Попаданка за пять монет - Лидия Миленина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоило оказаться у него на руках, и в голову начали закрадываться мысли о том, что видения будущего – всего лишь видения. Может, нам позволено хоть немного близости?! Пальчики шаловливые потянулись гладить его смуглую щеку, губы невольно приоткрылись, прося о поцелуе.
В этот миг Гадор… коршуном впился в мои губы. Мир потерялся, тело само собой изогнулось у него на руках.
Проклятье! Хотя бы я должна устоять, если он не может!
– Гадор! Что ты делаешь! Нам же нельзя! – Когда его губы скользнули мне на шею, я уперлась руками в его плечи. – Перестань! Ты не можешь…
– Могу. И ты можешь. Мы можем – здесь! – хрипло прошептал дракон. – Порода зайтер защищает от любой магии. В том числе ментальной. Если быть внутри строения…
Взмахнул рукой – и входная дверь захлопнулась, отрезая нас от жестокого внешнего мира.
– Правда, что ли?! – обрадовалась я.
– Да-а… милая моя Анечка… Умм…Как я соскучился…
Дальше разговаривать было невозможно.
Глава 34
– Одного понять не могу, – задумчиво сказала я. – Как из зайтера смогли высечь дворец, если он устойчив к любому разрушению?
После всего мы гуляли по дворцу.
Ох, что это было! Оказалось, достаточно небольшого перерыва, чтобы мы с Гадором обретали друг друга с особой страстью и нежностью. И, конечно, весь осадок от ссоры растаял без следа.
Гадор водил меня по залам, показывал уникальные картины и всякие артефакты. Ведь состояла коллекция по большей части как раз из магических артефактов и небольшого количества произведений искусства – картин старых мастеров, статуэток и прочего в этом духе.
В ответ на мой вопрос он хмыкнул.
– Ключевое слово здесь «разрушение». Зайтер невозможно расколоть повреждающим воздействием. А вот выделке он поддается – правда, только с использованием особых тайных инструментов гномов. Думаешь, почему мне пришлось обращаться к этим меркантильным созданиям? Кстати, механизм, как он «распознает» вредоносные воздействия, неизвестен.
– Так если зайтер может защитить даже от ментального воздействия, то почему не сделать из него артефакт, который помешал бы нанести тебе ментальный удар?
Гадор улыбнулся:
– Зайтер работает, только если находиться прямо «внутри него», без зазоров. Видишь, здесь нет окон. Подвеска с кусочком камня не работает. А вот сделать шкатулку, которая будет неразрушима и защитит свое содержимое от любых воздействий, – можно. Мы с тобой здесь как раз как в шкатулке. Кстати, артефакторика только на словах прекрасная наука. Кажется, что можно создать амулет, спасающий от вредоносной магии и тому подобного. На самом деле – нет. Все в магии определяется личной силой и искусством мага. Потому что амулеты можно делать лишь однонаправленные. Например. – Гадор взял с полочки серебряную каплю на цепочке. – Вот этот изготовленный человеческими магами амулет может защитить человека от воздействия природных магов вроде тебя. Да и то не целиком. Не даст, например, задушить какой-нибудь вашей живой лианой. И все. К тому же все амулеты нужно часто «перезаряжать», а это тоже могут лишь высокоспециализированные маги. Так что амулеты – лишь игрушки для немагов, мало помогающие в плане защиты. Сами маги всегда опираются на самих себя. Из полезных амулетов могу показать вот этот. – Гадор шагнул к другому стеллажу и достал небольшой кувшин из белого камня. Повертел его в руках. – Если налить в него воды, то она может не портиться столетиями. А если использовать воду из кувшина не больше небольшой чашки в день, то запас будет возобновляться за счет преобразования стихии воздуха (которого всегда много вокруг) в стихию воды.
– О! Прекрасная бытовая магия! – обрадовалась я.
Кстати, наверно, вы помните, что в Академии не было факультета бытовой магии, которую так ценили мужчины в распределителе. Бытовая магия была представлена всего лишь большой кафедрой на общем факультете.
Например, что может понадобиться в быту? Допустим, поварихе хочется отойти в туалет, а она варит суп, который нужно все время помешивать. Вот и заставляет она поварешку мешать саму по себе. А такое управлением вещами – предмет общей магии. Были, конечно, в «бытовухе» и вкрапления других форм магии. Как с этим кувшином – стихийной. Конечно, многие богатые отцы отправляли своих дочерей учиться на «бытовуху», чтобы потом повыгоднее продать замуж.
В общем, наше пребывание в сокровищнице Гадора было крайне приятным и интересным. Только не было тут одной очень полезной вещи…
Туалета не было. Кошмар!
Поскольку мы пробыли там достаточно долго, мне несколько раз приспичивало сходить в кустики. В итоге Гадор махнул рукой и потратил четверть часа, чтобы сделать меня «своей» для нерушимой защиты дворца. Теперь я могла свободно входить и выходить.
– Кстати, если со мной что-нибудь случится – укроешься здесь! – вдруг бросил он.
– Нет. Этого не будет, – разгневанно ответила я. – Опять ты за свое!
Но осадочек, что называется, остался. Опять стало немного тревожно.
Правда, Гадор знал, что делать с моей тревогой. Взвалил меня на плечо и под удары кулачком по спине да мои вопли отнес обратно в кровать, что притаилась в одной из комнат.
Потом, лежа у него на груди, я аккуратно расспрашивала о его прошлом. Ведь, если подумать, я ничего не знала о муже, кроме того, что он сирота и ректор. Он расслабился и вполне охотно рассказывал.
Гадор происходил из знатного драконьего рода. Родители его были близки к Правителю (председателю Совета драконов), принимали участие в драконьей политике.
Он всегда отличался от других. С юности ему хотелось не просто владеть магией, а исследовать ее. Отсюда мечта улететь в Академию.
Погибли родители, когда Гадор был юношей и заканчивал собирать свою сокровищницу. Тогда начались первые разжижения, и драконы еще не знали, что с ними делать. Поэтому нередко гибли на них.
Летит дракон, и если видит «разжижение», то велик риск, что он кинется ликвидировать его в одиночку. Делать это с минимальными затратами тогда не умели, даже вдвоем-втроем редко получалось закрыть разжижение без особых потерь. Позднее научились. Наладили систему связи на случай происшествий, выдумали методики работы с напастью.
Тогда же все было так, словно врачи столкнулись с новым, неизвестным прежде смертоносным заболеванием.
Такая трагедия и приключилась с родителями Гадора. Они погибли, нивелируя одно из первых разжижений. Это было не самопожертвование, просто «гибель в бою». Возможно, отсюда желание Гадора во что бы то ни стало спасти мир. В том числе он «мстил» судьбе за гибель родителей.
Молодой Гадор получил в дополнение к своей сокровищнице еще и сокровищницу родителей. Стал влиятельным драконом, занял при Правителе место своих родителей, то есть получил право голоса в важных общедраконьих делах.
И… улетел в Академию.
Там он много лет занимался общей и стихийной магией. Не учился, ведь, конечно, дракона сразу взяли научным сотрудником и преподавателем.
