Значит, я умерла - Хилари Дэвидсон

– У меня есть приказ – забрать мальчика, – заявил Харрис. – А Тео пусть хоть сдохнет.

С этими словами он взял Тедди на руки и понес к своему автомобилю. Я пошла было за ними, но мне на плечо легла рука отца.

– Пусть Тедди едет. С ним он в полной безопасности, – заговорил он. – А мы пока постараемся помочь Тео.

Глава 47

Тео

– Если хорошо подумать, приходишь к выводу, что Кэролайн сама себя убила, – заявил Бен, связывая мне спереди руки. – Тем, что принимала неправильные решения.

– Ты убил ее за то, что она отказалась взять тебя с собой, когда планировала побег. – Хорошо, что Дейрдре успела в общих чертах изложить мне эту историю – я и без того страдал от боли, а если бы пришлось выслушивать сейчас версию Бена, то это было бы просто невыносимо. А так я был все равно что привит от его вранья.

Бен пнул меня еще раз и поволок дальше в подвал. Там он прицепил что-то к веревке, которая стягивала мои запястья.

– Ты самодовольный ублюдок. – Нажал на какую-то кнопку, и мои запястья рывком поднялись вверх. В темноте я не видел, что он привязал меня к блоку, установленному на балке под потолком. С помощью блока Бен сначала поднял меня на ноги, но этого ему показалось мало, и скоро я уже болтался, вися на руках и не касаясь пола ногами.

– Ясно. И ты решил меня попытать. – Мой голос показался мне самому пресыщенным и утомленным. – Таков твой капитальный план? Может, ты ждешь, что я буду умолять тебя о пощаде?

– Сейчас я покажу тебе страх в горсти страха, – посулил мне Бен.

– Если уж цитировать Элиота, то почему бы не начать с начала? Оно меня больше впечатляет. «Апрель, жесточайший месяц, гонит…»[19]

Бен ткнул меня кулаком в солнечное сплетение.

– Поэзию мне еще поцитируй, задница.

– Полиция тебя найдет, – сказал я, как только ко мне вернулось дыхание. – Так что беги, пока есть время.

– Ты все испортил. Я стал бы для Тедди лучшим отцом, таким, каким ты никогда не смог бы быть. А теперь мне все равно. Кэролайн нет, так какая разница? – Бен наклонился и поднял с пола какую-то металлическую коробку. – Правда, сначала нам надо закончить одно дело. Я собираюсь заставить тебя пожалеть о том, что ты родился на свет.

Он нажал на коробке кнопку, приподняв меня еще выше, а потом резко отпустил. Я упал на пол, чувствуя, как вибрируют руки в суставах. Казалось, еще чуть-чуть, и они оторвутся от тела.

– Ну как тебе ощущение беспомощности? – спросил он.

– Бывало и похуже.

– Это из-за тебя умерла Кэролайн. Если б она бросила тебя и ушла ко мне, то была бы сейчас жива. – Бен оглядел меня с головы до ног. – Она совсем тебя не любила.

– Нет, ты не свалишь на меня ее смерть, – ответил я. – Это ты будешь жить и мучиться сознанием вины от того, что сделал.

Бен достал из кармана какую-то черную пластиковую штучку и нацелил ее на меня. Когда в мою кожу впились крючья, я понял, что это «Тейзер». Электрические разряды побежали по моим жилам вместе с кровью, заискрили в мозгу так, что у меня вытаращились глаза и широко раскрылся рот.

– Признайся, Кэролайн никогда не любила тебя. Она вышла за тебя только из-за денег. Ее целью был верх социальной пирамиды, а тебя она использовала как первую ступень своего подъема, – дразнил он меня.

Я молчал. Бен перезарядил устройство. Боль стала неотразимой, почти величественной. Внутри моего тела словно бушевал огонь. Он был моим старым знакомым, много лет назад я встречался с ним часто. Он был тем забвением, которого я искал. Это из-за него я был с Мирей, ради него прожигал жизнь в жутких местах и вводил в кровь опасные субстанции.

– Кэролайн оставалась с тобой так долго только из-за Тедди. Но она ненавидела тебя, Тео. Правда, правда. Она знала, что десять лет назад ты убил девушку, и считала, что ты должен быть наказан.

Вот тут мне действительно стало больно. Его слова прозвучали как удар молотка, вбивающего последний гвоздь в крышку моего гроба. Потому что Бен был прав в одном: Кэролайн действительно верила самому худшему обо мне. Я с самого начала боялся, что она узнает правду обо мне и возненавидит меня за то, что я сделал. Ужасная ирония моего положения состояла в том, что этот страх заставил меня повернуться к прошлому спиной, не пытаться узнать, что же случилось на самом деле. Кэролайн умерла с мыслью, что ее муж – убийца. И, что бы теперь ни произошло, этого уже ничем не исправить.

Мне хотелось умереть потому, что Кэролайн сошла в могилу, ненавидя меня.

– Я бы приготовился получше, зная, что мне придется принимать тут гостей, – продолжал Бен. – Правда, у меня есть стрихнин – самый ужасный яд, от него умирают мучительной смертью. Жаль только, нет трех часов, чтобы поторчать тут и посмотреть, как ты будешь загибаться в конвульсиях. К тому же мне надо выйти и перестрелять твоих сообщников.

– Тедди…

Он ударил меня кулаком в лицо.

– Ты все испортил, ясно тебе? Если с Тедди что-то случится, виноват тоже будешь ты.

Я вдруг испытал такую ярость, что даже маячившая поблизости бездна небытия вдруг захлопнулась, потеряв для меня всякую привлекательность. Нет, погрузиться в блаженство забвения было для меня теперь непозволительной роскошью. Я должен был бороться за сына.

– Кэролайн… говорила… мне… – дыхание вырывалось из моей груди толчками, как будто меня все еще подвергали любительской шоковой терапии.

– Что-что?

– Кэролайн… рассказывала мне… про тебя. – Моя голова склонилась на грудь так, словно жизнь уже покинула меня.

«Я полон скрытых страхов».

Чужой голос снова заскребся у меня в мозгу, и во всем ограниченном пыточном репертуаре Бена не нашлось бы ничего ужаснее этого. Урсула сказала, что это слова из пьесы; я не знал, верить ей или нет. Слова давно уже проросли внутрь меня и зажили там своей жизнью.

– Что она говорила? – Бен сделал ко мне шаг, но, словно угадав мое намерение, снова нажал на кнопку «Тейзера». Все мое тело сотрясли такие конвульсии, что загремели цепи.

Я прошептал что-то неразборчивое.

– Что там опять? – Бен явно терял терпение; теперь он стоял так близко, что я различал запах его лосьона для бритья. Как же он отчаянно жаждал слова, знака, подтверждающего, что Кэролайн хотя бы иногда думала о нем…

Мои губы почти касались его горла, когда я заговорил снова.