прочего на свадьбу тещей так же лежит ненадёванный. Мужчины, принадлежащие к благородному сословию, в это время тоже должны спать в ночных рубашках до пола. Это еще ничего, женские примерно на метр длиннее и тянутся за знатной дамой шлейфом. Ну, а чтобы дети все-таки имели шанс появится на свет в рубашках предусмотрены отверстия. Когда я в первые увидел это безобразие меня разобрал смех, потом, правда, было не до смеха. В общем, спали мы с Катариной по моему настоянию исключительно в костюмах Адама и Евы. Впрочем, молодая супруга довольно быстро пришла к выводу, что это удобнее. Ну, а если надо позвать прислугу есть халаты.