Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги! - Иван Кузмичев

– Да, со штыками хорошо получилось, ваше высочество. Вот только витязям новые схемы, введенные после похода на булавинцев, отработать нужно… – добавил Кузьма, смотря перед собой.

– Перемудрили мы сначала немного, не скрою. Зато, после того как витязи побывали в настоящем сражении, учли этот опыт, – согласился я с Кузей.

– Также надо барабанщиков поставить в третий ряд: и тыл защищен у них будет, и перед. Так что не зря мы наших витязей «выгуляли», – внес свою лепту Прохор.

– Не все так гладко, друзья, ведь не забывайте, о чем мы говорили в прошлый раз. Наши витязи должны сражаться при содействии артиллерии, а не отдельно от нее.

– Алексей, ты не забывай, что учения и маневры не в копеечку обходятся, поэтому при всем желании мы не можем их проводить каждую неделю, – осторожно заметил Николай, делая какие-то заметки в своем дневнике.

– Да понимаю я, но вот только хочется, чтобы наши кадеты были подготовлены как можно лучше, они все должны вернуться живыми и невредимыми! – искренне сказал я, чувствуя, что действительно переживаю за этих взращенных моей мыслью и идеей малолетних воинов.

– Ведь мы для этого их и готовили, Алексей, – тихо сказал Кузя. – Тем более государь уже с неделю как прислал тебе наказ явиться к Могилеву с войском.

– Это все я понимаю, но все же еще рано пускать их в этот ад. Ведь одно дело – воевать против толпы, пускай и вооруженной саблями и фузеями, а совсем другое – пускать еще не до конца обученных витязей на матерого и опасного противника, – ответил я Кузьме.

«Не власть меняет человека, не власть! Только человек меняется, и меняется сам, без помощи извне. Вот от понимания этой истины и зависит, останется он сам собой или превратится в чудовище. Что ж, думаю, я вовремя смог осознать эту истину», – горько подумалось мне, когда я мысленно вернулся к событиям подавления бунта на Дону.

– А что тут думать, если царь-батюшка уже дал приказ на выдвижение к Могилеву по весне? – поинтересовался Прохор. – Да и кадеты полностью доверяют тебе, сами жаждут скорее вступить в бой, ты же сам их такими воспитал. Точнее, воспитывал-то отец Варфоломей, но ведь посыл давал ты!

– Хорошо, оставим пока этот разговор и вернемся к нашим баранам, то есть к шведам, – улыбнулся я, почувствовав, как тягостные мысли отходят на второй план. – Так вот, нам нужно подумать о том, как воевать со шведами. Обсудить их тактику, ведь знание противника – уже половина победы. Или не так? – спросил я собравшихся.

– Конечно так! – ответил Прохор, лучше остальных усвоивший мои недолгие уроки тактики и общей стратегии.

Увы, но времени для преподавания в корпусе у меня уже не оставалось совсем. Казалось бы, все должно быть наоборот: аппарат налажен и понемногу начал работать, чиновники присмирели, получают жалованье, в казну поступает достаточно денег. Однако времени по-прежнему не хватает, и даже приходится «одалживать» оное у следующего дня. Правда, в качестве альтернативы личному преподаванию я придумал изложить все то, что знаю о тактике, в одном пособии, которое и будет основным руководящим документом витязей. Только ведь надо все продуманно сделать.

Модернизация идет полным ходом, пришлось даже старые фузеи кадетов переправлять на склад в Рязань, для нужд рязанского полка. Почему именно так? В первую очередь из-за того, что все обеспечение воюющего полка ложится на земли, формировавшие его. На смену устаревшим тактическим действиям приходят более совершенные и полезные построения, опирающиеся на облегченное оружие, имеющее в скорострельности пятикратное превосходство над противником.

Жаль только, все новые фузеи гладкоствольные – увы, но нарезные штуцеры находятся в процессе разработки, все же Дима, набравший себе помощников из числа витязей и мастеров-токарей, попросту не успевал все сделать и опробовать. К примеру, после похода на юг России было единогласно принято решение о более тесном взаимодействии пехоты и артиллерии, на деле доказавшей свою полезность, а главное, саму возможность соблюдения новых тактических построений.

Пока только половина брошюры написана, приходится каждую запятую продумывать. Хорошо хоть удалось по чертежам французского аналога создать печатный станок в Петровке, в одной из мастерских, спешно переоборудованной под типографию. Иначе печать готового наставления могла бы стать тем препятствием, которое заставляет людей опускать руки и больше никогда не браться за сие дело. Вопреки практике Петра, я настоял, чтобы Федор Волков, мой партнер по железоделательному заводу, купил чертежи станка во Франции, которая уже десятилетие ведет войну с половиной Европы и, надо заметить, в целом неплохо воюет.

В итоге новые кадеты-витязи, наряду с письмом, счетом и чтением, учатся по «Началам тактики. Пример для русского воина» – первой книжке, отпечатанной сразу же после пары десятков экземпляров Библии тиражом чуть больше сотни экземпляров. Кроме этого в их подготовку, помимо строевых упражнений, устава и воинских игр, добавили освоение премудрости строения фузеи и артиллерийское дело. А как без этого, если кроме «колпаков», выплавляемых в литейных Заокского железоделательного завода под руководством Ивана Нестерова, витязям придется сражаться и другими орудиями – в жизни всякое бывает. Да и оружие противника надо знать в лицо, а его характеристики и вовсе как молитву заучивать.

Как сейчас вспомню, чего стоило создание первых «колпаков», удивляюсь, что не поседел. До сих пор в загадках путаюсь. Поначалу, начертив на бумаге новую пушку, я не думал, что будут какие-то сложности с ее производством: подумаешь, одну деталь перелить в другую форму, и все дела…

Всю глубину неверности своего суждения я понял еще при первых неудачных попытках создания самой пушки. Правда, надо заметить, что создавать «колпаки» Дима с мастерамилитейщиками научились довольно быстро. Вот только первые орудия оказались негодными в плане стрельб: то лафет после выстрела на пару десятков шагов «отлетает», то калибр «хромает». Короче, доработка была – не дай бог. Плюс ко всему в этих же мастерских отливали ядра и гранаты, которые потом поступали в Петровку, где и хранились, а гранаты ко всему прочему еще и начинялись пороховой смесью и картечью.

Да и после полевых испытаний, как можно назвать стрельбы орудий во время подавления восстания Булавина, открылись некоторые не совсем приятные моменты данного оружия, такие как «прыганье» пушки из-за дефекта лафета, пропущенного при единичных стрельбах, а также то, что стрельба ядрами оказалась не столь эффективной, как хотелось бы. Так что доработок хватало…

Но не бывает все сразу хорошо, только с опытом, накопленным на своих и чужих ошибках, человек находит золотую середину. Поэтому в конечном итоге,